Обозреватель Жак Шустер (Jacques Schuster) в комментарии "Семеро и одна победа", опубликованном 20 сентября в Die Welt, в частности, пишет:

"Мир облегченно вздыхает: Сирия должна передать под контроль свое химическое оружие. К тому же, предотвращен военный удар американцев. Решение по поводу дальнейших действий примет Совет Безопасности ООН. Вот так все просто - или все же нет? У того, кто постарается прорваться сквозь дебри всех "за" и "против", прозвучавших в минувшие дни, наверняка закружится голова. Слишком много сторон претендуют на победу в этом споре. Три из них очевидны с первого взгляда. Еще четыре добавятся, если учитывать тех, кто желает, чтобы их интересы в решении сирийского конфликта принимались во внимание. Главные участники противоборства сидят в Дамаске, Москве и Вашингтоне; остальные - в Тегеране, Иерусалиме, Европе и Нью-Йорке.

Главный победитель - Башар Асад. Президент Сирии вполне мог бы вновь подняться на пьедестал почета. А ведь еще несколько дней назад все выглядело так, будто бы в продолжающейся два года борьбе за власть у диктатора впервые появились настоящие проблемы. И хотя американцы заявили, что не будут бомбить дворец Асада, тем не менее, они собирались нанести ощутимый удар по сирийскому террористическому режиму, чтобы в следующий раз он тщательно взвесил, стоит ли применять отравляющие газы. Удар по правительственным войскам ослабил бы его, а оппозиционным группам придал бы сил. Теперь эта опасность позади. <…>

Только Владимир Путин, второй в борьбе за победу, мог бы поспорить с Асадом, кто из них успешнее. И если бы не было так тесно на высшей ступени пьедестала, он тоже стоял бы там как победитель. Путину удалось то, что не получалось ни у кого из русских властителей на протяжении четырех десятилетий: его ослабленная гигантская держава вновь имеет влияние на Ближнем Востоке.

Генри Киссинджеру, Анвару Садату и израильтянам в ходе Войны Судного дня (арабо-израильский конфликт в октябре 1973 года - Ред.) удалось вытеснить Россию из региона. С тех пор интересы Вашингтона стали приоритетом на Ближнем Востоке. Теперь с этим покончено. Россия на неопределенное время становится гарантом для всех негодяев в регионе, которые затем постоянно будут призывать ее на помощь, как только Запад, на их взгляд, начнет проявлять строптивость. В конфликте вокруг иранской атомной бомбы новой ролью Москвы воспользуется Тегеран. Путин и в этом случае охотно использует свое положение. Более того, у российского президента получилось при помощи умной реальной политики положить на лопатки неискушенного в вопросах внешней политики президента США. У Путина появились основания надеяться, что его иллюзии о мультиполярном мире, в котором Америка станет слабее, могут стать реальностью. <…>

<…> Европейцы в очередной раз доказали, насколько второстепенно их слово, когда в мире назревает опасность. С мыслью о военной операции на этот раз попрощались даже британцы, которые робко отошли в сторону, поддержав позицию немцев. В их кругу все всегда знают, как надо разрешать конфликты, но принимать эти решения должны другие. Тем не менее Европа готова оказывать помощь на политическом уровне. Но в особенности русские дали понять, какого они мнения о европейцах, когда речь идет о тяжелых, кризисных ситуациях. В споре о сирийском химическом оружии Москва искала диалога только с Вашингтоном <…>".