В материале "Конец мистеру "Нет", опубликованном 14 октября, журналист Кристиан Эш (Christian Esch), в частности, отмечает:

"Иногда нужно уметь говорить "нет", написано во всех справочниках по психологии. Тем, кому трудно следовать этому совету, нужно брать пример с Сергея Лаврова. Глава российского внешнеполитического ведомства - мастер в искусстве отказывать. Мистер "Нет" - так его иногда называют на Западе, как когда-то легендарного министра иностранных дел СССР Андрея Громыко. В этом прозвище ощущаются одновременно признание и досада. Сергей Лавров - это, так сказать, воплощенное в человеческом облике вето России в Совете Безопасности ООН, само слово "нет" на двух ногах. К тому же лицо высокого дипломата постоянно выражает подходящую его имиджу мрачную серьезность.

Но на переговорах по иранской атомной программе во вторник, 15 октября, в Женеве Лавров уже не будет мистером "Нет". Он уже избавился от славы вечно во всем отказывающего министра. Месяц назад, в той же Женеве он достиг компромисса по сирийскому конфликту со своим американским коллегой Джоном Керри. Мир ошеломленно смотрел, как Вашингтон с ловкой подачи Москвы совершает резкий поворот от названного ранее неизбежным воздушного удара по режиму Асада к совместной инициативе по уничтожению химического оружия. Это был личный триумф Лаврова.

И, словно этого было недостаточно, это решение впоследствии даже было удостоено Нобелевской премии мира, присужденной в прошлую пятницу организации, которая по предложению Лаврова контролирует уничтожение сирийского арсенала химического оружия. Тем самым мистер "Нет" немного ощущает себя лауреатом Нобелевской премии мира - стремительная перемена имиджа. Лавров обвел вокруг пальца своих партнеров по переговорам и ввел весь мир в заблуждение? Или весь мир ранее в нем ошибался? <…>

Во время сирийского конфликта Россия, как и ранее, противилась любому западному вмешательству. Именно этот конфликт, прежде всего, сделал Лаврова мистером "Нет" в глазах Европы и Соединенных Штатов. Любое, даже самое мягкое осуждение режима Асада блокировалось Россией, в то время как сама Москва одновременно оставляла за собой право и далее поставлять оружие сирийским властям.

На самом деле, вопреки распространенному мнению, отказ России утвердить осуждающую резолюцию по Сирии имел мало общего с тесными отношениями с Асадом, с контрактами по поставке вооружения и базой ВМФ в Тартусе. Это была принципиальная позиция. Запад, по мнению Лаврова, лишь устраивает хаос на Ближнем Востоке. Вместо того, чтобы примирить весь регион как целое, он меняет местами правительства и оппозицию в отдельных странах без оглядки на опасность возникновения цепных реакций. В частности, в Мали французы борются с повстанцами, которые воспользовались переворотом в Ливии. <…>

В постоянном российском "нет" крылось и сожаление об уступке, сделанной в 2011 году во время президентства Дмитрия Медведева. Москва с неохотой пропустила тогда в СБ ООН резолюцию по Ливии, которая предусматривала создание бесполетной зоны для защиты мирного населения. То, что на бумаге выглядело предсказуемо, в действительности было интерпретировано очень вольно. В итоге Москве пришлось наблюдать за тем, как западные войска фактически бомбами свергли диктатора. <…>

Компромисс по сирийскому конфликту означает поворот не только для Соединенных Штатов, но и для России. Это первый конструктивный шаг Москвы за долгое время. Если не удастся уничтожить химическое оружие, то она вновь предстанет стороной, помешавшей общим планам. Тогда все будет выглядеть так, как будто Кремль не хотел ничего другого, кроме как удержать американцев и выиграть время для Асада. Москва, конечно, могла бы переложить ответственность на других - на Запад, на Асада, на сирийскую оппозицию. Но Лаврову ясно, что Россия расширила свое участие в урегулировании конфликта и не сможет так быстро снова от него отказаться. Ведь сказать "да" в конце концов не удобнее, чем "нет".