Строго говоря, символической следовало бы считать другую дату: за несколько месяцев до июльских законодательных актов, 4 декабря 1762 года, Екатерина II подписала первый манифест о позволении иностранцам селиться в России и о "свободном возвращении русских людей, бежавших за границу".

Уже в нем 33-летняя царица, лишь недавно ставшая в результате государственного переворота властительницей гигантской империи, заявила о своем намерении увеличить число российских подданных за счет переселенцев с Запада, прежде всего – немцев. Но декабрьский Манифест носил, скорее, декларативный характер. Кроме того, в силу дипломатических обстоятельств он не возымел своего действия. Поэтому Екатерина 22 июля 1763 года издала два новых законодательных акта: указ "Об учреждении Канцелярии опекунства иностранных колонистов и Манифест "О дозволении всем иностранцам, в Россию въезжающим, поселяться в которых губерниях они пожелают и о дарованных им правах". В нем были подробно описаны льготы для переселенцев.

"Ведая пространство земель…"

Текст манифеста выдержан в свойственном Екатерине деловом стиле: "Божиею Милостию Мы, Екатерина Вторая, императрица и самодержица всероссийская, московская, киевская " и так далее, "ведая пространство земель Нашей Империи, между протчаго усматриваем наивыгоднейших к поселению и обитанию рода человеческого полезнейших мест, до сего еще праздно остающихся не малое число, из которых многия в недрах своих скрывают неизчерпаемое богатство разных металлов; а как лесов, рек, озер и к коммерции подлежащих морей довольно, то и к размножению многих мануфактур, фабрик и протчих заводов способность великая".

Манифест сулил переселенцам многочисленные льготы: освобождение от воинской службы и налогов, беспроцентные ссуды и наделение землей. Но главное: Екатерина распахнула ворота для "иноверцев" (правда, категорически исключив из их числа евреев): "Всем прибывшим в Империю Нашу на поселение иметь свободное отправление веры по их уставам и обрядам безпрепятственно; а желающим не в городах, но особыми на порозжих землях поселиться колониями и местечками, строить церкви и колокольни, имея потребное число при этом пасторов и протчих церковнослужителей".

Ради свободы веры

Свобода вероисповедания - главная причина, из-за которой на рискованное путешествие "на край земли" решились тысячи "беглецов веры". Европу терзали религиозные конфликты. Вестфальский мир положил в 1648 году конец тридцатилетней войне, но он же закрепил за каждой местностью или даже населенным пунктом свой религиозный статус. Протестанты, оказавшиеся на католической территории (и наоборот), по-прежнему чувствовали себя крайне некомфортно. Поэтому как раз протестанты различных направлений составили абсолютное большинство среди переселенцев в Россию, особенно много было среди колонистов менонитов.

Уже в первое десятилетие после издания манифеста в Россию приехало около тридцати тысяч колонистов. Они селились в окрестностях Петербурга, в южной России, на территории современной Украины, но прежде всего – в Поволжье, где возникло более сотни новых деревень. В последующие десятилетия число "русских немцев" неуклонно росло. В середине XIX столетия перепись населения зарегистрировала более полумиллиона подданных российской империи, переселившихся из немецких земель. Все, кстати, приносили присягу на верность новой родине и Ее Императорскому величеству.

О вкладе немцев – трудолюбивых крестьян, умелых ремесленников, знающих коммерсантов, талантливых ученых, терпеливых учителей, ярких людей искусства – во все сферы жизни России написаны тома. От первой железной дороги до первой консерватории, от лучшей больницы до лучшей гимназии – ко всему приложили руку русские немцы.

Тем трагичней и непростительней выглядит череда несправедливостей и преступлений, жертвами которых стали русские немцы в XX веке: от антинемецких погромов и ссылок времен Первой мировой войны до дискриминации и депортации в последующие десятилетия. Историю унижений, мытарств, гибели, ГУЛАГа и трудлагерей может рассказать каждая русско-немецкая семья.

Одна судьба

Вот судьба семейства Шютц. В 1780-е годы оно отправились в дальний путь из деревни Ханштеттен под Франкфуртом - протестантского "острова" на территории католического Гессенского княжества. Исторические документы подробно зафиксировали число "возов, коров и баб", с которыми Шютцы прибыли в колонию Рунде Визе ("Круглый луг") под Черниговом. Более века село благоденствовало. В начале XX столетия деревенская читальня выписывала многочисленные периодические издания из Германии, главным образом, по "аграрному делу". Но началась Первая мировая война, и, несмотря на то, что многие мужчины деревни воевали в русской армии, в Рунде Визе закрыли немецкую школу.

Далее, что называется, "по списку": революция, голод, раскулачивание, колхоз, Вторая мировая, ссылка в Сибирь, трудлагеря, Казахстан. Эмиграция в Германию. Оформляя документы, Федор Кондратьевич (вообще-то Теодор Конрадович) Шютц столкнулся с неожиданной проблемой: когда ссыльному, наконец, решили выдать паспорт, полуграмотная паспортистка в графе "место рождения" вместо непонятного ей "Рунде Визе" написала романтическое "Рун Дивизия"...

Прошло почти ровно два века после переселения в Россию семьи Шютц, и ее потомки перебралась обратно, в Германию, а именно - в Кельн. Это менее чем в ста километрах от Ханштеттена. Передачи немецкого телевидения Теодор Шютц сперва не понимал: его родной нижненемецкий диалект двухвековой выдержки был совершенно не похож на современный немецкий. Ностальгия? Его дочь Галина Теодоровна Шютц пожимает плечами: "Папка скучал по дому, пока жив был. Но я знаю, что моим детям и внукам здесь, в Германии, лучше..."