В интервью DW российский оппозиционер, бывший политзаключенный Илья Яшин, освобожденный в рамках обмена заключенными между Россией и Западом, который сейчас находится в Германии, рассказал о своих планах по координации оппозиционной работы из-за границы, о целях санкций и о том, как Европа может помочь российской оппозиции. 

Deutsche Welle: Илья, каковы ваши первые ощущения от Берлина? И от двух недель на свободе?

Илья Яшин: Эмоции противоречивые. Воздух свободы пьянит. После двух лет тюрьмы это очень приятное ощущение, когда ты можешь пойти, куда хочешь. Можешь съесть, что хочешь и когда хочешь. Можешь увидеть своих близких и обнять друзей. И просто взять в руки телефон и позвонить кому-то, без разрешения.

Но, с другой стороны, периодически я словно получаю удар молотком по башке, когда вспоминаю о том, что я на свободе, а мои товарищи по-прежнему остаются за решеткой. И это тяжело. Иногда возникает ощущение, что я безбилетник, который занял  в самолете чужое место, хотя меня никто не спрашивал.  Я понимаю, что не виноват. Но ощущения очень тягостные.

"Эмиграция - это новый опыт" 

- Какие у вас планы?

- Я не готов об этом говорить - не потому, что не хочу, а потому, что не знаю. Эмиграция - это новый опыт. До этого я был оппозиционным политиком в России, был оппозиционным политиком в тюрьме. А теперь я оппозиционный политик за границей. Я пока не очень понимаю, насколько можно быть оппозиционным политиком за границей.

- А как можно быть политиком в тюрьме?

- Ну, вы же видели, как я сидел в тюрьме. Я превращал мою судебную трибуну в политическую. Это была моя стратегия -каждый суд превращался в трибуну. На заседаниях суда я говорил не о деталях уголовного дела, а о войне РФ против Украины. Я называл Путина военным преступником. В моем последнем слове перед приговором я рассказывал о военных преступлениях в Буче и требовал вывести войска из Украины. На административных судах я доказывал, что статус "иностранного агента" не имеет ко мне никакого отношения. Я настаивал на том, что я - российский патриот. Я критиковал Путина и войну с Украиной. В сегодняшней России суд остается чуть ли не последним местом, где можно свободно говорить. Я старался использовать это "окно возможностей".

Вряд ли вы сможете вспомнить какую-нибудь западную газету, в которой бы не вышло мое интервью. Я понимал, что слово, сказанное из тюрьмы, имеет гораздо больший вес, чем слово, сказанное из берлинского кафе.

"Я боюсь потерять ощущение страны"

- И вы не боитесь, что сейчас интерес к вам может снизиться?

- Я опасаюсь нескольких вещей. Во-первых, я боюсь потерять ощущение страны. Потому что я часто наблюдал, как уезжая за границу, люди теряли связь со страной - и начинали говорить нечто, что не имеет отношения к стране.

Речь о том, что в какой-то момент люди начинают оппонировать не режиму Путина, а своей стране как таковой - оказываясь за границей, они обижаются не столько на Путина, сколько на весь народ и на свою страну. Я бы не хотел такого. Я бы хотел быть представителем моего народа. Отстаивать его интересы.

- На пресс-конференции после освобождения Владимир Кара-Мурза сказал, что западные санкции должны быть направлены не против всего российского народа или всей России, а против политического режима. В ответ министр иностранных дел Литвы выступил с заявлением о том, что санкции должны бить и по простым россиянам, потому что "простые россияне" убивают простых украинцев.

- Санкции, в первую очередь, должны бить по военной машине Путина и сдерживать военную агрессию. Они должны быть направлены против Путина и против всех тех, кто помогает ему.

- Вас наверняка пригласят выступать перед депутатами бундестага и Европарламента и будут спрашивать, как Запад может помочь российской оппозиции. Что вы скажете?

-  А меня уже спросили об этом - еще в самолете из Анкары в Кельн, там был представитель правительства ФРГ, который именно это и спросил. Мой ответ: главное, что можно сделать для российской оппозиции - спасти Украину.

Потому что, если Европа позволит Путину подчинить себе Украину, это ударит по всей системе европейской безопасности и создаст большинству европейских стран большие проблемы. Потому что одной Украиной дело не ограничится. Аппетит приходит во время еды, и Путин не остановится. Он пойдет дальше. В истории есть целый ряд аналогичных примеров.

"Чтобы изменить Россию, надо быть в стране" 

- Возвращение Алексея Навального в Россию было ошибкой?

- Навальный вернулся в Россию по тем же самым причинам, по которым я отказывался уезжать до последнего момента. И Навальный, и я прекрасно понимали - чтобы изменить Россию, надо быть в стране. Мой приоритет - влияние на общественное мнение внутри России.

- Что вам дает надежду на то, что это изменится при нашей жизни?

- Во-первых, убежденность в собственной правоте. Я знаю, что ценности, за которые я борюсь, - это ценности движения вперед. Ценности гуманизма, прогресса, свободы и справедливости. Это ценности, которые несут людям добро и свет. Осознание этого придает мне силы. А во-вторых, люди. Я вижу, сколько людей в России разделяют мои взгляды. За два года в тюрьме я получил порядка 30 тысяч писем и открыток, почти все из России. Да и здесь, в эмиграции, я вижу, сколько нормальных россиян. В одном только Берлине на встречу с оппозицией пришло свыше трех тысяч человек.

Я верю в свой народ. Он заслуживает лучшей доли, чем сегодняшняя путинская военщина. Я сделаю все, чтобы раскрепостить мой народ и дать ему возможность жить нормальной жизнью.

"Путин - предводитель сил мракобесия"

- Что главное, что вы поняли о России за время в тюрьме?

- Я понял, что с людьми можно и нужно разговаривать. И не надо на людей смотреть свысока. Людей не надо бояться, к ним надо идти. Все эти рассуждения о том, что мы - элита, что мы лучше знаем, что нужно народу - с такой позицией Россию не изменишь. Чтобы изменить страну, надо разговаривать с людьми и доносить до них свою точку зрения.

Война в Украине - не этнической конфликт, это борьба между свободой и тиранией, между гуманизмом и человеконенавистничеством. Линия фронта проходит не только через Украину, но и через Россию, где людей сажают и иногда убивают. Это - глобальное противостояние. Владимир Путин - предводитель сил мракобесия. А я - представитель силы прогресса и гуманизма.