В рамках международного фестиваля новой драмы FIND, который каждый год проводит театр Schaubühne, труппа театра КнАМ показала в Берлине спектакль "Моя маленькая Антарктида". Создатели постановки, уроженцы Комсомольска-на-Амуре, рассказывают о жизни города, построенного на месте гулаговских лагерей, и его жителях, не желающих признавать историческую правду. После начала войны в Украине театр в полном составе покинул Россию. Сегодня труппа живет и работает во Франции.

Коротко об истории театра КнАм и спектакле

Театр КнАм появился в Комсомольске-на-Амуре в 1985 году и стал одним из первых независимых негосударственных театров перестроечной страны. Начав с классики, уже более 20 лет театр занимается доктеатром, поднимая темы исторической правды, репрессий, тирании государства.

Спектакль "Моя маленькая Антарктида" рассказывает о том, как был построен Комсомольск-на-Амуре. Согласно официальному мифу, его основали в 1930-е годы группы добровольцев комсомольской организации "Комсомол", что трактовалось как победа социализма и цивилизации над силами природы. Создатели спектакля переоткрывают исторические факты: поселение было частью сети лагерей ГУЛАГа. Сегодняшние комсомольчане - прямые потомки узников и охранников лагерей - не хотят отказываться от усвоенной с детства иллюзии.

История о людях, забывших прошлое, переплетается со сказкой Андерсена "Снежная королева", в ледяном мире которой сердце способно превратиться в кусок льда и добровольно отказаться от любви и человечности. В постановке используются видеоинтервью с сегодняшними комсомольчанами, реконструируются биографии их предков, личная история перерастает в историю страны, пришедшей к трагедии.

Создательница театра КнАМ: "Только в ненависти эта нация может чувствовать свою значимость"

Создательница и режиссер театра КнАМ Татьяна Фролова рассказала DW о том, как принимает их спектакли европейская публика, об обстоятельствах отъезда, стыде и страхе, которые ее преследуют.

DW: Как сегодняшние зрители театра, европейцы, воспринимают ваши спектакли, основанные на российском бэкграунде?

Татьяна Фролова: Европейская публика называет нас очень смелыми. Говорят, что мы даем им такой кураж, возможность посмотреть, что с ними не так. Я уверена, что если такое случилось с Россией, то с Европой может быть то же самое. Если европейцы позволят власти наступить на свою свободу. Идея Ленина - "Весь мир сделать нашим" - не отпускает до сих пор "красный мир". Ради этой идеи наши предки расстреливали своих же сограждан. И до сих пор мы, как нация, не признали вину. По всему миру есть наши кровавые следы.

В спектакле "Моя маленькая Антарктида" как раз говорится об этом. О том, что фото НКВД-шников, которые расстреливали людей сотнями - до сих пор  висят на досках почета в ФСБ. Все продолжается. У нас был спектакль "Я еще не начинала жить". Там была матрешка - от Ленина до Путина - как символ этой глобальной истории насилия.

Единственное, о чем я жалею, это о том, что мы проиграли. Потому что мы, демократические силы, носили розовые очки. Нам казалось, что все хотят жить достойно. Человеческое достоинство, человеческая жизнь, - это очень важно, но оказывается, не для всех. И Бог России - это война. Только в ненависти эта нация может чувствовать свою значимость. И надо оставить Россию в покое. Надо оградить забором, отобрать оружие массового уничтожения. И пусть люди живут. Им надо, может, еще 100 или 200 лет, чтобы разложилась эта радиация от СССР, чтобы погиб сам этот вирус, чтобы он не мог уже заражать весь мир.

- Расскажите о постановке, с которой вы приехали в Берлин.

- "Моя маленькая Антарктида" была поставлена в 2019 году. Мне с детства очень нравилась сказка "Снежная королева", я видела в ней историю о "замороженном сердце" не только Кая, но и всего общества. Эту тему мы начали развивать в "Я еще не начинала жить", рассказывая, как в сталинские времена людей выселяли с детьми на мороз только из-за того, что они не хотели вступать в колхоз, например. И крестьянам нельзя было открывать им дверь и впускать погреться, потому что за это их самих выкинут из домов на смерть. И вот люди сидят и пьют чай, слушая крики умирающих людей, которых утром находят замерзшими от холода. Это привыкание ко злу, насилию, которое ты потом передаешь своим детям. Навык терпения, что нужно не высовываться, жить потихоньку, быть "тише воды, ниже травы". Моя тетя Соня, свидетельница страшных событий, в этом спектакле говорит монолог о том, что выжить - это самое главное.

И когда ты замораживаешь одну эмоцию, например, страх, то ты замораживаешь, оказывается, и любовь, потому что это как клубок, все существует вместе. И ты отключаешь чувства, и становишься без сердца, как Кай. Мы берем за основу эту сказку и говорим о том, что народ, который боится правды, который не хочет смотреть в свое прошлое, народ, который заморозил себя, сердце, отключил все эмоции, такой народ способен на самое страшное зло. Будьте аккуратны с этим народом! Вот об этом этот спектакль. О том, что мы все живем мифами, не желая с ними расставаться, как с этими памятниками Ленина по всей России. И то, что случилась война, это прямой результат нашей истории, всей заморозки, всего молчания.

Мы постарались придать пьесе новые смыслы. В начале спектакля у нас Владимир Путин открывает год театра в России, и зрители видят кадры разгромленного драмтеатра в Мариуполе. А Сталин в нашем спектакле говорит удивительную фразу: "Знаете, что такое прошлое? Это то, что осталось в настоящем". И сегодня мы можем видеть по умам, по уровню человечности, что мы вообще замерзли, застыли где-то там, далеко-далеко, в тех веках, когда одних на кол сажали, а другие смотрели на это, собираясь на площади.

- Каковы были обстоятельствах отъезда театр КнАМ из России?

- Я не знаю, чем бы это закончилось, если бы мы остались, потому что на нас там было уже дело заведено, и люди из ФСБ ждали только команды. Мы уехали тихо. Перешли с российскими паспортами границу с Кыргызстаном. Это так было странно, там совсем другой воздух. Я ходила по улицам Бишкека и так хотелось умереть и воскреснуть кыргызской. Я твердила, "мне так стыдно, что я русская". Наши деды воевали, мой дед был убит на войне. И теперь уже захватническая война на наших плечах. Я несу презрение всего мира, что именно мой народ, русские, это сделали.

- Почему вы оказались под прицелом органов?

- С 2000 года мы начали работать с документом и стали делать документальные спектакли. Почти в каждом из них мы говорим про историю нашего города, который был построен на костях заключенных. Это город ГУЛАГа, созданный по указу Сталина, но мало кто из комсомольчан хочет знать его истинную историю, предпочитая жить мифом о том, что город построили комсомольцы. В 2008 году мы сделали спектакль о войне в Грузии. В 2011 у нас в спектакле появился Навальный и мы уже там называли его "наш будущий президент".

В том же спектакле мы говорили о нефтезаводе, который принадлежит Сечину и который травил комсомольчан газом. Тогда мне принесли повестку на допрос, люди из ФСБ приехали на "черном воронке" - это был такой акт устрашения.

Когда ты работаешь в Комсомольске-на-Амуре, когда ты делаешь такие спектакли, ты все время смотришь в окно и видишь людей, которые дежурят там и наблюдают за тобой. Это постоянный страх, он преследовал меня там всю мою сознательную жизнь. Я очень боюсь тюрьмы. Я очень боюсь пыток, но жизнь не стоит того, чтобы есть с кормушки на четырех лапах. Жизнь не заканчивается с нашей смертью. И надо всегда помнить об этом.