Оппозиционер Дмитрий Гудков покинул Россию из-за угрозы уголовного преследования, но уверен, что местонахождение не повлияет на его политическую деятельность. В интервью Константину Эггерту политик поделился обстоятельствами своего отъезда, оценил политическую стратегию Алексея Навального, а также объяснил, когда в России сменится власть и как разрешить конфликт с Украиной.

Константин Эггерт: Мы сейчас с вами сидим и общаемся спокойно, а вот Алексей Навальный находится в тюрьме в значительно более жестких условиях, чем многие другие оппозиционеры. Почему вам дали выехать? У вас есть какие-то особые связи с Кремлем?

Дмитрий Гудков: Нет. Просто у Путина есть такая фишка: он дает возможность. Он выдавливает из страны. Если ты уезжаешь, они подключают пропаганду. Если ты возвращаешься, как было в случае с Алексеем, то ты садишься. В моем случае они взяли в заложницы тетю (ее обвиняют в причинении имущественного ущерба в особо крупном размере. - Ред.).

Они понимали, что я сам не уеду. Моя тетя - родная сестра моей мамы. Это очень близкий нам родственник. И когда я сидел двое суток в достаточно жестком СИЗО на Петровке, я, честно говоря, думал о ней. Я переживал за нее и я на самом деле принял это решение, потому что понял, что ради депутатского мандата, который уже не имеет такого значения как когда-то, которого можно лишить в любой момент за один комментарий в сети, рисковать здоровьем и жизнью тети и мамы я не готов. 

- Расскажите об обстоятельствах вашего отъезда? Кто вам помог? Кто вас предупредил?

- Честно говоря, я думал, что меня закрыли надолго. Я думал, что это месть моему отцу Геннадию Гудкову, потому что меня можно было спокойно не пустить на выборы, как Илью Яшина. Я ходил на митинги в поддержку Навального, то есть, у меня уже есть протокол, необходимое формальное условие, чтобы не пустить на выборы.

Когда я сидел, моей супруге позвонили. Я не могу назвать, кто звонил. Это не сотрудники администрации президента, но это люди, которые туда вхожи. Они просто сказали, что сейчас будет "пауза", потому что они не могут собрать никаких доказательств против меня, потому что я формально вообще не имею отношения к этому делу. Они сказали: мы даем дружеский совет, если вы не хотите, чтобы не только Дмитрия посадили, но и его тетю и других родственников, то уезжайте. Там прямо была команда: если Гудков не уедет, то закрываем всех.

- Чья команда эта была, по-вашему?

- Я думаю, это на самом верху согласовывалось.

- То есть, Путин это согласовывал?

- Мне сказали, что ему докладывали по моей ситуации. Я могу сказать, что Алексей Венедиктов помогал. Я не знаю уж с кем он там разговаривал, но моему отцу звонили люди, бывшие силовики, которые сказали, что они знают ситуацию, что там все жестко и проблемы будут не только у меня, но и у тети, и у всех. 

- Вашего отца достать невозможно, он живет за пределами России.

- Достать они могут, где угодно и кого угодно. Я думаю, что они не ставят такую цель. У них задача, чтобы уехал. Ну, по крайней мере до выборов.

- Почему, по-вашему, Геннадию Гудкову хотят так сильно отомстить, что готовы были заняться и вами, и вашей тетей?

- У меня нет точной информации. Это я предполагаю. Путин хочет наказать всех, кто когда-либо был в системе, а потом перешел на сторону оппозиции. У него есть представление о том, что предателей надо наказывать. Хотя Геннадий Гудков никогда не избирался при поддержке Путина, более того, они не были никогда знакомы. 

- Алексей Навальный создал себе репутацию несгибаемого оппозиционера. Это хорошая долгосрочная стратегия в борьбе с политическим режимом в России?

- Не уверен. Потому что режим сейчас достаточно стабилен, у него есть много денег. Если бы, например, посадка оппозиционного политика привела к каким-либо масштабным протестам, к свержению режима и так далее, наверное, это было бы правильным. Да я бы и сам остался в стране в таком случае. Но, к сожалению, сейчас активность гражданского общества находится на каком-то дне. Никто никуда не выходит.  Я это понял еще в 2019 году. Максимум можно собрать 60 тысяч. Это ни на что не влияет. Более того, это еще приводит к разгрому протестного движения, потому что протесты сразу подавляются. Все организационные структуры уничтожаются.

Я просто себе лично задал три вопроса. Приведет моя посадка к изменениям в стране? Ответ, к сожалению, отрицательный. Где я буду эффективнее - в тюрьме или на свободе? Потому что, если ты не можешь заниматься выборами, а в политике и выборы, и митинги сейчас невозможны, то все остальное ты можешь делать в принципе даже более эффективно, не находясь в стране. И последний вопрос: готов ли я рисковать мамой, братом? Они все что угодно могут сделать.

- Политики, которые находятся за пределами страны, все же менее эффективны как лидеры оппозиции, потому что россияне воспринимают их как чужаков. 

- Представление о том, что, если человека выдавили из страны, значит его голос не слышен, было актуально 20–30 лет назад. Сейчас есть интернет, телефон, компьютер. Нет никакой разницы, сидишь ты здесь, в Болгарии или еще где-то. Я сидел почти целый год под карантином у себя в деревне. Другое дело, что каждый человек имеет свои сильные и слабые стороны, имеет способности к чему-то, а к чему-то у него способностей нет. Я не тот человек, который умеет организовывать восстания или митинги. Я, конечно, ходил на все митинги, но это не мое.

- А что вы умеете?

- Я на самом деле, когда избрался в Думу, мечтал просто заниматься законотворчеством. Я в этом всю жизнь. Я изучал реформы в разных странах, я понимаю, как сделать судебную систему, я понимаю, как реформировать выборы. Заниматься реформами - это мое. Это мне близко, и я понимаю, что это на самом деле нужно, потому что, когда режим рухнет, будет очень мало времени для того, чтобы строить новую страну.

- Когда, по вашему мнению, он рухнет?

- Какие-то перемены начнутся в районе 2024 года, когда Путин пойдет на следующий срок. Мы все предполагаем, что он пойдет. Но когда это станет фактом, мы будем к этому совершенно по-другому относиться. Также как в 2011 году, когда мы ждали, поменяется ли Путин с Медведевым местами. Мы тогда тоже ожидали, что, скорее всего, так и произойдет. Но когда это произошло, это стало причиной выхода людей на улицы. Парламентские выборы и фальсификация были триггером, но реально люди были возмущены вот этим обманом.

- Как может выглядеть переход власти в России?

- Мне кажется, что скорее всего произойдет мягкий раскол элит, что Путину дадут какие-то гарантии, и власть перейдет к какой-то команде, которая уже сейчас понимает, что этими методами экономику не спасти и решить проблемы граждан будет невозможно. На самом деле, все умные люди это уже понимают: резервы заканчиваются, уровень жизни падает. На самом деле, никому не нужно русский бунт: бессмысленный и беспощадный.

Очевидно, они не думают о том, а как бы сделать демократический режим. Но они прекрасно понимают, что должна быть какая-то логика, идея, понятные очевидные цели. А это уже невозможно сделать без нормального диалога с Западом: там деньги и технологии, а мы технологически просто проигрываем. Если мы будем в изоляции, от России через 10-15 лет ничего не останется.

- Нормальный диалог с Западом невозможен, пока не решен российско-украинский конфликт. Что с этим делать? 

- Как минимум новые власти должны признать то, что Крым был получен в нарушение международного права. Нужно вывести все войска, чтобы не было никаких территориальных проблем, и сесть за стол переговоров. Просто искать выход.

Для начала, конечно, нужно, чтобы россияне узнали всю правду о том, как это все произошло и сколько мы потеряли. Россия потеряла порядка 500 миллиардов долларов. Когда начнется переговорный процесс, где Россия признает нарушение международного права, где она сядет за стол переговоров, сформируется дорожная карта не на один год. Надо просто искать вариант, который устроит. И он устроит не сейчас, а через какое-то время.

Смотрите еще: