Старший научный сотрудник исследовательского центра BEROC (Киев) Дмитрий Крук в интервью DW рассказал, как и когда новые санкции Запада повлияют на экономику Беларуси, какие негативные последствия грозят ее гражданам и способны ли власти в Минске их смягчить.

DW: В последние дни страны Запада ввели целую серию рестриктивных мер в отношении Беларуси за, как они указывают, "пособничество Минска во вторжении России в Украину". Насколько серьезны эти санкции, и как повлияют на белорусскую экономику?

Дмитрий Крук: Это самые серьезные санкции, с которыми Беларусь сталкивалась. По сути, они блокируют подавляющую часть ее экспорта в Евросоюз. И режим фактического эмбарго на продажу белорусских нефтепродуктов в ЕС, думаю, сейчас будет соблюдаться гораздо строже, чем это было после предыдущего санкционного пакета.

Кроме того, возникают сопутствующие вопросы - транспортные и логистические. За последние дни практически от всех бизнесменов, с кем общался, я слышал, что само попадание Беларуси под эти санкции (пусть они пока значительно слабее, чем в отношении России), а также угроза того, что такие меры могут быть расширены, ведут к отказу транспортных компаний иметь дело с белорусскими резидентами.

А это нарушает торговые логистические цепочки. Если вы не можете получить необходимые комплектующие, то у вас нарушается производственный процесс. Вот этот механизм - самый разрушительный в экономическом плане. Весь мир с ним столкнулся весной 2020 года, когда началась пандемия, Беларусь тогда пострадала в меньшей степени, но сейчас он для нас становится опасным.

Возникают вопросы и с платежами. Финансовые санкции против Беларуси на порядок мягче, чем в случае России, но, тем не менее, многие контрагенты сильно опасаются, получат ли они деньги за свой товар, даже если белорусские партнеры хотят их перевести. Боюсь, что все это может перерасти в массовое самоустранение от заключения контрактов с белорусскими компаниями. Для многих они становятся токсичными, и по моральным соображениям - заключать договоры с ними очень рискованно.

- Но основная часть белорусского экспорта идет в Россию.

- Что касается экспорта в Россию, то тут включаются чуть другие механизмы. Например, получить платеж за поставленный в РФ товар тоже может быть квестом. Белорусские фирмы будут ждать, придет ли от российского партнера выручка за продукцию - даже если тот в состоянии и хочет заплатить. И это при том, что сама Россия сталкивается с гораздо более мощным шоком, из-за которого спрос на белорусскую продукцию будет снижаться исключительно в силу экономических причин, в первую очередь - на инвестиционные товары.

Также важно, что, в отличие от предыдущих пакетов, нынешние ограничительные меры обрастают огромным числом сопутствующих механизмов. Поэтому масштаб шока, с которым мы сейчас вероятно столкнемся, будет ощутимо большим, чем например в апреле-мае 2020 года, когда первая фаза пандемии вызвала до сих пор самый жесткий экспортный шок для белорусской экономики. Он, наверное, покажется детским лепетом по сравнению с тем, что приходится ожидать теперь.

- Какие отрасли экономики Беларуси больше всего пострадают от новых санкций?

- Почти полный спектр отраслей. Более уместна формулировка: а кто не пострадает? Исключением может быть производство продовольствия, на него так или иначе есть спрос, который не исчезнет. А цены на продукты из-за всех препонов даже вырастут.

Из важных отраслей, что понесут потери, - IT. Это уже системно значимая часть белорусской экономики, 7,5% ВВП по итогам 2021 года приходится на нее. Тут включается дополнительный механизм - люди, занятые в этой сфере, могут достаточно оперативно уехать из страны, они не привязаны к географической локации. Сейчас в их среде царит ажиотаж, вероятна еще одна волна массовой релокации IT-бизнеса из страны. Эта отрасль пострадает практически наверняка.

- В первом приближении - о каких цифрах, суммах потерь идет речь для всей экономики?

- Можно использовать метод сопоставлений, пока тот же экспортный шок сложно перевести в цифры. За точку отсчета возьмем снижение экспорта на фоне пандемии ковида весной 2020 года. Тогда в апреле экспорт упал на 18% к равновесному показателю. Если нас теперь ждет такого же масштаба экспортный шок (а он будет более сильным), то в течение двух-трех месяцев для всей экономики потери ВВП в годовом эквиваленте составят 10%. Это масштабнейший удар.

Чтобы с чем-то сравнить - последняя значимая глубокая рецессия в Беларуси была в 2015-16 годах, страна потеряла 7% ВВП. Сейчас речь идет о быстром проседании, тогда это происходило постепенно. В последнем случае это не так ощущается на бытовом уровне, и последствия проще купировать экономическими инструментами. Резкие изменения всегда запускают механизм негативной реакции.

- Во что указанные потери выльются для среднего белоруса, когда и как эти изменения его коснутся?

- Думаю, речь идет о неделях, определенная инерция сохранится. Многие столкнутся с падением доходов даже в номинальном выражении. Фирмы сейчас вынуждены резать все трудовые затраты, чтобы хоть как-то свести концы с концами. И здесь вряд ли что-то можно будет сделать. Альтернатива - массированные вливания финансовых ресурсов со стороны Нацбанка. Но там будут пытаться оттянуть такой момент.

На этом фоне произойдет скачок цен, потому что все эти возникающие риски компании, как минимум частично, будут вынуждены переносить на потребителя. В противном случае они просто не смогут выжить. Появится такая вещь, которая Беларуси ранее была мало свойственна, - задержки зарплат. Думаю, также будут возникать региональные и отраслевые очаги безработицы. В текущей ситуации даже госпредприятия будут вынуждены увольнять работников.

Ну и обменный курс, который обычно у нас был более важной проблемой. За последние недели случилось значимое падение рубля. Возьмусь предположить, что это не некое новое устойчивое состояние, а скорее реакция на то, что произошло в России, следование за траекторией российского рубля. Реакции на экспортные проблемы, о которых я говорил выше, пока еще не было.

- Насколько власти Беларуси способны смягчить все эти негативные последствия для экономики страны и для рядовых белорусов?

- Затормозить на начальных стадиях могут и, наверное, будут пытаться. И эта стратегия могла бы сработать. Опять напрашивается аналогия с пандемией ковида. Власти любят кичиться тем, насколько удачной оказалась их стратегия после начала пандемии, когда они сразу не дали проявиться негативным реакциям, чтобы не получить целый набор дополнительных побочных проблем. Такой же логике они пытаются следовать и сейчас.

Вопрос в том, что в данном случае нет гарантии (хотя и с ковидом не было, но тогда повезло), что шок быстро закончится. Сейчас, мне кажется, с гораздо большей вероятностью можно говорить, что нынешний шок окажется долгим. Даже если мы предположим, что война (в Украине. - Ред.) завтра завершится каким-то итогом, те санкции, что были введены, те гигантские имиджевые потери, механизмы ограничений и перебои с логистикой быстро никуда не денутся. Боюсь, что все придется налаживать годами.

Власти могут чуть притормозить негативные тренды на первом этапе, но это может сыграть с ними злую шутку: привести к тому, что они потратят все имеющиеся ресурсы. А ресурсов у них немного - порядка трех миллиардов белорусских рублей на счетах Минфина, накопленные остатки профицита бюджета прошлых лет. И где-то 8,3 млрд долларов золотовалютные резервы - тоже достаточно скромная величина. И вопрос - насколько велика их ликвидная часть? Сомневаюсь, что для, например, поддержания обменного курса либо для пополнения валютной ликвидности банков они будут готовы использовать этот запас. Резюмируя - арсенал инструментов очень скуден.

Конечно, как обычно, у властей могут быть надежды на Россию. У нас если что плохо - давайте попросим у России. Но дело в том, что сейчас этот фактор становится гораздо менее значимым, чем ранее. Кредиты от РФ могли бы закрывать финансовые бреши по выплатам госдолга и тому подобные разовые вещи, они действительно прежде помогали.

А теперь такие бреши становятся системными и проявляются в гораздо большем количестве мест, чем прежде. Дело уже не только в управлении погашением госдолга и невыполнении бюджета, а банально в том, чтобы выпускать продукцию. И здесь потенциальные кредиты от России (большой вопрос - будут ли они) проблемы не решают. Поэтому с точки зрения запаса прочности перспектива грустная.

Смотрите также: