Когда в Беларуси ужесточились условия содержания в ИВС и как люди справляются с тяготами заключения - об этом DW рассказали бывшие узники, в том числе и корреспондент Александр Бураков.
Фото: Sergei Grits/AP Photo/picture alliance
Реклама
Недавние узники могилевского изолятора временного содержания (ИВС) до сих пор не могут вернуться к нормальной жизни, признается могилевчанин Алексей Борисов. Вот уже около двух месяцев из страха быть снова задержанным он выходит на улицу только когда людно. Однажды нужно было сходить за хлебом, но вокруг не было ни души, и он предпочел остаться дома, перетерпел.
Борисов утверждает, что знает точную дату начала жестокого обращения с административно арестованными в Беларуси - это 1 апреля. Как одной из первых жертв бесчеловечного отношения ему поначалу казалось, что это эксцесс исполнителей, но позже из разных городов страны стали приходить новости, свидетельствующие об организованном, как по приказу, ужесточении правил отбытия наказаний за политическую активность.
Как в Могилеве начинали "жестить"
Алексей Борисов оказался в группе активистов, на которых тюремная администрация отрабатывала навыки, впоследствии описываемые словом "жестить". Еще осенью он попал в поле зрения милиции как участник оппозиционных демонстраций, поэтому был превентивно задержан накануне Дня Воли (отмечается 25 марта) и получил 7 суток ареста. В камеру могилевского ИВС он попал утром 30 марта: "Я получил матрас, белье и днем спокойно выспался".
Алексей БорисовФото: Alexander Burakov/DW
Ситуация резко ухудшилась после обеда 31 числа, вспоминает он. Всех политических собрали вместе, и в пятиместной камере они оказались вшестером. Тогда же забрали матрасы и постельное белье.
Сравнивая пережитое с рассказом журналистов, вышедших на волю 1 июня, экс-узник ИВС отмечает, что "шмон" не всегда был одинаков. В первые дни апреля постояльцев внутри камеры заставляли раздеться до трусов и надевали наручники через "кормушку" - квадратный проем в двери для передачи пищи. В трусах и наручниках всех выводили в коридор, а милиционеры обыскивали камеру.
Страшным был сам процесс ужесточения режима, отмечает Алексей Борисов. Еще вчера дружелюбный охранник, с которым обсуждали рыбалку, вдруг начинал "жестить", и это не укладывалось в голове. А личной пыткой была ночная побудка: "Я не мог заснуть потом до утра".
Чтобы выжить в камере, продолжает он, важно сберечь доброжелательные отношения, ведь нервы у всех на самом деле на пределе. Помогало, что сидел с единомышленниками, а срок был небольшой. Что же касается его сокамерников, то из-за пережитого стресса они не решились говорить с DW, а один из парней вовсе уехал в деревню на велосипеде и пока не появлялся.
Панические атаки после ареста
Для журналиста Владимира Лапцевича, также задержанного 12 мая возле Могилевского облсуда, где рассматривалось уголовное дело Павла Северинца и его соратников, самым большим вызовом оказались панические атаки.
Владимир ЛапцевичФото: Alexander Burakov/DW
С ними обязательно нужно бороться, иначе психике будет нанесен непоправимый вред, предупреждает журналист. Первая такая атака случилась с ним сразу после суда, на котором был объявлен приговор в 20 суток ареста: "Вдруг стало казаться, что срок при таких издевательствах невозможно высидеть, казалось, сойду с ума".
К тому моменту он уже не спал три ночи из-за внезапных побудок и испытал, что значит "шмон" по-новому - трижды в день заставляли раздеваться догола в коридоре и держали на растяжке с вывернутыми руками.
Две трети срока Лапцевич провел в одиночке, поэтому панические атаки происходили регулярно. Чтобы их избежать, советует Лапцевич, нужно жестко переключиться на другую тему. Его, как человека верующего, спасала молитва - очень мощный инструмент в тюрьме.
Для тюремщиков, считает он, главным было подавить человека морально, давление на психику было колоссальным. А физическое воздействие переносится достаточно легко. В то же время журналист признается, что из-за усталости от пережитого он до сих пор не может приступить к работе.
Реклама
"Карета безумия"
В условиях несвободы у человека резко меняются приоритеты, главным становится выживание. Например, ночью, чтобы заснуть, нужно сперва нагреть собой нары, а потом беречь тепло. И узнаешь, что доски теплее фанеры. Свернувшись калачиком, удается согреть примерно один квадратный метр поверхности и на нем уснуть.
Александр БураковФото: Alexander Burakov/DW
Праздником становится обычный прием пищи - как временная засечка, приближающая к освобождению. С советских времен в белорусских ИВС осталась алюминиевая посуда - деформированные миски, ложки и кружки без ручки. Когда тележка с едой катится по коридору, стоит грохот. Опытные арестанты встречают этот звук радостным возгласом: "Карета безумия".
Тюремный рацион не дает человеку умереть с голоду, но и поправиться не позволит из-за низкой калорийности. Обед состоит из пустого картофельного супа либо щей - то есть, картофель, капуста и вода, плюс треть буханки хлеба, на второе каша и небольшая котлета, а завершает трапезу компот. "Карета безумия" это мем, понятный тем, кто сидел в уголовной тюрьме. По легенде, неизвестный узник так сильно хотел есть, что просто сошел с ума в ожидании обеда, рассказывают сокамерники с опытом.
После обеда арестованные из-за хронического недосыпания впадают в странное состояние, называемое "кумаром". Ложиться на нары запрещено, поэтому все сидят на лавке с закрытыми глазами и впадают в некий вид полусна, где наряду с нереальными видениями отчетливо слышно орущее в камере радио. До полутора часов можно провести в таком полусознательном состоянии, а там уже третий "шмон" и ужин.
Смешные истории сокамерников позволяют отнестись к аресту с юмором. Но за каждой из них трагедия, стоившая им нескольких лет колонии. За 20 суток ареста мне пришлось посидеть с четырьмя "бытовыми сидельцами", а, значит, репрессии теперь применяются не только к политическим заключенным. В Беларуси в принципе тюрьма стала жестче.
Смотрите также:
Политзаключенные в Беларуси - узники режима Лукашенко
После президентской кампании 2020 года, вызвавшей массовые протесты, в Беларуси появилось рекордное число тех, кто оказался за решеткой по политическим мотивам. Кто эти люди - в фотогалерее DW.
Фото: picture-alliance/dpa/A. Liamkevich
Рекорд по политзаключенным в Беларуси
Свыше 1500 - такое рекордное в истории страны число политзаключеннных приводит правозащитный центр "Вясна". Среди тех, кто оказался в тюрьме из-за политического преследования, - участники президентской кампании, волонтеры их штабов, общественные активисты, бизнесмены, блогеры и журналисты, правозащитники, политические аналитики, рабочие, студенты и многие другие критики режима Лукашенко.
Фото: Sergei Grits/AP Photo/picture alliance
Виктор и Эдуард Бабарико
Претендент в кандидаты на пост президента, экс-глава "Белгазпромбанка" Виктор Бабарико мог стать самым сильным соперником Лукашенко на выборах. Был задержан вместе с сыном Эдуардом, который руководил его инициативной группой, в июне 2020-го по обвинению в "отмывании" средств, получении взятки и уклонении от уплаты налогов. 6 июля 2021 года Виктора Бабарико приговорили к 14 годам лишения свободы.
Фото: Natalia Fedosenko/Tass/picture alliance
Мария Колесникова
Музыкант и арт-директор Мария Колесникова руководила избирательным штабом Виктора Бабарико. Затем стала одной из "трех граций", возглавивших Объединенный штаб оппозиции. Входит в президиум Координационного совета. Была похищена и привезена на границу с Украиной для выдворения из страны. Но порвала паспорт и сорвала эту операцию. В сентябре 2021-го была приговорена к 11 годам колонии.
Фото: picture-alliance/AP/S. Grits
В тюрьму - за юридическую помощь
Юрист штаба Виктора Бабарико, член президиума Координационного совета Максим Знак (на фото) и адвокат Марии Колесниковой Илья Салей задержаны в сентябре 2020-го по делу о публичных призывах к действиям в ущерб нацбезопасности. Илью Салея в апреле 2021 года отпустили под залог. Максим Знак стал фигурантом уголовного дела о захвате власти. В сентябре 2021 года его осудили на 10 лет колонии.
Фото: picture-alliance/dpa/Tass/S. Bobylev
Сергей Тихановский
Автор популярного YouTube-канала "Страна для жизни" Сергей Тихановский хотел баллотироваться на пост президента РБ, но до старта избирательной кампании был задержан. В итоге его жена Светлана выдвинула свою кандидатуру. Выйдя на свободу после административного ареста, помогал собирать подписи за нее, но в мае 2020-го был задержан. В декабре-2021 на суде в закрытом режиме был приговорен к 18 годам.
Фото: Youtube
Активисты "Страны для жизни"
В рамках проекта "Страна для жизни" Тихановский ездил по регионам Беларуси и давал возможность местным жителям рассказать об их проблемах. По "делу Тихановского" также осуждены оппозиционный политик Николай Статкевич - 14 лет лишения свободы, оператор Артем Саков и модератор соцсетей Дмитрий Попов - 16 лет, блогеры Владимир Цыганович и Игорь Лосик - 15 лет колонии усиленного режима.
Фото: picture-alliance/TASS/N. Fedosenko
Игорь Лосик
Создатель Telegram-канала "Беларусь головного мозга" Игорь Лосик активно освещал события вокруг избирательной кампании президента Беларуси. Задержан в июне 2020-го. Его обвиняли в организации и подготовке действий в ущерб общественному порядку. Затем - в "подготовке к участию в массовых беспорядках". В 2020 году в знак протеста держал две голодовки, первую - более 40 дней.
Фото: privat
Блогеры за решеткой
Политическому преследованию подверглись и другие блогеры. Сергей Петрухин (на фото) и Александр Кабанов ("Народный репортер") - 3 года колонии. Сергей Коршун и Сергей Ярошевич ("Армия с народом") - 4,5 и 5,5 лет. Владимир Неронский ("Слуцк для жизни") - 3 года, Дмитрий Козлов ("Серый кот") - 5 лет, Денис Гутин ("Водители-97") - 2,5 года. Николай Дедок - 5 лет, Эдуард Пальчис - 13 лет.
Фото: DW
Лидеры "старой" оппозиции
Соучредитель партии "Белорусская христианская демократия" Павел Северинец (на фото) был задержан в июне 2020-го после пикетов по сбору подписей за выдвижение кандидатов в президенты. Ему дали 7 лет колонии. Лидера партии БНФ Григория Костусева власти обвинили в попытке госпереворота и приговорили к 10 годам колонии. За решеткой у него обнаружили онкологическое заболевание.
Фото: DW/E. Daneiko
Правозащитники под прицелом властей
Преследованиям со стороны белорусских властей подверглись и правозащитники. Под стражей находятся сотрудники правозащитного центра "Вясна", включая его главу Алеся Беляцкого (на фото) и заместителя Валентина Стефановича. Известный правозащитник Леонид Судаленко оплачивал штрафы людям, задержанным за участие в протестах. В заключении он провел 3 года.
Фото: DW
Сотрудники независимых медиа
Медиаменеджера Андрея Александрова (на фото) задержали по подозрению в финансировании протестов. Он оплачивал штрафы протестующих. Сейчас под стражей около 30 представителей медиа, включая портал Tut.by и "Белсат". 8 месяцев в CИЗО провели сотрудники "Пресс-клуба". 8 лет колонии присудили экс-журналистке БТ Ксении Луцкиной, испытывающей серьезные проблемы со здоровьем.
Фото: Olga Hvoin
Катерина Борисевич
Жертвами политических репрессий стали и журналисты. Катерина Борисевич (портал Tut.by) провела 6 месяцев в заключении. В своей статье она написала о том, что в крови Романа Бондаренко, погибшего после избиения сторонниками Лукашенко, не было алкоголя - вопреки утверждениям властей. Эту информацию ей сообщил врач больницы скорой медицинской помощи Артем Сорокин, также политзаключенный.
Фото: Darya Buryakina/Tut.by
Катерина Андреева и Дарья Чульцова
Журналистки телеканала "Белсат" Катерина Андреева и Дарья Чульцова вели стрим во время жестокого разгона силовиками участников акции в минском дворе, известном как "площадь Перемен" - и получили по два года лишения свободы. Позже Андреевой предъявили новое обвинение - в "измене государству", ее осудили на 8 лет и 3 месяца колонии.
Фото: Belsat
Активисты из студенческой среды
За акции протеста студентов отчисляли или подвергали административным арестам. А 12 фигурантов "дела студентов", включая предавательницу БГУИР Ольгу Филатченкову и выпускницу медуниверситета Алану Гебремариам (на фото), обвинили в "активном участии в групповых действиях, грубо нарушающих общественный порядок" и лишили свободы на срок от 2 до 2,5 лет.
Фото: DW/A. Boguslawskaja
Непропорциональный ответ протестующим
Несколько десятков политзаключенных обвиняют в участии в массовых беспорядках или применении насилия против сотрудников милиции. По мнению правозащитников, мирные акции протеста не представляли угрозы национальной или общественной безопасности. Отдельные случаи насилия в отношении милиции требуют отдельной правовой квалификации - в контексте самообороны от непропорциональных действий силовиков.
