Недавно освободившаяся основательница "Пресс-клуба Беларусь" Юлия Слуцкая в интервью для DW рассказала о самочувствии, обстоятельствах помилования и планах на будущее.
Реклама
Спустя почти 8 месяцев заключения в четверг, 19 августа, на свободу вышли сотрудники "Пресс-клуба Беларусь" - основательница Юлия Слуцкая, ее сын и оператор Петр Слуцкий, директор Сергей Ольшевский и программный директор Алла Шарко. Как сообщается, они были освобождены в результате помилования Александром Лукашенко.
На следующий день после освобождения основательница "Пресс-клуба Беларусь" Юлия Слуцкая дала DW эксклюзивное интервью, где подробно рассказала о времени в тюрьме, обвинении в свой адрес и условиях освобождения.
DW: Юлия, как вы себя сейчас чувствуете?
Юлия Слуцкая: Я чувствую себя очень хорошо. Немного рассеянной, у меня очень много дел, я не успеваю всех обнять. Но я чувствую себя хорошо, потому что я смотрю на свет, я могу смотреть вдаль, я могу обнимать моих любимых - это самое большое счастье.
Но мне надо, конечно, проверить здоровье: зрение, легкие, сделать анализ крови. Тюрьма - это не санаторий, там трудно сохранить здоровье. 8 месяцев мы жили без дневного света, окна закрыты так, что даже лучика не просачивается, там всегда искусственный свет и очень плохой. Ты читаешь, пишешь, глаза напрягаются все время. Еда там тоже не самая лучшая. Ты "догоняешься" домашними передачами, но туда не разрешают передавать кусочек вареной курицы, только колбасу - это не самая полезная еда. Хотя моя дочка каждый день носила передачи, но передавать можно только то, что разрешено.
- Расскажите, пожалуйста, подробнее каким образом вас помиловали, как это оформили юридически?
- Скажу сразу: это не имеет отношение к инициативе Юрия Воскресенского. Все политические в камере получили его письмо за две недели до "Большого разговора" с Александром Лукашенко 9 августа. Но я могу сказать, что из нашей камеры никто не написал ему.
Ко мне с предложением написать прошение о помиловании пришли давно, еще в начале лета. И мне достаточно трудно было принять это решение, я очень долго думала. Потом я для себя решила, что раз нам не надо никого оговаривать, мы оговариваем только себя, то мы это переживем. Важнее выйти на волю. Я передала это ребятам, мою просьбу, и так получилось, что мы приняли это предложение о помиловании.
Касательно юридических формальностей, есть статья 88-1 Уголовного кодекса - это помилование на основании прекращения уголовного дела, оно может быть до осуждения. Обязательными условиями является признание вины и возмещение суммы ущерба в двукратном размере.
Было несколько этапов. Сначала надо было признать вину - да, мы писали прошение о помиловании на имя Александра Лукашенко. Кстати, с признанием вины было довольно сложно, у нас была такая формулировка: "мы - известные в Беларуси организаторы медийных ивентов, и мы были уверены, что мы действуем в рамках закона. Но прочитав акт, который нам предъявили, мы увидели, что наши действия могут трактоваться и как сдача помещений в аренду. Поэтому мы признаем вину".
Получается, наше обвинение (фигурантов дела "Пресс-клуба" обвиняли по статье 243 УК - уклонение от уплаты налогов в особо крупном размере. - Ред.) было связано с мероприятиями, которые мы организовывали. Если мы делаем ивенты, то имеем право на упрощенную систему налогообложения - 5% со всего оборота, а если сдаем в аренду, то еще подоходный налог и годовой налог. Но мне даже в голову не приходило, что наши мероприятия могут трактоваться как сдача в аренду, мы же сами на них работали, модерировали.
Вот поэтому еще одним условием было возмещение ущерба. За пять лет нам насчитали разницу налогов, это и было суммой нам выставлено, мы все выплатили.
- Почему еще одна фигурантка "дела Пресс-клуба"Ксения Луцкина не вышла на свободу с вами?
- Ксения очень искусственно была привязана к нашему делу. Она не является нашим сотрудником, я до следствия видела Ксению лишь пару раз, она была участником нашего хакатона. К тому же, в 2019 году и ранее, за который было предъявлено обвинение, я вообще не знала о ее существовании.
Насколько я понимаю, ей тоже делалось такое предложение. Мне удалось с ней перекинуться словами, она сказала, что не может признавать вину в том, к чему она не имеет вообще никакого отношение. Это ее позиция, ее право. Мы приняли другое решение.
- Получается, что вы первые из политических заключенных вышли на свободу по помилованию. Как думаете, почему начали именно с вас?
- Может быть, в каких-то списках мы были в топе, может мы были очень заметны в мировой повестке. Я не знаю. Я могу только гадать, я сейчас сильно оторвана от реальности. Вся моя реальность сейчас составлена из программ белорусского телевидения и авторской журналистики. Это как кривое зеркало, я не владею информацией.
- Как проходили 8 месяцев в тюрьме, что для вас было самым трудным?
- В разные этапы разные вещи. На первом этапе самым шокирующим для меня был высокий шумовой и эмоциональный фон в камере. Это маленькая камера на 8 человек, там сидело много молодых девчонок, в том числе по наркотической статье, с расшатанной психикой. Был то крик, то шум, то смех, то пение, громкий телевизор(…) Мне это было очень тяжело выносить - постоянное присутствие посторонних людей в тесной близости, я вообще интроверт.
Меня очень сильно угнетало отсутствие света. В камере плотные железные жалюзи, "реснички" на тюремном жаргоне - они стоят под таким углом, что свет туда не пробивается, ты все время находишься при электрическом освещении. Первое, по чему приходится удар - это по глазам, при таком свете приходится читать, писать. Дочка мне передавала витамины для глаз, капли, но я понимаю, что я посадила зрение.
Но со временем в тюрьме начинаешь понимать, что происходит, и учишься с этим жить. Сначала не веришь, потому что думаешь, что это должно кончиться, не может быть, чтобы это было так долго. А потом ты слышишь, что политические девочки обсуждают, как они поедут "на Гомель" (в колонию отбывать наказание. - Ред.), какую одежду возьмут. Тебя коробит, сжимает, ты думаешь: ну не могут они поехать "на Гомель". А потом они уезжают. И ты думаешь, что тоже можешь поехать туда, и мысленно прикидываешь, какие вещи туда возьмешь.
- Чем вы собираетесь сейчас заняться на свободе?
- Планирую заняться здоровьем и реабилитацией, быть со своими близкими. А об остальном я подумаю потом. Наверное, мне надо писать книгу о белорусской журналистике, потому что она проходит абсолютно уникальный путь развития, нигде на постсоветском пространстве такого нет. Мне это будет интересно, точно понимаю, что буду этим заниматься.
Смотрите также:
Политзаключенные в Беларуси - узники режима Лукашенко
После президентской кампании 2020 года, вызвавшей массовые протесты, в Беларуси появилось рекордное число тех, кто оказался за решеткой по политическим мотивам. Кто эти люди - в фотогалерее DW.
Фото: picture-alliance/dpa/A. Liamkevich
Рекорд по политзаключенным в Беларуси
Свыше 1500 - такое рекордное в истории страны число политзаключеннных приводит правозащитный центр "Вясна". Среди тех, кто оказался в тюрьме из-за политического преследования, - участники президентской кампании, волонтеры их штабов, общественные активисты, бизнесмены, блогеры и журналисты, правозащитники, политические аналитики, рабочие, студенты и многие другие критики режима Лукашенко.
Фото: Sergei Grits/AP Photo/picture alliance
Виктор и Эдуард Бабарико
Претендент в кандидаты на пост президента, экс-глава "Белгазпромбанка" Виктор Бабарико мог стать самым сильным соперником Лукашенко на выборах. Был задержан вместе с сыном Эдуардом, который руководил его инициативной группой, в июне 2020-го по обвинению в "отмывании" средств, получении взятки и уклонении от уплаты налогов. 6 июля 2021 года Виктора Бабарико приговорили к 14 годам лишения свободы.
Фото: Natalia Fedosenko/Tass/picture alliance
Мария Колесникова
Музыкант и арт-директор Мария Колесникова руководила избирательным штабом Виктора Бабарико. Затем стала одной из "трех граций", возглавивших Объединенный штаб оппозиции. Входит в президиум Координационного совета. Была похищена и привезена на границу с Украиной для выдворения из страны. Но порвала паспорт и сорвала эту операцию. В сентябре 2021-го была приговорена к 11 годам колонии.
Фото: picture-alliance/AP/S. Grits
В тюрьму - за юридическую помощь
Юрист штаба Виктора Бабарико, член президиума Координационного совета Максим Знак (на фото) и адвокат Марии Колесниковой Илья Салей задержаны в сентябре 2020-го по делу о публичных призывах к действиям в ущерб нацбезопасности. Илью Салея в апреле 2021 года отпустили под залог. Максим Знак стал фигурантом уголовного дела о захвате власти. В сентябре 2021 года его осудили на 10 лет колонии.
Фото: picture-alliance/dpa/Tass/S. Bobylev
Сергей Тихановский
Автор популярного YouTube-канала "Страна для жизни" Сергей Тихановский хотел баллотироваться на пост президента РБ, но до старта избирательной кампании был задержан. В итоге его жена Светлана выдвинула свою кандидатуру. Выйдя на свободу после административного ареста, помогал собирать подписи за нее, но в мае 2020-го был задержан. В декабре-2021 на суде в закрытом режиме был приговорен к 18 годам.
Фото: Youtube
Активисты "Страны для жизни"
В рамках проекта "Страна для жизни" Тихановский ездил по регионам Беларуси и давал возможность местным жителям рассказать об их проблемах. По "делу Тихановского" также осуждены оппозиционный политик Николай Статкевич - 14 лет лишения свободы, оператор Артем Саков и модератор соцсетей Дмитрий Попов - 16 лет, блогеры Владимир Цыганович и Игорь Лосик - 15 лет колонии усиленного режима.
Фото: picture-alliance/TASS/N. Fedosenko
Игорь Лосик
Создатель Telegram-канала "Беларусь головного мозга" Игорь Лосик активно освещал события вокруг избирательной кампании президента Беларуси. Задержан в июне 2020-го. Его обвиняли в организации и подготовке действий в ущерб общественному порядку. Затем - в "подготовке к участию в массовых беспорядках". В 2020 году в знак протеста держал две голодовки, первую - более 40 дней.
Фото: privat
Блогеры за решеткой
Политическому преследованию подверглись и другие блогеры. Сергей Петрухин (на фото) и Александр Кабанов ("Народный репортер") - 3 года колонии. Сергей Коршун и Сергей Ярошевич ("Армия с народом") - 4,5 и 5,5 лет. Владимир Неронский ("Слуцк для жизни") - 3 года, Дмитрий Козлов ("Серый кот") - 5 лет, Денис Гутин ("Водители-97") - 2,5 года. Николай Дедок - 5 лет, Эдуард Пальчис - 13 лет.
Фото: DW
Лидеры "старой" оппозиции
Соучредитель партии "Белорусская христианская демократия" Павел Северинец (на фото) был задержан в июне 2020-го после пикетов по сбору подписей за выдвижение кандидатов в президенты. Ему дали 7 лет колонии. Лидера партии БНФ Григория Костусева власти обвинили в попытке госпереворота и приговорили к 10 годам колонии. За решеткой у него обнаружили онкологическое заболевание.
Фото: DW/E. Daneiko
Правозащитники под прицелом властей
Преследованиям со стороны белорусских властей подверглись и правозащитники. Под стражей находятся сотрудники правозащитного центра "Вясна", включая его главу Алеся Беляцкого (на фото) и заместителя Валентина Стефановича. Известный правозащитник Леонид Судаленко оплачивал штрафы людям, задержанным за участие в протестах. В заключении он провел 3 года.
Фото: DW
Сотрудники независимых медиа
Медиаменеджера Андрея Александрова (на фото) задержали по подозрению в финансировании протестов. Он оплачивал штрафы протестующих. Сейчас под стражей около 30 представителей медиа, включая портал Tut.by и "Белсат". 8 месяцев в CИЗО провели сотрудники "Пресс-клуба". 8 лет колонии присудили экс-журналистке БТ Ксении Луцкиной, испытывающей серьезные проблемы со здоровьем.
Фото: Olga Hvoin
Катерина Борисевич
Жертвами политических репрессий стали и журналисты. Катерина Борисевич (портал Tut.by) провела 6 месяцев в заключении. В своей статье она написала о том, что в крови Романа Бондаренко, погибшего после избиения сторонниками Лукашенко, не было алкоголя - вопреки утверждениям властей. Эту информацию ей сообщил врач больницы скорой медицинской помощи Артем Сорокин, также политзаключенный.
Фото: Darya Buryakina/Tut.by
Катерина Андреева и Дарья Чульцова
Журналистки телеканала "Белсат" Катерина Андреева и Дарья Чульцова вели стрим во время жестокого разгона силовиками участников акции в минском дворе, известном как "площадь Перемен" - и получили по два года лишения свободы. Позже Андреевой предъявили новое обвинение - в "измене государству", ее осудили на 8 лет и 3 месяца колонии.
Фото: Belsat
Активисты из студенческой среды
За акции протеста студентов отчисляли или подвергали административным арестам. А 12 фигурантов "дела студентов", включая предавательницу БГУИР Ольгу Филатченкову и выпускницу медуниверситета Алану Гебремариам (на фото), обвинили в "активном участии в групповых действиях, грубо нарушающих общественный порядок" и лишили свободы на срок от 2 до 2,5 лет.
Фото: DW/A. Boguslawskaja
Непропорциональный ответ протестующим
Несколько десятков политзаключенных обвиняют в участии в массовых беспорядках или применении насилия против сотрудников милиции. По мнению правозащитников, мирные акции протеста не представляли угрозы национальной или общественной безопасности. Отдельные случаи насилия в отношении милиции требуют отдельной правовой квалификации - в контексте самообороны от непропорциональных действий силовиков.