В комментарии "Дальний путь", опубликованном 22 октября в газете Frankfurter Rundschau, журналист Ульрих Крёкель (Ulrich Krökel), в частности, пишет:

"<…> Было ли решение Страсбургского суда мудрым, в этом, конечно, можно усомниться. Власти в Москве и российские органы правосудия могли раскрыть всю информацию по Катынскому делу. Но, по неписаной (пост)советской традиции, они уверены в том, что нежелательные факты можно стереть с лица земли, если их игнорировать, обходить молчанием или отрицать. Так поступали власти в СССР, в числе прочего - после чернобыльской трагедии. Эта схема повторилась и в России в более мелких масштабах в начале первого президентского срока Владимира Путина в 2000 году. После того, как затонула атомная подлодка "Курск", Москва действовала под лозунгом: "Не может быть того, чего не должно быть".

Кремль вновь и вновь возводит вокруг себя высокую стену и вызывает тем самым еще больше негодования. В Катынском деле Москва, по российским меркам, действовала довольно открыто и признала свою вину. Но к дальнейшим гуманным жестам она оказалась неготовой. В этой ситуации решение страсбургских судей не окажется примирительным, скорее наоборот. Даже либеральная и сравнительно доброжелательная по отношению к России Gazeta Wyborcza написала на своем сайте в первой реакции на приговор: "Страсбургский трибунал умывает руки в невиновности". Этот сомнительный намек на роль Понтия Пилата в распятии Христа показывает, насколько глубоким было разочарование поляков, и как страстно они желают моральной компенсации за трагедию в Катыни.

Ясно одно: полякам и русским предстоит долгий путь, если они хотят примирения. При этом речь идет не только о Катыни, но и о длившейся многие столетия вражде. В начале 17-го столетия поляки вторглись на российскую землю и, дойдя до Москвы, попытались установить там свое господство. Позже маятник качнулся в другую сторону. В 18-м веке российская императрица Екатерина II сыграла центральную роль в разделе Речи Посполитой. До 1989 года поляки отчаянно боролись против российского гнета. Это время и эти страдания навеки запечатлелись в коллективной памяти польской нации. Катынь - их особенно наглядный символ.

В свою очередь русские спустя два десятилетия после распада советской империи все еще добиваются уважения к самим себе, прежде всего со стороны других. Поэтому постоянные обвинения и нападки поляков Москва в лучшем случае высокомерно игнорирует, а зачастую и агрессивно отвергает. Таким образом Москва отреагировала и на прошлой неделе, когда польский скульптор нелегально установил в Гданьске фигуру советского солдата, насилующего беременную женщину.

Серьезные историки считают неоспоримым фактом массовые преступления такого рода, совершенные советскими солдатам в конце Второй мировой войны. Несмотря на это, из Москвы посыпался град исполненных ненавистью заявлений.

Разумеется, можно задаться вопросом, не переступил ли гданьский скульптор границу безвкусицы, выставив свое творение прямо возле памятника советской армии - ведь на заднем плане оказались при этом страдания советских граждан, которые были уничтожены в результате гитлеровской агрессии.

Спор о памятнике и давняя вражда по "Катынскому делу" отчетливо свидетельствуют об одном. Не так давно поляки и русские предприняли попытку честного анализа истории: в прошлом году представители католической и православной церквей в совместном заявлении постарались проложить путь в этом направлении. Но впереди у обеих наций большой и трудный отрезок этого пути, и они не дойдут до цели, если не будут готовы превозмогать боль.

Тем не менее даже после долгой и кровавой вражды возможно примирение. Это уже доказали немцы и поляки, которые сегодня находятся в добрых и даже дружественных отношениях. Если россияне и поляки действительно хотят сближения, то они смогут его добиться. Но сомнения остаются лишь в том, есть ли у них такое желание".