По оценкам правозащитников, десятки или даже сотни священнослужителей из России столкнулись с проблемами из-за своего несогласия с политикой светских и церковных властей. Многие из них были вынуждены покинуть страну, опасаясь преследования. Известны и случаи, когда священники оказывались за решеткой за свои высказывания о войне в Украине.

Помимо "мирских проблем" - оформления виз, бюрократии, поиска работы и других - покинувшие страну клирики сталкиваются с крайне специфическими трудностями, связанными с их церковным служением. DW поговорила с несколькими российскими священнослужителями, которые после 24 февраля 2022 года оказались в Германии о том, как устроена их жизнь на новом месте.

Нелегальная работа посудомойщиком и обучение в Германии

Отец Яков (имя изменено. - Ред.) служил в храме в западной части России с конца 2010-х. С началом войны в Украине он принимать активное участие в антивоенных проектах, благодаря чему смог получить гуманитарную визу в одну из стран Восточной Европы за две недели до объявления в РФ мобилизации. "Хоть я и не подвергался прямым репрессиям со стороны гражданских и церковных властей, я прекрасно отдавал себе отчет в том, что для меня больше нет никаких перспектив реализации и нормальной жизни без "сидения на иголках" при нынешнем политическом режиме и в нынешней ситуации в РПЦ", - делится он.

В разговоре с DW он рассказывает, что и так планировал переезд, но хотел лучше к нему подготовиться. Из-за объявления мобилизации, говорит он, собраться и уехать пришлось буквально за пару дней. "Священнослужителям полагается отсрочка от военной службы, но это сегодня так, а завтра все может измениться", - рассуждает Яков.

После переезда на новое место наладить быт было сложно. Мужчина рассказывает, что несколько месяцев был вынужден нелегально работать посудомойщиком за 3,5 евро в час. Однако позднее ему предложили стипендию на изучение немецкого язык в Германии, и уже в сентябре 2023-го он стал жить на западе страны.

О своих планах на будущее Яков, тем не менее, рассуждает все еще неуверенно. Он говорит, что планирует продолжить обучение в Германии, но в долгосрочной перспективе, по его словам, священнослужителю тяжело устроиться в любой из стран Западной Европы. "Это возможно, только если он (священнослужитель. - Ред.) имеет какую-то хорошую светскую профессию. Если ты священник-айтишник, или у тебя научные достижения, то проблем гораздо меньше", - говорит он.

Священник-айтишник и правозащитник

Якову, как и десяткам других антивоенно настроенных священнослужителей из России, помогает организация "Мир всем".  Ее основатель, священник Валериан Дунин-Барковский, рассказал DW, что только за 2024 год "Мир всем" оказал помощь 45 клирикам и их семьям на сумму около 120 000 евро. Такого результата, по его словам, удалось добиться за счет лишь маленьких пожертвований - крупных спонсоров у его организации нет.

"Материальный вопрос - определяющий. Главное, что нужно тем, кто просит помощи - время. Нужно обучиться другой профессии, когда тебя запретили (в служении. - Ред.); нужно пожить в третьей стране, чтобы податься на визу; дождаться, пока твое дело рассмотрят, и тебе разрешат служение в новой стране. Это время, которое мы выигрываем, <…> - самое ценное, что у нас есть, и что мы им можем предложить. Потому что многие из них могут просто не выжить иначе", - говорит он в беседе с DW.

Валериан рассказывает: его детство прошло в близких к диссидентским кругах, а активизмом он начал заниматься еще в детском саду, шутливо говорит он: "Я тогда прятался в шкафчик в раздевалке и кричал оттуда: ваш Ленин - дурак!"

Позднее он пришел в церковь, и с тех пор жил и верой, и политикой. "В 2018 году, когда нашего старшего сына стали "закрывать" за навальнистские митинги, нам стало ясно, что надо уезжать. Мне сделали предложение, я оставил хорошо оплачиваемую работу в Москве и переехал на довольно странную работу в Германии. И с тех пор я здесь", - говорит Валериан.

Его рукоположили в диаконы за две недели до начала войны в Украине. 24 февраля он встретил в Париже, где тогда служил сорокоуст (традиция в православии, согласно которой после рукоположения священнослужитель должен отслужить в храме сорок дней подряд. - Ред.) с украинскими священнослужителями. "Я метался как зверь по этой келье. Для меня священнослужение и война начались вместе", - вспоминает священник.

Сейчас Валериан работает в IT-сфере и служит в качестве священника в Никольском приходе в Дюссельдорфе. По его словам, еще до войны туда перешла группа верующих, которые не были согласны с церковной политикой Московского патриархата. Сначала они начали собираться в актовом зале местной евангелической общины, затем - на складе у одного из прихожан и в театре. "У нас алтарь и солея (возвышение пола перед алтарной преградой или иконостасом. - Ред.) были на сцене. Это было интересно", - вспоминает Валериан.

Теперь же община проводит свои богослужения в католическом храме в Дюссельдорфе, который расположен недалеко от городского кафедрального собора. "Фактически, мы имеем там очень большую свободу, проводим богослужения, хотя храм католический. Немцы заходят, радуются", - делится собеседник DW.

После вторжения России в Украину часть прихожан покинули приход из-за открытой антивоенной позиции его настоятеля и Валериана. Однако в целом их количество с тех пор, по оценкам священника, возросло как минимум в два раза.

Уход из РПЦ и жизнь на две страны

Андрей Кордочкин был служил в РПЦ больше двадцати лет. Первые полтора года прошли в Великобритании, где он тогда писал докторскую диссертацию, а потом его отправили в Мадрид: "На тот момент там я был единственным священником прихода без помещения. Помещение, которое мы снимали, мы обустроили из пространства, где раньше была продуктовая лавка и телефонный переговорный пункт", - вспоминает он в разговоре с DW.

В первой половине 2010-х там был построен полноценный храмовый комплекс. "Когда началась война, я, сам того не желая, оказался в фокусе внимания, потому что испанским медиа нужно было с кем-то общаться из России. И, поскольку посольство на тот момент ушло в глухую оборону, то мы с нашим храмом с золотыми куполами были вполне на виду", - рассказывает Андрей Кордочкин. По его словам,  даже находясь в подчинении РПЦ, он не стал "разделять ту общественно-политическую повестку, которая стала мейнстримом в Москве".

Из-за своих высказываний в начале 2023 года священник был запрещен в служении на три месяца. Тогда он понял, что его "исход из Мадрида можно считать решенным делом". "Мне была предложена небольшая стипендия в Евангелической церкви Германии. Поэтому сейчас я занимаюсь диссертацией в Гёттингенском университете, которая посвящена церковным и богословским аспектам нынешней войны", - говорит он.

Продолжить служение за границей священникам из России может быть тяжело

Свое церковное служение Андрей Кордочкин продолжает в качестве настоятеля православного прихода святого Порфирия в нидерландском городе Тилбург. Он относится к Бельгийской митрополии Константинопольской православной церкви - первой по значимости православной церкви в мире.

Официально отношения между Московским и Константинопольскими патриархатами были разорваны еще в 2018 году на фоне предоставления автокефалии Православной церкви Украины (ПЦУ). Однако священнослужителю может быть тяжело перейти из одной церкви в другую, даже если в РПЦ он был запрещен в служении.

"Если мы говорим о Западной Европе, то мы переходим не во Вселенский патриархат, а в конкретную епархию (церковно-административный округ. - Ред.), нас принимает или не принимает конкретный епископ", - поясняет Андрей Кордочкин. Он не знает ни одного случая, когда Германская митрополия Константинопольского патриархата приняла бы на служение клирика из России или Украины.

О том же в разговоре с DW говорит отец Яков. По его словам, действующая в Германии епархия пока "не очень готова" принимать в свой состав никого, кроме греков. 

Но даже прием на служение в другую церковь не гарантирует стабильность на новом месте. "Если мы говорим о переезде в европейскую страну, то фактически есть только два варианта: или у священника есть источники дохода, которые помогают ему содержать семью в Европе, или он вынужден приезжать сюда как беженец и разделять все тяготы жизни беженца", - говорит Андрей Кордочкин. Он добавляет: "Само по себе принятие в епархию не означает финансового содержания этой епархией. То есть, например, я вынужден содержать семью не за счет прихода, а за счет стипендии, которую я получаю в Германии".

Будущее православных приходов в Германии

Валериан Дунин-Барковский и Андрей Кордочкин сходятся во мнении: среди православных верующих в ФРГ есть запрос на участие в жизни приходов, неподконтрольных Москве. Андрей рассказывает, что его богослужения в Тилбурге регулярно посещают люди даже из Мюнстера. Хотя дорога из одного города в другой может занимать около трех часов в одну сторону. "<…> точно есть достаточное количество и русских, и украинцев, которые не считают для себя возможным приезжать в храмы Московского патриархата, но хотят сохранять связь с русской (церковной. - Ред.) традицией".

При этом, отмечает священник, речь вряд ли будет идти о конкуренции между приходами, связанными и не связанными с РПЦ: "Всегда, если мы создаем приходы, мы делаем это не чтобы отбить кого-то, а чтобы ответить на реальную духовную нужду, которая существует у людей", - поясняет он.

Валериан заключает: "Сейчас очень многое зависит от верующих людей, которые хотят сохранить верность Христу и Евангелию. Понимают, что, как Путин и все путинисты, не могут отнять у нас Россию, так Гундяев и все "гундяевцы", не могут отнять у нас православие".