В Беларуси агрессоры часто продолжают давление на женщин даже после расставания, используя детей. Женщины сталкиваются с угрозами, шантажом, манипуляциями через суд и полным отсутствием поддержки. В стране до сих пор нет закона о домашнем насилии, а существующих мер недостаточно для реальной помощи, отмечают опрошенные DW специалисты.

Запуганные матери реже обращаются в милицию

Сотрудники горячей линии "Оливия" говорят, что больше половины пострадавших женщин имеют одного или двух детей, и почти все рассказывают о психологическом давлении со стороны партнера. Такие угрозы особенно опасны, потому что не оставляют видимых следов, но сильно бьют по психике. Женщины боятся потерять ребенка и поэтому реже обращаются в милицию. Правоохранители нередко списывают такие случаи на семейные ссоры - это мешает пострадавшим вовремя получить защиту.

Мужчина может угрожать жалобами в органы опеки, обвиняя женщину в плохом уходе за ребенком. На деле такие угрозы редко реальны - в Беларуси суд почти всегда оставляет ребенка с матерью, если она благополучна и может о нем заботиться. Но женщины об этом не знают и соглашаются терпеть насилие, говорит юрист "Оливии".

По последним данным МВД, в Беларуси за год зарегистрировано около 70 тысяч случаев домашнего насилия - это больше 200 инцидентов в день. Более 12 тысяч женщин ежегодно обращаются в соцслужбы за помощью, среди них больше 3 тысяч матерей с несовершеннолетними детьми. Это показывает, что насилие часто затрагивает и детей, подчеркивает юрист.

После развода - новая форма насилия

Возрастает и количество обращений на горячую линию. Специалисты "Оливии" рассказывают типичные кейсы. После развода женщина осталась без финансовой помощи и подала в суд на алименты. Бывший муж, работая в IT-сфере, сменил место работы и специально устроился на низкооплачиваемую должность, чтобы платить меньше. Суд назначил минимальные алименты, исходя из его официального дохода. Параллельно мужчина пытался забрать ребенка, подал иск о месте жительства, добивался встреч и взламывал соцсети женщины, чтобы собрать на нее компромат. Мать чувствовала страх и полное одиночество - она осталась без поддержки и под постоянным давлением, уточняет психолог горячей линии.

Еще один случай - после расставания отец ребенка стал давить на мать, напоминая, что после родов у нее была установлена послеродовая депрессия, а также психиатрический диагноз, который был ошибочно поставлен и позже отменен. Мужчина угрожал, что расскажет об этом в суде, если она не согласится, чтобы ребенок жил с ним. В переписке он регулярно делал замечания, вспоминал прошлое и доводил женщину до слез. Она жила в страхе, что у нее заберут ребенка, была запугана и чувствовала, что остается одна с этой угрозой.

После 2020 года участились случаи политического давления даже внутри семей. Когда бывший муж узнал, что жена подала иск о разделе имущества, начал угрожать, что "сдаст" ее за участие в протестах. Он говорил, что у него есть фото и связи через отца, который работает в прокуратуре. Позже он постоянно вспоминал об этом - как только ситуация складывалась не в его пользу: "Я знаю, куда отправить материалы". Эпизод из прошлого стал для него удобным способом шантажа. Женщина чувствовала постоянное напряжение и страх, что однажды угрозы станут реальностью, пересказывает историю психолог.

"Эти примеры показывают, как часто после расставания агрессор продолжает давить на женщину через ребенка - угрожает разлукой, подает в суд, оказывает психологическое и финансовое давление. Все это нередко подается как "законные родительские права", хотя на деле - это продолжение насилия. Такие действия вызывают у женщин постоянную тревогу, чувство беспомощности и разрушают их связь с ребенком. Это форма постразводного насилия. И система должна на них реагировать не формально, а по-настоящему защищать женщин и детей", - отмечает юрист "Оливии".

Большинство обращений игнорируются или заканчиваются беседой

В Беларуси до сих пор нет отдельного закона о домашнем насилии - и это серьезная проблема, подчеркивают специалисты горячей линии. "Сейчас женщины и дети, столкнувшиеся с агрессией в семье, могут рассчитывать только на общие нормы уголовного и административного права, которые срабатывают уже после того, как что-то произошло. Милиция не имеет права вмешиваться, пока нет факта преступления, а значит - защитить женщину заранее сложно. В других странах есть специальные меры: например, защитное предписание на несколько месяцев или обязательные курсы для агрессора. У нас таких инструментов нет", - поясняет юрист.

Кризисные комнаты существуют, но их мало, работают они не всегда, и там часто нет специалистов, обученных именно работе с жертвами насилия. Соцработники и психологи, к которым попадают женщины, не всегда понимают, как с ними общаться и как правильно помочь. В итоге пострадавшие не получают нужной поддержки и остаются наедине со своей бедой.

Есть и другие проблемы: из десятков тысяч жалоб на насилие до наказания доходит лишь малая часть. Большинство обращений либо игнорируются, либо заканчиваются "профбеседой" с агрессором. Это создает ощущение, что за насилие ничего не будет - и агрессоры этим пользуются. Также не хватает слаженности между ведомствами. Бывает, что семья стоит на учете, соседи жалуются, но никто не вмешивается, пока не случается трагедия.

После 2020 года власти закрыли многие общественные организации, которые реально помогали пострадавшим. Вместо них государство не создало ничего равнозначного. Власти говорят о проблеме насилия, выпускают памятки, проводят акции, но реальной системной помощи не хватает, отмечают опрошенные специалисты.