В Каннах канцлер ФРГ и президент Франции читали нотации позабывшим о свох обязанностях нарушителям норм дефицита госбюджета Георгиосу Папандреу и Сильвио Берлускони так усердно, что у обоих премьеров, вскоре после этого ушедших в отставку, темнело в глазах. В Страсбурге Меркель и Саркози потребовали отчета от преемника Берлускони. И хотя тон их общения с серьезным и солидным Марио Монти был мягким, и на сей раз не осталось никаких сомнений в том, кто в европейском доме хозяин. Столь крепким немецко-французское единодушие было не всегда - появилось оно в результате кризиса. Саркози осознает: любое небольшое разногласие в отношениях с большим соседом, последним оплотом стабильности в еврозоне - и все рухнет.

Расхождения, которые прежде порой вызывающе выпячивали, теперь пытаются сгладить, приумалить или оставить в стороне. В Страсбурге Саркози не стал вести речь, даже сдержанно, о евробондах - общеевропейских облигациях, о которых Меркель не хочет и слышать. Ни слова не проронил он и расширении полномочий Европейского центробанка, на которое так надеется глава французского государства. Вместо этого он выступил с такой пламенной речью в поддержку независимости ЕЦБ, что красивее не смогла бы сказать сама Меркель. В свою очередь канцлер поддержала принимающую сторону, призвав создать единый европейский фискальный союз, словно координация налоговых систем разных стран может надолго устранить кризис евро.

Между тем обоюдные уступки не означают, что обе стороны уступают друг другу в равной степени. У Саркози они гораздо масштабнее. Баланс в германо-французских отношениях нарушен в пользу Германии, и французский президент учитывает эту новую ситуацию. Но, как бы там ни было, оба лидера знают: они необходимы друг другу. И потому действуют последовательнее, чем когда-либо прежде. Достичь большего не получается, однако во времена кризиса и это - уже много.

Подготовил Евгений Жуков
Редактор: Сергей Вильгельм