В Беларуси уже третью неделю не прекращаются акции протеста. Для страны это уникальная ситуация - никогда в новейшей истории белорусы не протестовали против результатов выборов так массово, масштабно и долго. Эта ситуация не могла не вызвать интереса социологов.

Оксана Шелест, аналитик Центра европейской трансформации, начала исследовать настроения протестующих. Почему они выходят на улицы, чего хотят и чем примечателен нынешний протест, Шелест рассказала в интервью DW.

DW: Как именно вы проводили исследование настроений протестующих белорусов?

Оксана Шелест: Мы используем метод структурированного интервью. Есть три блока вопросов: первый связан с выборами и с избирательной ситуацией - за кого голосовали, участвовали ли в выборах раньше, почему голосовали именно за этого кандидата. Второй блок касается акций протеста - причины, которые вывели людей на улицу. Третий блок - актуальные вопросы, связанные с развитием ситуации, например, создание Координационного совета, новая риторика белорусских властей, возникшие провластные митинги и так далее.

Поскольку мы понимаем, что получить полностью репрезентативную картину не можем, мы пытаемся репрезентировать разные группы. Наша установка: разговаривать с разными людьми, ориентируясь на их внешний вид - разными по полу, возрасту, по стилю поведения (рвется в центр или стоит на отшибе), с символикой или без, с плакатами или без них. Таким образом мы пытаемся выхватить разных людей, чтобы понять общее настроение протеста.

- Как выглядит средний протестующий?

- Сейчас протесты сбалансированы по гендерному признаку, хотя и остаются отдельные чисто женские акции. Посещают митинги в основном молодежь и люди до 45 лет, но пожилых и пенсионеров тоже достаточно много. Несмотря на очень четкую "бело-красно-белую" окраску (цвета исторического белорусского флага. - Ред.) - это русскоязычный протест. Конечно, белорусскоязычные люди присутствуют, но их меньшинство. При этом реакция на русский/белорусский языки совершенно адекватная - есть абсолютно естественное восприятие друг друга.

Я бы сказала, что до сих пор нынешние акции остаются протестом интеллигенции и новых групп - учителя, преподаватели вузов, креативный класс, работники культура, медиа, очень много айтишников. Людей с заводов первое время мы не видели вообще, но сейчас они стали появляться по мере раскрутки забастовочного движения. Но в целом на акциях присутствуют люди абсолютно разных профессий и социальных слоев.

Если говорить об электоральной картине, то подавляющее большинство протестующих голосовало за Светлану Тихановскую как кандидата протеста. Сейчас люди относятся к ней как к символу большинства. Очень редко попадаются лица, которые не голосовали или голосовали против всех.

- Почему белорусы вышли протестовать?

- Первоначальным триггером, который не забывается даже после событий 9-11 августа (так называемых "трех ночей террора"), были президентские выборы. Многие люди ходят на протесты с 9 августа, когда еще были неизвестны результаты выборов, но уже стали понятны масштабы фальсификаций и были обнародованы результаты официальных экзитполов. Часть людей все же до конца надеялись, что будут объявлены какие-то другие итоги.

Кто-то верил, что и, правда, объявят победу Тихановской. Но даже те, кто на это не рассчитывал, был готов подождать до 10 августа. Однако когда вечером 9-го появились намеки на очередные 70-80 процентов (за Александра Лукашенко. - Ред.), люди вышли на улицы, потому что такие цифры не просто вранье, а вранье наглое.

События 9-11 августа произвели сильное впечатление на многих и стали еще одним поводом и мощным поддерживающим протест фактором. Кроме того, есть часть граждан, которые вышли на улицы уже после того, как ночные акции перешли в дневные. Та же женская акция против насилия многим дала возможность безопасно и мирно выразить свою позицию, а также солидарность с теми, кто пострадал (в столкновениях с ОМОНом. - Ред.).

Сейчас протест держится на том, что у его участников есть сильная уверенность в том, что их большинство, что большинство белорусов проголосовали за Тихановскую и что людей, которые хотят изменений в стране и ухода действующей, власти больше. И на такой уверенности держится, в том числе, готовность решительно и на протяжении длительного времени отстаивать свои взгляды.

- Чего хотят протестующие?

- Набор требований достаточно консолидирован, однако все их формулируют по-разному - это не речевка, которую все выучили. Все складывается в три основных тезиса. Первое - то, что связано с событиями 9-11 августа и политзаключенными вообще, то есть требование всех отпустить, виновных (в избиении протестовавших. - Ред.) наказать и остановить насилие как таковое. Хотя насилие в отношении протестующих многих возмутило и задело, демонстранты не готовы останавливаться только на этом требовании и идут дальше.

Вторая часть требований связана с проведением новых честных выборов. И это базовая и очень устойчивая вещь, потому что выбор, украденный у белорусов, неожиданно стал для них большой ценностью. Выбора их лишали на протяжении долгого времени, но именно сейчас они обиделись. Также есть четко выраженное требование отставки Лукашенко - очень персонализированное отношение к нему и ясное понимание, что этот человек больше не должен возглавлять страну. Об этом свидетельствует самая популярная сейчас кричалка: "Уходи!".

Более того, мы видим рост осознания консолидированности этих требований - люди не просто говорят, что мы хотим того-то, а подчеркивают, что мы хотим того, что и все протестующие. Думаю, это связано с тем, что рабочие из забастовочного движения тоже несут тот же набор требований. Протестующие сейчас осознают, что они все едины, у них одни требования.

Что еще важно в характеристике настроений протестующих - они не настроены обсуждать вторичные для них вопросы. Например, вопросы о государственном флаге, языке, геополитической ориентации Беларуси и так далее, о которых белорусы всегда спорили. Никто не хочет сейчас выяснять отношения, потому что люди хотят, чтобы им просто вернули право нормально выбирать. Мол, до того момента пока у нас нет права выбирать, все наши дискуссии и разногласия не имеют никакого значения. И это на самом деле удивительно взрослая позиция.

- Чем выделяются эти протесты с точки зрения внешнего оформления?

- Самое очевидное во внешнем оформлении протеста - обилие национальных бело-красно-белых флагов. Эти флаги появились прямо с 9 августа и их становится больше, люди их покупают и шьют сами. И это нас несколько удивило, так как в целом для электората Тихановской этот флаг не был ценностью до выборов. Я думаю, это объясняется просто: если предвыборные митинги можно было проводить без флагов, то когда люди выходят выражать свою позицию на протестной акции, им нужен флаг. Это чистая психология. Но нужно отметить, что сейчас бело-красно-белый флаг воспринимается именно как символ протеста и как символ перемен, а не как национальный флаг.

Кроме того, нас удивило количество разнообразных плакатов на этих акциях - я никогда не видела столько. По моим наблюдениям, очень мало типографских плакатов, в основном это народное творчество - то, что рисуется от руки с разной степенью художественности и абсолютно разного содержания. Это тоже характеристика протеста, элемент самоманифестации. Люди выходят для того, чтобы выразить свою личную точку зрения - не просто постоять в толпе, но и показать, что именно я хочу сказать.

Кричалки также разные, первые дни доминировали традиционные для белорусского протеста лозунги "Жыве Беларусь!", "Верым, можам, пераможам!" и "Уходи!" - как главное требование. Дальше на поминальной акции в честь первой жертвы протестов появился лозунг "Трибунал", и он прижился. После этого появилась довольно грубоватая кричалка "Лукашенко - в автозак". А с развитием забастовочного движения люди стали скандировать "Забастовка!". Вообще поддержка рабочих и принятие их в свои ряды очень сильны - люди даже кричат названия бастующих заводов.

- Как протестующие относятся к созданию Координационного совета, и знают ли они вообще о нем?

- Знают. Могу сказать, что в целом протестующая публика в курсе всей повестки. Координационный совет, когда он только был сформирован, вызывал абсолютно позитивное отношение, и у него был большой кредит доверия. Но при этом нельзя сказать, что отношение было "боже-боже, мы так ждали, когда появится какая-то структура, которая будет нас координировать". Нет, этого не было. Вообще с начала протестов никакой тоски по лидерам у белорусов не было, мол, возглавьте нас кто-нибудь. Когда был объявлен состав совета, отношение стало более продуманное - кому-то он нравится, кто-то считал, что участников слишком много для нормальной работы. Но, тем не менее, общее отношение было позитивное.

Однако поскольку время идет, а ничего не происходит, мы замечаем все больше скепсиса, так как нет никаких решительных действий, нет объявленного плана. Но тут важно отметить, что сейчас у людей зреет ощущение, что это все надолго, мол, простыми выходами на улицу мы ничего не добьемся, нужен диалог и переговоры. Также наблюдается достаточно высокая готовность людей к длительной борьбе.

И я этому удивлена, многие говорят, что будут стоять до конца и до победы. И когда люди видят, что это надолго, они понимают, что тут нужны стратегические представления о том, куда идти. Ходить каждый день на улицу - это прекрасно, но если это не приводит к результату, значит, нужен единый план действий. То есть осознанная потребность в координации и общей стратегии появляется, но откуда она будет исходить - пока непонятно.

Смотрите также: