Впервые после начала войны, впервые после оккупации и освобождения я попал домой, в знаменитую теперь на весь мир Бучу. Впечатления от встречи - яркие и неоднозначные, контрастные.
Волнующий момент: я вышел из автобуса, который курсирует в Бучу от "Академгородка" - последней остановки киевского метро (в пригородах восстановлено движение большинства видов общественного транспорта). Первое, что бросилось в глаза - объявление на остановке: "Уборка квартир после рашистов любой сложности". Несложно было догадаться, что именно "уборка после рашистов" станет главным девизом моего приезда. И девизом жизни целого города в последние месяцы.
"Уборка после рашистов"
Бучу постепенно приводят в порядок: работает коммунальная инфраструктура, открываются учреждения и магазины, даже книжный! Мне тоже пришлось заняться "большой уборкой", ведь в моей квартире какое-то время жили оккупанты. Повезло - обошлось почти без разрушений, а кражи оказались довольно мелкими. Тем временем одна из квартир в соседнем подъезде сильно повреждена "прилетом".
В сегодняшней Буче материальные следы войны - точечные. В одних местах есть серьезные разрушения. В других повреждены части отдельных домов. Некоторые районы полностью или почти полностью уцелели. Ощущения тотальных руин, которое возникает после просмотра фотографий и видео, в реальной Буче нет. Но разве можно забыть, что именно здесь россияне оставили обугленные тела бучан? Ведь этот город, в отличие от некоторых других соседних пригородов, больше всего пострадал именно людьми.
Большой торговый центр "Модуль" на западе Бучи, возле трассы Киев-Варшава, превратился в пепелище, над которым живописно повисли буквы "Торговель" (остатки украинской вывески "Торговельний центр"). За сотню метров отсюда меньший торговый центр чувствует себя вполне нормально.
Лишь десять метров разделяет полностью уничтоженную аптеку и уцелевшее уютное кафе с летней террасой и шезлонгами. В кафе людно и шумно, официанты едва успевают приносить многочисленным клиентам заказы.
А вот один из самых известных новых жилых комплексов города - "Буча-квартал". Большинство домов здесь целые, на ухоженных детских площадках играют дети. Но зеленую и спокойную атмосферу "разбавляют" импровизированные печи во дворах: их сделали жители в дни боев и оккупации - ведь тогда не было ни света, ни газа, ни воды в кранах. На этих "печках" и готовили еду, и грели воду, чтоб хоть немного помыться. Сергей, который показывает мне этот район, выводит меня за один из внутриквартальных поворотов - и вдруг я замечаю, что в аккуратном доме полностью уничтожена половина подъезда. Разрушение очень серьезное, но Сергей сообщает: "Представь, во время этого "прилета" не погиб ни один человек".
Контрасты сегодняшней Бучи
За многоэтажками "Буча-квартала" и "Новой Бучи", в сторону Ирпеня, видно большой район одноэтажных частных домов. Это Яблунька (в древности - одно из сел, которые объединились в начале 20-го века в Бучу). Место с печальной славой самых худших зверств оккупантов. Как считается, именно тут было больше всего убитых мирных жителей. Все, с кем я разговаривал, убеждены, что на Яблуньке свирепствовали буряты.
Сегодня на Яблуньке много разбитых домов, на заборах можно встретить надписи типа "Мирные жители", адресованные россиянам, но также и надписи "Мина". Самые страшные разрушения - на перекрестке улиц Яблунской и Вокзальной: там разнесло фактически целые кварталы...
Тема событий февраля-марта до сих пор основная в разговорах людей в Буче. Слова "оккупация", "е...нуло", "москали" слышны от почти каждой компании. Многие прохожие на улицах выглядят измученно, истощенно. Часто в одежде заметен черный цвет траура по погибшим.
Но контрасты и здесь дают о себе знать. Далеко не все истории тех кровавых и разрушительных дней обязательно трагичные. Вот ироничный мужчина по имени Виктор рассказывает, как в то время, когда в Бучу впервые вошли россияне, в его переулке в одном из соседних домов как раз была вечеринка.
- И вот один из них, пьяный уже, услышал, что по переулку идут кацапы, и говорит: "Сейчас я с ними поговорю". Вышел из ворот в банном халате, качается, какую-то речь приготовил и идет. А навстречу российский отряд. Капец бы ему мог быть. Но он только рот открыл, а те ему так рукой в сторону помахали: "А ну иди назад, во двор, мы вас защищать будем". Он и пошел назад дальше пить.
Многие охотнее говорят именно о курьезах с хеппи-эндом, что довольно показательно с точки зрения психологии. Не менее ироничный Андрей рассказывает практически зеркальный случай. Показывая поврежденное окно в своей квартире, он показывает мне дедушку, который недвижимо сидит на лавке во дворе.
- Вот этот дед с юмором. Я ж тут всю оккупацию был. Так вот, когда наконец уже наши стали заходить в город - кажется, тут тероборона шла - дед вон там сел в уголке, и его не видно было. Бойцы, значит, прошли и не заметили его, а он как гаркнет им сзади: "Стой! Кто идет?!" Они аж подпрыгнули. Но ничего деду не сделали. Веселый дед. Семья у него быстро из Бучи выехала, а его "забыли". Вот так.
Буча: попытка мирной жизни
Как шутки и оптимизм "прорастают" через многие разговоры о войне, так и элементы полноценной, условно мирной жизни "пробиваются" через круглосуточный мрак войны. На улицах все больше машин, больше детей на детских площадках, в вечерних скверах снова громко веселится молодежь.
Отдельная радость для многих из тех, кто возвращаются сегодня в Бучу, - то, что практически не пострадал прекрасный Бучанский парк. Но и в его зеленых лабиринтах, на лавочках, с людьми, с которыми давно не виделись, мы опять говорили о войне. Наталья рассказывала, как мирные жители прятались в одной из бучанских школ, Александр - как прятался в своей квартире. Вспоминали погибших.
О них, погибших, в Буче сегодня напоминает все, но при этом мемориальных объектов еще нет. Будущая мемориальная стратегия еще не совсем понятна. Как не совсем понятно и будущее в целом: превратится ли трагедия, известная как #buchamassacre, в воспоминание? Не повторится ли она? Тем более, что аналогичные, а то и большие ужасы происходят прямо сегодня в других оккупированных и уничтожаемых врагом украинских городах и селах.
Станет ли бесповоротной попытка вернуться к нормальной жизни? Те, кто вернулись в Бучу либо никуда отсюда и не уезжали, сегодня часто чувствуют себя дома, как в гостях. Обычно они с надеждой и благодарностью смотрят на украинских военных. А также прекрасно понимают, как много будет зависеть от решительности, с которой страны Запада будут помогать Украине защищаться от нашествия.
Автор: Олег Коцарев - украинский поэт, прозаик и журналист. Автор книг экспериментальной поэзии, абсурдных рассказов и романа. Один из составителей онтологии украинской авангардной поэзии 1910-1930-х годов. До начала полномасштабной войны писал о современной литературе и культуре.
Комментарий выражает личное мнение автора. Оно может не совпадать с мнением русской редакции и Deutsche Welle в целом.
Смотрите также: