Вот уже долгие недели и месяцы в высшем земельном суде Мюнхена стучат молотки и визжат сверла. Этот шум слышен не только по всей республике, но и за границей. Строительные работы идут в таком быстром темпе, что это даже настораживает. Размаху строительства нипочем ни растущая критика архитектурного решения, ни сомнения в качестве и безопасности строительных материалов. А упрямство, закостенелость, строптивость и узколобость применяются здесь как необходимые для сооружения кирпичи.

И все это говорит о том, что 17 апреля, когда начнется процесс по делу неонацистской группировки "Национал-социалистическое подполье" (NSU), строительство будет завершено, а его начальник - председатель суда - поприветствует публику, которой разрешено будет присутствовать на процессе, словами: Добро пожаловать в нашей крепости.

Этот образ - старый и затасканный - приобретает в сегодняшнем Мюнхене новый блеск и свежесть. Действительно, здание суда необыкновенно похоже на крепость или, скорее, на средневековое заграждение из составленных кольцом телег, преимущество которого заключается в том, что нельзя проникнуть внутрь, а недостаток - в том, что нельзя выйти наружу.

За этим заграждением удобно устроились председатель и президиум суда, очевидно, решившие игнорировать критику, которая звучит в связи с решением не предоставлять место в зале представителям турецких СМИ; и заранее объявившие невозможными вполне реальные альтернативы этому ограничению свободы прессы. Да, такое заграждение может стать ловушкой, и высший земельный суд Мюнхена бесстрашно в нее попал.

Десятки специалистов по конституционному праву, профессоров и медиаэкспертов открыто заявили о том, что организовать видеотрансляцию процесса в отдельном помещении для журналистов и таким образом одним ударом решить проблему нехватки мест - легитимно и легально. Однако суд продолжает настаивать на том, что этот вопрос решить невозможно.

Очевидно, что в процессе, на котором будет рассматриваться дело о серии убийств, совершенных неонацистами, на кону стоит не только репутация земельного суда, но и всего правового немецкого государства. Это не только один из крупнейших процессов в истории немецкого правосудия, но и принимая во внимание ошибки, допущенные правоохранительными органами, - один из самых сложных. Высший земельный суд, очевидно, этого не понимает.

Перед началом процесса он ведет себя настолько недальновидно и представляется настолько закостенелой структурой, что возникают сомнения - дорос ли он до выполнения этой миссии.