В четверг, 16 июня, в Берлине награждают престижной премией Карла Вильгельма Фрике "Международный Мемориал". С 2017 года эту премию вручает Федеральный фонд исследований диктатуры Социалистической единой партии Германии  (Bundesstiftung zur Aufarbeitung der SED-Diktatur) за вклад в борьбу за демократические права и свободы и против диктатуры. Жюри отметило выдающуюся работу "Мемориала" по сохранению памяти о жертвах политических репрессий и преступлениях советского режима, а также их борьбу за соблюдение прав человека.

Европейским государствам нужно избавиться от страха перед Россией, говорит накануне вручения премии председательница совета общества "Мемориал" Ирина Щербакова в интервью DW.

DW: Позвольте начать с традиционного в таких случаях вопроса. Что значит присуждение этой премии для вас и для "Мемориала"?

Ирина Щербакова: Это очень почетно. Конечно, мы невероятно благодарны за то, что Фонд так отметил нашу работу. Цели этой премии отвечают тем задачам, которые ставил перед собой "Мемориал": сохранять память о жертвах коммунистического режима и добиваться для них справедливости. И предпринимать все усилия, чтобы память о них сохранялась. Это наши главные задачи, которые не утрачивают своей актуальности сегодня, а наоборот.

- Как бы вы описали контекст, в котором "Мемориал" получает эту премию?

- "Мемориал" в России закрыт (в декабре 2021 года суды ликвидировали правозащитный центр "Мемориал" и "Международный мемориал" - Ред.). Это был очень сильный удар по гражданскому обществу. Он был нанесен в преддверии войны - когда мы еще не были уверены, что она начнется, но поле гражданского общества уже интенсивно зачищалось. Судебный процесс был абсурдный и совершенно лживый, вне всякого юридического смысла. Это было предупреждение, что ситуация сильно ухудшится.

На этом фоне "Мемориал" получил огромную поддержку от гражданского общества в самых разных странах и от организаций. Но это происходит в очень трагические дни. "Мемориал" выступил с заявлением против войны. Люди из наших правозащитных структур продолжают выходить на улицы и протестовать.

Мы считаем, что эта [война имеет прямое] отношение к истории и прошлому, которое транслирует путинский режим. Это была та почва, на которой удалось осуществить агрессию, удалось запугать и оболванить наше общество. Поэтому так важно понимать то, о чем мы все время предупреждали: агрессия, геополитика и попытки восстановить "прежний порядок" идут из нашего советского прошлого.

- Европейские государства и организации сейчас достаточно делают, чтобы поддержать гражданское общество в России?

- Начнем с того, что мы с вами говорим в очень знаковый для нас день (14 июня - Ред.). Очень много лет в Европейском суде по правам человека лежал наш протест против закона об "иностранных агентах". Это закон, который дает возможность репрессий против активистов и целых организаций. И вот, наконец, сегодня ЕСПЧ признал этот закон незаконным и нарушающим наши права и свободы. К сожалению, это (рассмотрение жалобы - Ред.) продолжалось очень много лет. И хотя Россия больше не член Совета Европы, важно то, что это решение принято. Будем надеяться, что оно будет использовано в дальнейших международных судах, которые будут посвящены военным преступлениям в войне России с Украиной. 

А гражданское общество в западных странах - и особенно в странах Восточной Европы - очень активно выражало поддержку "Мемориалу", а сейчас поддерживает Украину. А вот в Западной Европе чиновники, государственные структуры и политики часто ведут себя совсем не так, как неправительственные организации и гражданское общество. Бюрократически затягивают самые разные вещи. Не принимают решений, которые необходимо сейчас принимать в поддержку Украины, не могут решить бюрократические проблемы людей, которые бегут, например, из России и преследуются режимом. 

Есть какой-то страх перед Россией. Возникает ощущение, что [в Европе] есть надежда замириться любой ценой. Страх загнать Путина в угол, страх, что он втянет страны НАТО в войну. С точки зрения историка, это очень ошибочная позиция. И примеров в истории много, когда такой страх и попытка уйти от ответственности приносила совершенно обратный результат. Поэтому мы надеемся именно на солидарность гражданского общества. И в этом смысле премия Карла Фрике - прямое выражение такой поддержки.

- Как отразилось закрытие "Мемориала" на вашей работе с исторической памятью и архивами. Работа прекращена?

- Нет, работа продолжается. Есть люди, которые работают в Москве и за пределами страны. Есть возможности удаленной работы - наш архив в большой степени, слава богу, оцифрован. Мы надеемся, что сможем обеспечить к нему доступ в дигитальной форме самым разным людям, в том числе тем, кто уже не сможет приехать и работать в наших архивах. Думаю, что работа по организации выставок и архивная будет продолжена, хотя, это очень нелегко. Но вообще-то "Мемориал" - международная организация. У нас есть организации в Германии, Польше, Чехии, во Франции, в Украине. Эти организации продолжают работу.

- В связи с преследованием "Мемориала" у многих действительно возникли опасения за архив организации. Насколько масштабен этот архив и боитесь ли вы за его сохранность?

- Архив большой. В нем тысячи документов, сведения о десятках тысяч людей. Иногда это целые чемоданы лагерной переписки, а иногда это только две справки, которые остались от всей жизни человека. Это также уникальное собрание лагерного творчества профессиональных художников и любителей. Это совершенно бесценные вещи, которые собирались по крохам. Они собирались по крохам, потому что прошли десятилетия, и очень многое пропало, было уничтожено. Но мы надеемся, что это нам удастся сохранить. Но когда мы сможем вернуться к полноценной работе - этого никто не знает.

- Как вы сейчас смотрите в будущее "Мемориала" и России?

- "Мемориал" - это огромная часть нашей памяти. Слава богу, уже очень много опубликовано, собрано, сделано, уничтожить это невозможно. И как бы ни пытались людей отрезать от этих публикаций, они все равно находят пути обхода.

Но если говорить о России, то у меня прогноз пессимистичный. То, что сейчас происходит с Россией, с российским обществом - это огромная трагедия. Совершенно страшная. Выпутываться из этого будет очень, очень, очень трудно. И если наступит момент, когда люди в России все-таки решат большинством, что надо бороться за такие банальные вещи, как демократия и свобода, то цена, которую придется заплатить, будет очень высока. Я в этом не сомневаюсь. Не знаю, увижу ли я это, доживу ли.

Смотрите также: