В опубликованном 14 июня в газете Die Welt комментарии "Прелюдия к атомному кризису" Клеменс Вергин (Clemens Wergin), в частности, пишет:

Несмотря на то, что кандидатам на президентский пост в Иране приходится втискиваться в узкие идеологические рамки для того, чтобы просто быть допущенными к участию в выборах, иранцам в течение последних десятилетий каждый раз удавалось выражать свое недовольство всеобъемлющим контролем мулл, используя предоставленные им для этого скудные возможности. Именно поэтому фактический правитель страны, верховный религиозный лидер Ирана Али Хаменеи еще сильнее закручивал гайки. Тот факт, что на этот раз к участию в президентской кампании не допустили Али Акбара Хашеми-Рафсанджани, экс-президента и сподвижника самого аятоллы Хомейни, стало шоком не только для народа, но и для части истеблишмента.

В прошлом режим допускал в ходе выборов политическую конкуренцию, пусть и минимальную. Теперь с этим покончено. Из восьми участников, допущенных верховным лидером к выборам, два в ходе избирательной гонки сняли свои кандидатуры. Лишь один из оставшихся шести - эксперт по вопросам внешней политики Хассан Рохани - считается чуть более умеренным, чем остальные кандидаты. Однако крайне маловероятно, что он выиграет выборы, хотя за ним и стоят ведущие политики-реформаторы. Большинство иранцев убеждены в том, что Хаменеи и Наблюдательный совет (орган, принимающий решения о допуске кандидатов в президенты к участию в выборах - Ред.) при наличии сомнений вновь сфальсифицируют результаты выборов (как это уже было в 2009 году), чтобы во второй тур вышел их кандидат.

Между тем госаппарат сделал очевидную ставку на сторонника жесткой линии Саида Джалили, возглавляющего переговоры с Западом по иранской ядерной программе. <…> И неважно, что Джалили может дать немногое из того, в чем сегодня нуждается страна. У него недостаточно опыта руководства, а его представления о плановой экономике немногим отличаются от позиции Ахмадинежада. <…> Но для Али Хаменеи важно лишь то, что в вопросах атомной программы между ним и Джалили, который полностью отрицает возможность компромисса с Западом, нет ни малейших разногласий. <…>

Отстранив от выборов Хашеми-Рафсанджани, правящий в Иране режим утратил свою легитимность даже в глазах своих сторонников. Существует опасность, что Хаменеи, по всей вероятности, готов пойти на сделку по внутриполитическим вопросам, чтобы получить полную свободу действий во внешней политике.

Хаменеи осознает, что конфликт с международным сообществом вокруг атомной программы Ирана в течение двух ближайших лет достигнет критической фазы. И поэтому он хочет видеть на президентском посту человека, на которого может полностью положиться.

Саид Джалили - как, впрочем, и его противник Али Акбар Велаяти - ясно дал понять то, что и так общеизвестно: все вопросы в области ядерной программы решает исключительно Хаменеи. Президент обладает лишь исполнительной властью. В действительности же Али Хаменеи куда больше опирается на военную силу революционной гвардии (второй армии в стране), чем на духовенство. Шаг за шагом Иран превращается из теократического государства в военную диктатуру с религиозным налетом.