К зданию, где разместилась передовая хирургическая группа, подъезжает большой автобус. К нему сходятся военные - в форме и спортивных костюмах. На их руках и лицах - синяки, запеченная кровь и несмывающаяся земля. Тут, в Сумах, раненых прооперировали, и теперь они поедут в Киев на лечение.

46-летний Сергей из 80-й отдельной десантно-штурмовой бригады попал сюда с редким пулевым ранением. Вместе с сослуживцами он оборонял позиции в приграничье, когда россияне начали штурм. Сергея ранили - пуля застряла между ребер. Украинские военные отразили штурм. Но из-за новых атак эвакуировать раненого удалось лишь через три дня. "Надо было удерживать позиции", - объясняет Сергей. К месту эвакуации он шел семь километров.

В автобусе вместо половины сидений подвешены носилки. На них перекладывают раненых, которым еще нельзя ходить. 25-летний Дмитрий и 23-летний Илья - из 21-й отдельной механизированной бригады. На их позицию пролетел FPV-дрон - оба военных получили осколочные ранения в ноги. "Как раз недавно я просил отпуск. Вот и будет возможность - с таким ранением обычно 30 дней лежат в больнице", - говорит Илья, опираясь на собственный опыт - в прошлый раз осколки от дрона так же попали ему в ноги. Почти каждый раненый уже не в первый раз в этом госпитале.

"Крайне тяжелых пациентов стало больше. Возможно, потому что сейчас, сами знаете, какая ситуация на фронте", - говорит 28-летняя Алена, старшая операционная медсестра, координирующая раненых, когда они поступают к передовой хирургической группе и уезжают отсюда на следующий этап эвакуации. "Фронт приблизился, теперь со стабпункта к нам ехать примерно час, - продолжает медик. - Но из-за FPV-дронов эвакуация с поля боя может затянуться и на трое суток".

Приемная: "Всегда тяжело морально" 

"Котик, как тебя зовут?", - спрашивает Алена у раненого, которого только что привезли к медикам.

"Миша", - едва шевелит пересохшими губами боец. Он просит чая или хотя бы глоток воды. Но медики отказывают - вскоре его будут оперировать, а пить перед анестезией нельзя.

Миша - 26-летний боец ​​80-й отдельной десантно-штурмовой бригады. Пять часов назад российский беспилотник сбросил взрывчатку на позицию, куда он зашел к своим подчиненным. Сначала сослуживцы несли его на носилках, потом везли на квадроцикле и, наконец, пересадили в машину. "И это еще не так долго", - комментирует Михаил.

"Настроение - нормальное, - отвечает на вопрос Алены, которая пытается отвлечь его от боли. - Единственное что - я должен был в мае ехать на свадьбу к сестре. Уже не поеду".

"Ну, на свадьбу не поедешь. А вот на крестины - поедешь", - подбадривает парня медик. Михаил поддакивает с недоверием.

Еще на стабпункте ему перевязали раны на лбу и руке, на ноги установили шины. Над ними - турникеты, наложенные еще пять часов назад. Врач-травматолог осматривает раненого и сжимает его посиневшие ступни. Но Михаил ничего не чувствует. "Это у меня уже третье ранение", - отвечает он врачам, которые нахваливают его навыки доврачебной помощи. Правильно наложенные турникеты спасли парню жизнь. Но ноги сохранить не удастся - медики сделают высокую ампутацию.

"Всегда тяжело морально, - делится Алена. - Потому что ты смотришь на бойца и понимаешь, что он чей-то отец, чей-то сын, чей-то муж".

Передовое хирургическое отделение: "Мы делаем все возможное"

В передовом хирургическом отделении в Сумах медики работают с апреля прошлого года. Все они - военнослужащие. "Мы не играем в Бога, а делаем все возможное", - говорит 44-летний Иван, начальник передового хирургического отделения. Даже когда очевидно, что пациент не выживет, медики продолжают его реанимировать, объясняет Иван. "Но в большинстве случаев военные в тяжелом, но стабильном состоянии направляются на следующий этап эвакуации", - добавляет он.

Иван показывает коллекцию осколков - от дронов до управляемых авиабомб, которые медики достали из тел спасенных военных. Эти осколки он использует в своей научной работе о "миграции инородных тел при ранениях". Туда же войдет и случай с вилкой, которую медики достали из бедра военного. "Когда мы посмотрели на рентген, нам не до конца было понятно, что произошло", - вспоминает медик. Как выяснилось, осколок от КАБа попал военному в бедро - как раз там, где у него в кармане лежал мультитул. Так вилка из него вместе с осколком вошла в ногу и перебила артерию. Военный выжил, но из-за долгой эвакуации ногу пришлось ампутировать.

Иван гордится своей командой - профессиональными врачами, большинство из которых пришли в армию добровольно. "Никто не спрашивает, почему я, почему это со мной. Все понимают, что любая война заканчивается миром. И мы все для этого делаем", - убежден Иван. Некоторые, как и он, служат еще со времен боевых действий в Донбассе. За эти годы военные медики уже научились не пропускать через себя каждое ранение и потерю, говорит Иван. И добавляет, что при этом тяжелее всего не стать безразличными к боли.

Операционная: "Все будет хорошо"

"Мама, не плачь, я вернусь, - раздается песня из колонок в операционной. - Все будет хорошо, я верю почему-то". Готовясь к операции, медики включили радио. Они работают без суеты и, кажется, понимают друг друга с полуслова.

На столе лежит уже другой военный - с открытыми переломами ног и раной на животе. Сейчас большинство ранений комбинированные - дроны калечат одновременно и конечности, и животы или головы, говорит 23-летняя Анна, старшая операционная медсестра. Она ассистирует хирургам на каждой такой операции. А их может быть несколько в день.

"Я настроена служить до конца, - после операции говорит Анна. - Мы стоим за своих родных. Когда умирает родной человек, ты более мотивирован спасать ребят". Двоюродный брат Анны погиб на Донецком направлении в 2023 году. Ее родной брат получил ранения в боях в Серебрянском лесу и сейчас проходит реабилитацию. Папа и мама тоже служат.

"Так что я не могла стоять в стороне, - говорит Анна. - Решила служить по своей профессии и ни дня не пожалела. Я вижу результат своей работы". Операция продлится несколько часов и завершится успешно.

Врачебно-сестринская бригада: "Тяжелее всего - смерть" 

На операционный стол передовой хирургической группы раненые попадают из стабилизационных пунктов. Недавно между этими двумя местами появилось еще одно - врачебно-сестринская бригада. Она расположена в сельском доме в Сумской области, который из-за войны покинули ее хозяева. В бригаде тоже работают военные медики. Чтобы приблизить квалифицированную медицинскую помощь, объясняет 32-летний Иван, хирург-травматолог.

"Тяжелее всего - это смерть пациента, - размышляет врач. - Это трудно, но ты должен оказывать помощь другим пациентам и постепенно переключаешься".

Вместе с ним здесь работают еще трое медиков - 30-летняя анестезиолог Тина, 41-летняя анестезист Ольга и 25-летняя операционная сестра Мария. "В армии есть такое понятие - не трать ресурс на того, кого не можешь спасти, - рассказывает Тина. - Но я, как гражданский врач, не могу с этим смириться. Даже тогда, когда понимаешь, что нужно остановиться, трудно остановиться. Ты оттягиваешь то, чего никак не можешь предотвратить".

Пока нет раненых, Мария готовит кофе, а Ольга наводит порядок в операционной. "Вы заметили, что здесь жил ребенок?", - спрашивает Ольга, заметив в комнате, которая теперь служит операционной, несколько отметок на стене. Так люди, жившие здесь до войны, обозначали рост их ребенка. "Это грустно, - говорит женщина, которую дома ждет 6-летний сын. - Трудно. Но об этом никто не говорит".

Через несколько часов врачебно-сестринская бригада примет еще двоих раненых. А через день - сразу 15. Всех их удастся спасти.