В отличие от своих бывших товарищей-соратников из Польши, Венгрии и Восточной Германии, сумевших в ходе долгих и мучительных дискуссий переосмыслить сталинистское прошлое, коммунисты России оказались неспособны извлечь какие бы то ни было уроки из истории. В программных документах российской компартии распад СССР именуется "контрреволюционным переворотом". Без коренной реформы партии, без модернизации коммунистам не удастся вернуть себе правительственные посты, но для путинской системы само существование этой последней крупной оппозиционной партии имеет большое пропагандистское значение. Нынешний курс твердолобого Зюганова готовы поддержать, как считается, около 160 тысяч товарищей – это менее одного процента от численности КПСС в начале 1991 года. Еще в 1996 году Зюганов составил серьезную конкуренцию тогдашнему президенту Ельцину, уступив ему лишь во втором туре выборов. С тех пор популярность бывшей государственной партии неуклонно идет на убыль. В России, раздираемой глубокими социальными противоречиями между миллионами бедных и узким кругом сверхбогатых, имеется мощный левый избирательный потенциал. По данным социологических опросов, 55 процентов населения положительно оценивают плановую экономику, 33 процента считают, что заводы и предприятия должны принадлежать государству. Журнал "Форбс" насчитал в России 53 долларовых миллиардера, в то же время 40 процентов россиян вынуждены довольствоваться менее чем 6 тысячами рублей в месяц – это в пересчете 166 евро. Бедность, коррупция и ограничение демократических свобод возмущают и молодых избирателей с высоким уровнем образования. Но кандидат в президенты от коммунистов на их вопрос, каким он представляет себе будущее страны, отвечает фразами из сталинских времен. Голосом доброго дедушки из сказки Зюганов повторяет то, что некогда сказал ему отец: "Нет на свете ничего честнее, лучше и умнее, чем советская власть!" Насколько Зюганов привержен сталинизму, он наглядно продемонстрировал на недавнем пленарном заседании Центрального комитета своей партии. Обсуждая вопросы культурной политики, глава компартии обрушился на "космополитизм, модернизм, постмодернизм и поп-арт". К той же риторике прибегали сталинские идеологи в конце 40-х годов, обвиняя современное искусство и еврейскую интеллигенцию в "безродном космополитизме". Владислав Сурков, заместитель главы президентской администрации и правая рука Путина в вопросах внутренней политики, пытается кнутом и пряником приручить коммунистов. Если они готовы ему подыгрывать – например, принимая участие в заведомо нечестных, подтасованных думских выборах в минувшем декабре, – то им предоставляется телевизионное эфирное время, а возможно, и финансовые средства из черных касс Кремля.

Так, Зюганову охотно дают возможность выступить на государственном телевидении, если он клеймит "оранжевую революцию" украинского образца и указывает практически в тех же выражениях, что и Путин, на опасность "олигархического реванша". В резолюции, принятой на съезде компартии в 2005 году, путинский режим именуется "бонапартистским, бюрократическим и антинародным". А вот в реальной жизни шеф КПРФ и президент, восстановивший советский гимн, обращаются друг к другу на "ты". Подготовил Владимир Фрадкин