"Это концлагерь", - так один из бывших политзаключенных описал исправительную колонию №1 г. Новополоцка в Витебской области. В четверг, 13 ноября, Международный комитет по расследованию пыток выпустил общественное расследование о пытках и жестоком обращении в ИК №1. Авторы изучили 13 интервью (892 страницы текста) с бывшими осужденными, отбывавшими там наказание с февраля 2021 года по январь 2025 года. Подробнее - у DW.

Колония окружена вредными производствами

ИК №1 рассчитана на 1500 человек. Из них около 30% - политические заключенные. В том числе в Новополоцке находятся банкир Виктор Бабарико, журналисты Анджей Почобут и Андрей Александров, двоюродный брат политика Павла Латушко Анатолий Латушко.

Кроме политзаключенных, в ИК №1 отбывают наказание люди, совершившие тяжелые преступления - разбой, умышленные убийства, нанесение тяжких телесных повреждений.

Новополоцкую колонию называют "самой грязной с экологической точки зрения". Ее территория со всех сторон окружена нефтеперерабатывающим и химическим заводами.

"Рефракционная колонна завода "Нафтан", по которой перегоняют нефть и испаряют фракции, находится от зоны всего в километре. Из нее идет дым, пары, которые появляются во время продувки труб для технического назначения. В некоторые дни качество воздуха было такое, что на выходе из барака резало глаза", - приводятся в докладе свидетельства одного из осужденных.

Кроме того, политзаключенных распределяют на наиболее тяжелые и вредные участки работ, независимо от их квалификации и состояния здоровья: "В ИК-1 заключенных привлекают к дерево- и металлообработке, переработке пластика, выпуску пленки, мыла, хлеба и угля, а также к пошиву формы для госструктур. Многие цеха характеризуются тяжелыми условиями: переработка пластика связана с токсичными испарениями, а производство угля - с постоянным воздействием угольной пыли и продуктов горения".

Один из бывших политзаключенных рассказал правозащитникам, что за такую работу получал 60 копеек в месяц.

Один из самых сложных периодов - карантин по прибытии в ИК

Помимо трудовой деятельности, осужденные обязаны убирать помещения общего пользования. Отдельный элемент трудового режима - практика "двойных наказаний", когда после выхода из штрафного изолятора (ШИЗО) заключенным могут назначать месяц ежедневных уборочных и других обязанностей в дополнение к стандартным графикам.

В докладе описываются и другие методы наказания политзаключенных. Одним из самых жестоких периодов они называют карантин по прибытии в ИК, во время которого политзаключенным ограничивали сон, еду, использовали холодную погоду для создания невыносимых условий содержания. По словам бывших заключенных, это были "бесконечные издевательства со стороны персонала и зэков, сотрудничающих с администрацией; условия содержания, граничащие с пытками".

Также еще во время карантина многим присваивают статус "злостного нарушителя". Практически все политические заключенные из карантина попадали в ШИЗО. По словам правозащитников, "нахождение там равносильно жестокому, унижающему человеческое достоинство обращению".

"Там я узнал, что, если голову обмотать полотенцем, спать гораздо теплее, но это не сильно помогает. Поспать хватает где-то максимум на два часа", - приводят в докладе слова бывшего политзаключенного.

Правозащитники документировали случаи, кода в штрафной изолятор помещались люди с явными заболеваниями, в том числе пневмонией.

Заключенные подвергаются физическому и психологическому насилию

Заключенные в ИК №1 систематически подвергаются физическому и психологическому насилию со стороны сотрудников колонии.

С бывшим начальником колонии Андреем Пальчиком (включен в санкционные списки ЕС. - Ред.) связывают "построение пыточной системы наказаний и жестоких условий содержания заключенных в колонии". В расследовании говорится, что  действия как бывшего начальника колонии Пальчика, так и нынешнего руководителя Руслана Машадиева приводят "к потере здоровья, психологическим срывам, депрессии и даже смертям, в том числе суицидам" осужденных.

"Когда Пальчик был начальником колонии, там постоянно избивали людей в ШИЗО", - рассказывает бывший политзаключенный.

Другой бывший осужденный вспоминает: "Когда я был на ПКТ (помещение крытого типа. - Ред.), крики от избиения слышны были даже на коридоре. Еще они практикуют избиения в душевой. Они предполагают избиения до крови, потому что в душе это все смывается потом шлангом".

Один из бывших узников ИК №1 принял участие в презентации расследования. "Я один раз три часа простоял (в растяжке. - Ред.). В тот момент просто ты знаешь, что ты один, камер тут нет, они могут делать с тобой все, что хотят. И нужно на самом деле либо быть очень крепким человеком, либо как я - я абстрагировался от этого, как будто это происходит не со мной, потому что я видел, как мужики взрослые плачут после этих процедур", - рассказал мужчина.

Под запретом очки, трости и лечение зубов

Между тем, отмечают правозащитники, получить квалифицированную медицинскую помощь в колонии практически невозможно, как и освобождение от работы, даже при сильной простуде или обострение хронической болезни.

"Если заключенный получил перелом или серьезную травму, даже после применения пыток, шансы на квалифицированную медпомощь минимальны. Рану перебинтовывают, а заключенного отправляют в барак или в ШИЗО, чтобы никто не видел его состояние", - говорится в расследовании.

В ИК №1 заключенным запрещают носить очки и пользоваться тростью, лечение зубов, кроме удаления, также под запретом и карается. По свидетельствам осужденных, если врач все-таки ставила пломбу вразрез с указаниями начальника, и администрация узнавала об этом, заключенного могли наказать, посадить в ШИЗО, лишить передач.

"По словам бывших заключенных, в ИК-1 ежегодно происходят трагедии: кто-то совершает суицид или умирает от болезней, которые не лечились в колонии, - отмечают авторы доклада. - Подобные смерти администрация нередко выдает за естественные, но за официальными формулировками часто скрываются вполне конкретные причины и конкретные ответственные люди".