Обмен заключенными 1 августа вызвал всплеск эмоций как в государственной пропаганде, так и в среде демократической общественности Беларуси. Пропагандисты поспешили объявить вернувшихся в Москву российских граждан "нашими" и "патриотами", а американо-германо-российскую сделку - совместной акцией Союзного государства, архитектором которой является якобы Александр Лукашенко.
При этом сам Лукашенко оценил свою роль кокетливо-скромно: белорусы, по его словам, лишь отозвались на просьбы россиян. У противников власти глубокое разочарование вызвал тот факт, что обмен не затронул белорусских политзаключенных. Руководство белорусских демократических сил вынуждено было честно признать свое неучастие в консультациях и переговорах.
Какую роль на самом деле сыграли белорусские власти в самом крупном обмене заключенными со времен завершения холодной войны? Почему не вышли на свободу белорусские политзаключенные? Какие последствия будет иметь "сделка века" для Беларуси?
Лукашенко на побегушках у Путина
В начале августа в американских, британских, немецких и российских изданиях появились публикации с оценками инсайдеров, которые позволяют реконструировать подготовку и проведение обмена, а также оценить роль Беларуси.
Движущей силой данной акции была администрация Байдена, непременно желавшая вернуть на родину журналиста The Wall Street Journal Эвана Гершковича и бывшего морского пехотинца Пола Уилана. Для Кремля, в свою очередь, делом принципа являлось возвращение осужденного в Германии к пожизненному заключению "убийцы из Тиргартена", полковника ФСБ Вадима Красикова.
Заручившись согласием Берлина, американцы, по данным СМИ, еще в начале года разработали весьма схему сделки, ключевым элементом которой был обмен Красикова на Алексея Навального. После гибели Навального фигурантами сделки стали Илья Яшин, Владимир Кара-Мурза и другие российские диссиденты.
Белорусская компонента в плане обмена изначально отсутствовала и появилась лишь в конце июня 2024 года, когда в Минске был вынесен смертный приговор немецкому гражданину Рико Кригеру. Белорусские власти обвинили его в шпионской и террористической деятельности. Объединение бывших силовиков Беларуси Belpol пришло, однако, к выводу, что дело против Кригера было скорее сфабриковано, а сам он стал жертвой циничной оперативной комбинации белорусских (а возможно, и российских) спецслужб.
Цель смертного приговора выглядит весьма очевидно: Кригер должен был стать своего рода дополнительным принуждением ФРГ к сделке. Данный участок работы и взял на себя Александр Лукашенко, которого в России регулярно используют для выполнения "особых поручений". Со своей задачей он в целом справился и заслужил тем самым благодарность Кремля.
Пользуясь удачной возможностью, белорусские власти также попытались завязать диалог с Германией - в надежде на политические, а возможно, и экономические уступки. В Берлине контакты с Минском комментировали скупо, но заявления белорусских официальных лиц и особенно агрессивная пропагандистская атака на федерального президента Франка-Вальтера Штайнмайера, министра иностранных дел Анналену Бербок и, прежде всего, на федерального канцлера Олафа Шольца, свидетельствуют скорее о том, что затея Минска провалилась.
Почему в обменном списке не было Алеся Беляцкого и Марии Колесниковой?
В результате обмена на свободу вышел в том числе и россиянин Олег Орлов, сопредседатель правозащитного центра "Мемориал", удостоившегося в 2022 году Нобелевской премии мира. В том же году премию получил и белорус Алесь Беляцкий, приговоренный в Беларуси к десяти годам лишения свободы. Тем не менее, имя Беляцкого в обменном списке отсутствовало, как, впрочем, и имя известной в Германии активистки Марии Колесниковой, а также других белорусских политзаключенных.
Известная на данный момент информация не говорит о том, что "белорусский вопрос" в контексте сделки серьезно обсуждался. При этом Вашингтон и Берлин, систематически подчеркивающие свою солидарность с "демократической Беларусью", могли поднять его как на первоначальной стадии согласования списков диссидентов, так и после появления белорусского следа.
Этого не произошло по целому ряду причин. Белорусский элемент обмена появился довольно поздно и имел сугубо второстепенное значение. В "деле Кригера" режим Лукашенко воспринимался не как полноценный субъект переговоров, а как "московская марионетка", одиозный "адъютант Кремля", действующий по сценарию своего хозяина. Сделкой предусматривался обмен людей, а на Западе нет на данный момент тех персон, на которых Лукашенко был бы готов обменять известных политзаключенных. Попытка пролоббировать освобождение белорусов через Россию могла бы, кроме того, обрушить и без того хрупкую конструкцию сделки.
Президент Байден и канцлер Шольц неоднократно и справедливо подчеркнули гуманитарный характер сделки как акции по спасению российских диссидентов. В обмене, однако, присутствует и откровенный политический расчет: США и Германии удалось вернуть своих граждан, находившихся в российских застенках, а правительство Германии продемонстрировало свое уважением к уходящему президенту Байдену и сделала своего рода инвестицию в предвыборную кампанию демократического кандидата Камалы Харрис.
Последствия для Беларуси
В рамках протестов 2020-2021 годов Беларусь на короткое время оказалась в центре западного внимания, но в последующие годы оно неуклонно снижается. Белорусские демократические силы продолжают пользоваться поддержкой США и ЕС, но в качестве влиятельного политического фактора не рассматриваются.
После подавления протестов и после поддержки России в войне против Украины имидж режима Лукашенко на Западе можно без преувеличения назвать отвратительным. Минский автократ всячески стремится продемонстрировать свою самостоятельность, но его считают лишь одним из громких "цепных псов" Кремля. Поведение белорусских властей в "деле Кригера" вполне соответствовало этим представлениям, а сцены глумления и издевательств над гражданином ФРГ на белорусском ТВ и очередной виток антинемецкой кампании лишь укрепят за Беларусью образ "европейской КНДР".
В своей речи в аэропорту Кельн-Бонн Олаф Шольц намеренно подчеркнул, что Берлин будет и дальше бороться за освобождение российских и белорусских политзаключенных. Однако, если россиянам Германия и США действительно помогли, то Беларусь была вынесена за скобки.
Большой обмен, который вряд ли повторится в ближайшие годы, дал надежду сторонникам демократической России, но фактически отнял ее у сторонников демократической Беларуси: в условиях, когда режим Лукашенко окончательно превратился в "цепного пса" Кремля, а демократический Запад не замечает Беларусь, в свободное будущее этой страны могут верить только профессиональные оптимисты.
Автор: Александр Фридман, историк, преподает новейшую историю и историю стран Восточной Европы в университете имени Генриха Гейне в Дюссельдорфе и Саарском университете.
Комментарий выражает личное мнение автора. Оно может не совпадать с мнением редакции и Deutsche Welle в целом.