По данным украинского национального информационного бюро, по состоянию на конец этого года Украине удалось вернуть 387 из более 19 тысяч детей, незаконно депортированных в Россию. Украина не раскрывает схемы возвращения из соображений безопасности. В этот процесс вовлечен, в частности, и офис уполномоченного Верховной рады по правам человека Дмитрия Лубинца.

По его словам, незаконный вывоз украинских детей в РФ происходит с 2014 года. С тех пор, и особенно после начала полномасштабного вторжения России, часть депортированных детей была устроена в российские семьи, что создало ряд угроз для Украины. Об этом - в интервью с Лубинцом.

DW: Сколько из депортированных украинских детей, возвращенных вашим офисом, были уже устроены в российские семьи?

Дмитрий Лубинец: Это ориентировочно 30 процентов от возвращенных нами детей. Я трактую этих детей как таких, которые переданы российским семьям для усыновления.

Обратите внимание на первое интервью между Путиным и Марией Львовой-Беловой (уполномоченной при президенте РФ по правам ребенка. - Ред.). Он спросил: "Вы же тоже усыновили ребенка?". И она ответила: "Да". Это, в частности, стало доказательством того, что они совершили военное преступление. Поэтому именно на них был выдан ордер на арест со стороны Международного уголовного суда. Ведь прямо запрещается усыновление детей, происхождением которых является страна, находящаяся в состоянии международного военного конфликта. Это как раз наша ситуация.

Поняв эти юридические моменты, они стали говорить, что все ошиблись. Якобы российские семьи никогда не усыновляли украинских детей. Якобы они брали их под временную опеку. Когда мы написали спецдоклад о незаконных депортациях украинских детей, было установлено до 400 детей, находившихся в российских семьях. Мы трактовали их как усыновленных. Де-факто их уже забрали российские семьи. Они получают средства из государственного бюджета РФ за то, что держат и воспитывают детей. Но юридически они называют это не усыновлением, а временной опекой – мол, "мы ничего не нарушали, мы не преступники".

- Украинские дети, которых вы вернули из российских семей, юридически были усыновлены или под опекой?

- Под опекой. Но, по нашей информации, по некоторым из них готовились документы на усыновление.

- Что вам удалось узнать о процедуре устройства украинских детей в российские семьи?

- Я могу рассказать об этом на примере одного ребенка, которого мы вернули. Я не могу называть его данные, поскольку это составляющая уголовного производства. Парень с юга Донецкой области. После того, как эта территория была оккупирована, его встретили российские военные. Выяснив, что у парня нет документов, а также родных или близких на той территории, военные переместили его в Донецк, в больницу. Парень с самого начала объяснял, что его родная сестра живет в Украине и что он хочет туда вернуться. На это никто не обращал внимания. После короткого времени в донецкой больнице парня перевезли в Ростов. Там в течение одной недели сформировали группу, в которую вошел 31 ребенок. После этого в Ростов прилетел военный самолет из Москвы и лично Мария Львова-Белова забрала всю группу. Их перевезли в Москву. Там, как рассказывает парень, начался процесс выбора семей. Он выглядел примерно так: "Ты - в ту семью, ты - в ту". Назначали представители российской власти. Кто именно, парень не знает. Никто ни у кого ничего не спрашивал. Когда парень приехал в российскую семью, оказалось, что, кроме него, там уже четверо детей. А в квартире не хватало места.

- Что украинские дети, которых вы вернули, рассказывают о жизни в российских семьях?

- Там все сталкиваются с перевоспитанием. Им говорят: "Ты - россиянин. Ты используешь русский язык. Ты забываешь обо всем, что было раньше, и начинаешь новую жизнь. Идешь в школу, получаешь новые, российские, документы. Воспитываешься настоящим россиянином. И ты должен быть благодарен за то, что мы тебя спасали".

- Известны ли вам случаи насилия в отношении украинских детей в российских семьях?

- Да. Как правило, дети рассказывают, что, если они позволяли себе использовать даже некоторые украинские слова, их наказывали. Но есть и случаи, когда все было относительно нормально.

- Учитывая это, считаете ли вы преступниками всех приемных родителей, которые взяли в свои семьи депортированных украинских детей?

- У меня такая должность, что я не могу давать юридическую квалификацию. Этим занимаются правоохранительные органы, а именно Офис генерального прокурора Украины. Я могу сказать, вижу ли нарушение прав детей. И по моему мнению, они есть. Это нарушение права на свободу передвижения и использования родного языка. Это права, указанные не только в нашем национальном законодательстве, но и в национальном законодательстве РФ, и в общей декларации ООН по защите прав человека. Базовые права украинских детей были нарушены Российской Федерацией. В частности, они были нарушены и российскими семьями, которые их взяли то ли под временную опеку, то ли под усыновление. Для меня нет юридической разницы - права украинского ребенка были нарушены РФ и гражданами РФ.

- Есть ли у вас видение, как после окончания войны возвращать украинских детей, которые уже несколько лет прожили в российских семьях и привыкли к ним?

- Для нас как для государства должно быть важно одно: это свободное высказывание человека, где он хочет проживать в будущем. Впервые украинского ребенка незаконно депортировали в РФ в 2014 году, из украинского Крыма. И такой ребенок был не уникален. Прошло фактически десять лет, ребенок вырос. Но для нас как для государства остается факт, что это - украинский ребенок.

На мой взгляд, процедура должна быть такой: нам, представителям украинской власти, должна быть предоставлена возможность физического общения с таким человеком - не важно, является ли он совершеннолетним. Мы должны убедиться, что он жив, здоров и готов самостоятельно принимать решение. Если человеку 18 лет, нам будет достаточно услышать: "Меня все устраивает, я считаю себя гражданином РФ и останусь здесь". Это свободный выбор совершеннолетнего человека. Но я знаю, что многие совершеннолетние скажут, что они хотят вернуться в Украину.

- А если ребенок скажет, что не хочет возвращаться?

- Если у него есть родные и близкие, они будут решать это за него. Если у ребенка никого нет, то украинское государство назначит ему официального опекуна, который должен принять решение. Сейчас, к сожалению, у нас нет реальной системы не только общения с украинскими детьми, но даже проверки - где они находятся, в каких условиях проживают и как нам их вернуть. В этом основная проблема и трагедия украинских детей.

Смотрите также: