Многочисленные экстренные меры по стабилизации евро и не менее многочисленные последующие неудачи вызывают чувство, что даже спасение евро не создаст достаточно стабильную опору для продолжения европейской идеи. На бесчисленных ночных заседаниях у спасителей евро исчезла вера в тот политический проект, который и легитимирует их переговоры. Если же подняться над техническими деталями, сопровождающими саммит для согласования нового семилетнего бюджета ЕС, мы увидим лишь сплетение европейских интриг и национального эгоизма.

Различные сепаратистские устремления - от Шотландии до Южного Тироля - все меньше похожи на выражение духа чудесного культурного разнообразия, а все больше напоминают детище самого упертого национализма. Европа бежит сама от себя и ищет поддержки в тех местах, которые ей кажутся более комфортными.

Устремления в противоположную сторону, общественные призывы и манифесты тоже имели место, но они испарились без следа, как снег летом на греческом острове Миконос. Прошло полгода с тех пор, как интеллектуалы Юрген Хабермас и Ульрих Бек, датско-исландский художник Олафур Елиассон и французский режиссер Патрис Шеро под лозунгом "Мы - Европа" призвали к созданию европейской добровольческой службы. Планировался акт зарождения того европейского гражданского общества, в котором молодые люди, подогреваемые взаимным любопытством, должны были получить импульс для того, чтобы засучив рукава, совместно действовать во имя общих европейских ценностей.

С тех пор о молодежи говорилось много, но почти всегда в контексте обсуждения стремительно растущей безработицы, особенно в странах на юге Европы. При этом не стоит говорить о том, что молодежь смирилась с судьбой. Дешевые перелеты между Берлином, Ригой, Барселоной, Миланом и Краковом до сих пор популярны, причем не только для того, чтобы увидеть туристические достопримечательности и посетить вечеринки.

Между европейскими городскими центрами - при возрастающем участии провинции - рождаются бизнес-идеи, проекты в области искусств, ищут себе применение таланты. Европа удивительным образом возрождается снизу, и на стихийно возникающих рынках этой новой европейской мобильности можно найти не только дешевую рабочую силу, но и ремесленную точность, техническое ноу-хау и свойственное искусству разнообразие идей.

Но где при этом государственные образовательные инициативы? Что делает бизнес, чтобы интегрировать эту выдающуюся мобильность и универсальность в свои структуры? Почему Институт имени Гете не переполнен запросами немецких работодателей устранить имеющиеся языковые препятствия на пути новых кадров? Кризис Европы - это, прежде всего, кризис самовосприятия, когда забывается о ее невероятном богатстве: талантах, решительности и демократическом самосознании.