Где больше коррупции - в Грузии или Италии? Первая заняла в индексе восприятия коррупции международной организации Transparency International 44-е место по итогам прошлого года, вторая - 51-е. Грузия опередила в этом рейтинге успехов антикоррупционной политики и таких членов ЕС, как Мальта, Словакия, Греция, Хорватия, Румыния, Венгрия и Болгария, не говоря уже про два других государства Южного Кавказа - Армению (77-е место) и Азербайджан (126), а также Беларусь (66), Украину (126) и Россию (137).

Означает ли это, что Грузия подошла к парламентским выборам 31 октября с прямо-таки показательными достижениями в деле искоренения коррупции - фундаментального зла для большинства постсоветских государств? И кто в наибольшей мере обеспечил эти успехи: политическая команда президента Михаила Саакашвили в 2000-е годы или правящая последние восемь лет партия "Грузинская мечта" бизнесмена и политика Бидзины Иванишвили?

Системная коррупция в трех странах Южного Кавказа

DW поговорила с немецкими специалистами, подготовившими для аналитического центра Фонд Бертельсмана (Bertelsmann Stiftung) стостраничное сравнительное исследование "Борьба против коррупции и ее профилактика в Армении, Азербайджане и Грузии". Его английский перевод планируется опубликовать в начале ноября.

Инициатор проекта - Мириам Космель (Miriam Kosmehl), старший эксперт Фонда Бертельсмана по Восточной Европе, имеющая за плечами почти полтора десятилетия опыта работы в России, Украине и Беларуси. Она убеждена: "Системная коррупция всегда связана с политическим устройством страны, поэтому борьба с ней может быть успешной только при условии изменения, даже взламывания прежних структур власти".

В беседе с DW она пояснила, что задача исследования (за которым последуют аналогичные доклады об Украине и Молдове) состояла в том, чтобы на примере трех стран Южного Кавказа выявить и показать тесную взаимосвязь между антикоррупционной политикой и процессом построения правового государства. Такого государства, в котором благодаря взаимодействию независимых демократических институтов коррупционная составляющая при распределении общественных благ перестает быть правилом и превращается в отклонение от нормы.

"Грузия - особенно интересный пример, - отметила Мириам Космель. - Здесь борьба с коррупцией в одних сферах оказалась весьма успешной, а в других реформы так и не привели к устойчивому, долгосрочному эффекту, хотя трансформация в сторону правового государства и продолжается". В этой связи показателен заголовок раздела исследования, посвященный Грузии: "Образец антикоррупционной борьбы дал трещину". 

Михаил Саакашвили положил конец бытовой коррупции

В качестве автора исследования Фонд Бертельсмана привлек эксперта по постсоветским государствам, журналистку Сильвию Штёбер (Silvia Stöber). Она работает в информационной программе Tagesschau первого канала немецкого телевидения ARD и пишет для различных изданий в ФРГ, Австрии и Швейцарии. В беседе с DW она рассказала, что регулярно бывает в Грузии и следит за развитием этой страны с 2007 года, а прицельным сбором материалов по теме коррупции занималась прошлой осенью.

По мнению Сильвии Штёбер, чтобы оценить путь, пройденный Грузией, следует первым делом вспомнить, какой страна была в преддверии "Революции роз" 2003-го года, на исходе правления Эдуарда Шеварднадзе: она считалась тогда несостоявшимся, недееспособным государством (failed state). Пример Грузии показывает, указывается в исследовании, что даже такое государство "можно за считанные годы коренным образом преобразовать, внедрив современные стандарты эффективного государственного управления".

В ходе модернизации страны президенту Михаилу Саакашвили и его команде "фактически удалось положить конец всему тому, что называют бытовой коррупцией", - подчеркнула Сильвия Штёбер в беседе с DW. По ее словам, дорожная полиция, собирающая мзду с водителей, чиновники, требующие взятки при оказании государственных услуг типа выдачи справок - все это в прошлом.

Элитная и политическая коррупция усиливаются 

С коррупцией на бытовом уровне в Грузии, действительно, в основном покончено, подтвердил, отвечая на вопрос DW, историк и публицист, директор Музея грузинской литературы в Тбилиси Лаша Бакрадзе в ходе онлайн-выступления, организованного в конце сентября Форумом имени Льва Копелева в Кёльне. Но в то же время, продолжил он, люди чувствуют, что "на более высоком уровне, например, при размещении государственных заказов, коррупция явно усилилась и становится все более бессовестной".

Сильвия Штёбер с такой оценкой согласна. В ее исследовании для Фонда Бертельсмана подобные явления рассматриваются в главе про элитную (элитарную) и политическую коррупцию. "Саакашвили с этими проблемами недостаточно боролся, и в годы правления "Грузинской мечты" Иванишвили они усилились", - отметила она в беседе с DW.

Штёбер сослалась на интервью Михаила Саакашвили, в которых он сам признавал, что совершил ошибки в антикоррупционной политике, особенно в сфере правосудия, которую так и не реформировал. "Саакашвили не удалось обеспечить независимость судей, в результате политики по-прежнему оказывают влияние на систему судопроизводства. В свое время люди из окружения Саакашвили продвигали свои бизнес-интересы, и сегодняшние политики продолжают это делать. Короче, их так и не лишили возможности злоупотреблять властью", - указала Сильвия Штёбер.

Здравоохранение в Грузии: монопольные структуры

По ее мнению, "Грузинская мечта" попыталась в различных сферах улучшить ситуацию, например, в области здравоохранения. В результате по меньшей мере с первой волной коронавируса Грузия справилась существенно лучше, чем ее соседи по Южному Кавказу. В том числе потому, считает Сильвия Штёбер, что в научных институтах оказались люди, назначенные не по протекции, а благодаря своей компетенции, и грузинское общество с доверием отнеслось как к советам экспертов, так и в целом к деятельности государственных органов.

Однако и в области здравоохранения в Грузии, как и во многих других сферах грузинской жизни, успехи соседствуют с неудачами. Так, радикальная приватизация и дерегулирование, призванные осушить почву коррупции, обернулись возникновением монопольных структур и, к примеру, завышенными по сравнению с другими странами ценами на лекарства, отмечается в исследовании.

Поэтому его авторы рекомендуют грузинскому гражданскому обществу, среди прочего, добиваться продолжения начатой реформы здравоохранения с тем, чтобы положить конец ситуации, когда рынок медицинских услуг контролируют всего несколько предприятий.

Неформальные каналы влияния против демократических структур

Исследование содержит также целый список рекомендаций для такой его ключевой целевой группы, как министерства, депутаты и организации в Германии и Евросоюзе, участвующие в реализации программы под названием Европейская политика соседства (ЕПС). Имеются в виду отношения с дружественными государствами у границ ЕС. Целый ряд советов касается всех трех стран Южного Кавказа, есть отдельные по каждому государству. В Грузии, например,  рекомендуется через ОБСЕ содействовать парламентским дебатам о независимости судей.       

На вопрос DW, как в целом оценивать антикоррупционную деятельность правительства "Грузинской мечты", собеседница DW ответила, что больших успехов оно не добилось, особенно в политической сфере, в борьбе против элитной коррупции.

"Внешне в стране существует демократическая система. Но изнутри, за фасадом, ее периодически подрывают тем, что наряду с формальными институтами и процедурами продолжают существовать неформальные структуры и канала влияния. Яркий символ этого - министры, отправляющиеся к бизнесмену Иванишвили за советами. Это очень серьезная проблема сегодняшней Грузии", - считает автор исследования Фонда Бертельсмана Сильвия Штёбер.

Смотрите также: