"Год на краю бездны", "Немецкая травма", "Борьба за республику", "Голод и экстаз", "В пылу всеобщего смятения", "Пляска мертвецов", "Вне контроля" - так звучат заголовки свежеопубликованных книг, посвященных событиям столетней давности. Почему же именно к 1923 году приковано столь пристальное внимание читателей-современников?  

Германия в 1923 году

Начало 20-х годов минувшего столетия. Правительство Веймарской республики лихорадочно пытается спасти страну от инфляции, от разорения послевоенных лет: прежний уклад жизни уже разрушен, новый - еще не сформирован. Период, который в Германии ознаменовался кардинальными изменениями в обществе и, в частности, рождением "нового человека". А он "бродит" по Европе в женском обличии - публично курит, водит машину, носит брюки и скандально известную прическу "бубикопф" ("под мальчика"). Так характеризует ситуацию начала 1923 года в Германии Кристиан Боммариус (Christian Bommarius) в своей книге "В пылу всеобщего смятения. Германия в 1923 году" ("Im Rausch des Aufruhrs. Deutschland 1923")

Блеск и нищета "золотых двадцатых" - иллюзия свободы?

Каждая третья женщина в юной Веймарской республике не только работает (новые женские профессии - секретарь-машинистка, телефонистка, стенографистка), но и может получить образование. Появляется бытовая техника (швейная машина, миксер, электроутюг, холодильник, стиральная машина), облегчающая будни домохозяек. Набирают темп немецкий автопром и авиастроительство: в Германии разработан самый большой пассажирский самолет ("Юнкерс" на 100 человек) того времени, перечисляет автор книги.

Красной линией прогресс проходит через все сферы жизни - начиная от науки и экономики до эфемерной жизни мира богемы. Появляются новые направления в искусстве, в архитектуре, усиливается интерес к далекому прошлому (особенно Древнего Египта), к далеким мирам (освоение космоса), к далекому будущему (фантастика) и ко всему "потустороннему". Все новое (открытия, достижения, идеи) вызывает больше восторга, чем опасений - ведь старый мир обернулся настоящей катастрофой. Теперь модно не подчеркивать талию, одеваться скорее небрежно, ходить в клубы с сомнительной репутацией, танцевать непристойный "заморский" чарльстон и всем своим видом подчеркивать откровенно бунтарский настрой. Воспеваемая веками "целомудренность" у законодателей "новых нравов" считается пережитком и даже откровенным "недостатком", подчеркивает Кристиан Боммариус, цитируя рассуждения писателя Стефана Цвейга (Stefan Zweig) о полнейшем падении нравов и деградации базовых ценностей цивилизованного общества.

С одной стороны - инфляция, бедственное положение рабочих и академиков, предупреждающих, что "без науки экономика мертва". С другой - ночные оргии, сексуальная разнузданность и бутафорская роскошь ночных клубов, кабаре, варьете, казино "для избранных". Столица республики выступает в роли легендарного греховодника Вавилона, в котором уживаются и голод, и экстаз. На пару с новым человеком по Европе (и, в частности, по Берлину) бродит "призрак коммунизма" (в стране много эмигрантов из России), а в воздухе "витает" иллюзия (казалось бы) обретенной свободы. Так, тяжелобольного Максима Горького, приехавшего на лечение в Бад-Заров (Bad Saarow), немецкий коммунист Эгон Киш (Egon Kisch) в личной беседе проверяет на "верность компартии" (а вдруг писатель передумал поддерживать кровавую диктатуру пролетариата?), рассказывает автор книги. Помня ужасы минувшей войны, все будто торопятся жить - здесь и сегодня, не дожидаясь туманного, бесперспективного завтра, которое может и не наступить.

На краю бездны

"Как на вулкане, извержение которого вот-вот начнется", - так описывали происходящее современники, рассказывает Ральф Георг Ройт (Ralf Georg Reuth) на страницах своей книги "Год 1923. Борьба за республику" ("1923. Kampf um die Republik"). Год, ставший периодом сплошных кризисов, поясняет он. Назревавший накануне скандал из-за задержки (Германией) выплат репараций, разразился в самом начале года: в январе Франция и Бельгия ввели свои войска в Рурскую область (Ruhrgebiet). В ответ - рейхсканцлер Вильгельм Куно (Wilhelm Cuno) призвал сограждан к "пассивному сопротивлению", которое, в свою очередь, переросло во всеобщую забастовку и привело к усугублению экономического кризиса.

Анализируя события 1923 года, Ральф Ройт обращает внимание читателя и на роль Москвы, откуда, по его мнению, готовился крупномасштабный коммунистический переворот в Германии, в сравнении с которым все планы "право- и леворадикальных" партий Веймарской республики казались совершенно безобидными. Впрочем, сбыться этим и прочим планам государственного переворота суждено не было, рассуждает автор книги. Их нарушил новый рейхсканцлер Густав Штреземан (Gustav Stresemann).

26 сентября он объявил о прекращении "пассивного сопротивления". Рурский конфликт был урегулирован, однако деньги, напечатанные в целях поддержки сопротивления, обесценились настолько, что годились лишь в качестве макулатуры, безработица превысила 19 %, а инфляция переросла в гиперинфляцию. "Спасение" сыграло на руку как коммунистам (Гамбургское восстание коммунистов в октябре), так и национал-социалистам, обвинившим правительство в отсутствии настоящего патриотизма, пишет Ральф Ройт. 

Иллюзия спасения и "марш на Берлин"

Сто лет назад произошло именно то, что, по мнению многих историков и, в том числе, Петера Лонгериха (Peter Longerich), автора книги "Вне контроля. Германия, 1923 год" ("Außer Kontrolle. Deutschland 1923"), решающим образом повлияло на ход истории не только Германии, но и всего мира.Ключевым событием кризисного года Петер Лонгерих считает выход лидера НСДАП Адольфа Гитлера на политическую арену страны. Дестабилизация экономики, безработица, инфляция, всеобщая забастовка стали предпосылками роста популярности партии национал-социалистов и попытки государственного переворота - "Пивного путча" (известен и как путч Гитлера, Hitlerputsch), названного так в честь известного пивного заведения Бюргербройкеллер (Bürgerbräukeller) в Мюнхене, где 8 ноября Гитлер призвал к "маршу на Берлин".

Кровопролития избежать не удалось, но путч был подавлен, организаторы наказаны. Важнейший вывод, который будущий диктатор сделает во время пребывания в тюрьме, где он начнет писать свое "программное" произведение "Майн кампф": к власти следует идти "другим путем" - участвуя в выборах и действуя в рамках закона.

Несмотря на некоторую "нормализацию бытия", к концу 1923 года ни одну структурную проблему решить не удалось, отмечает Петер Лонгерих в своей книге. Но главное - ничто не смогло так "убедительно" подтолкнуть Германию в "объятия" национал-социалистов, как гиперинфляция. Десять лет спустя Гитлер станет рейхсканцлером страны, а иллюзорные демократические чаяния Веймарской республики окончательно канут в Лету. 

Смотрите также: