Митрополит Донецкий и Мариупольский Сергий (в миру - Горобцов) родился и вырос в Донбассе. В 2008 году 36-летний епископ возглавил Донецкую епархию Украинской православной церкви Киевского патриархата, а после предоставления украинской церкви томоса об автокефалии  - Донецкую епархию Православной церкви Украины (ПЦУ). Сегодня митрополит Сергий руководит епархией из Мариуполя. Как и многие другие священники тогда еще Киевского патриархата, после захвата Донецка пророссийскими сепаратистами он вынужден был покинуть город. Тем не менее, в "ДНР" до сих пор существуют десятки приходов украинской церкви.

DW: Владыка Сергий, сколько на данный момент приходов ПЦУ в Донецкой области, и создаются ли новые?

Митрополит Сергий: В прошлом году мы построили и открыли три прихода. Всего у нас 136 зарегистрированных религиозных организаций. 36 храмов находятся на временно оккупированной территории. На той стороне у нас также есть Дом милосердия для пожилых людей. Он до сих пор работает, мы помогаем обездоленным.

- Как работают приходы ПЦУ на оккупированной территории?

- Там на 36 приходов осталось всего четыре священника, один диакон и две монахини. Эти священники пытаются по очереди служить в разных храмах. В один день священник не имеет права дважды служить литургию. Поэтому он, например, сегодня в одном храме отслужил литургию, исповедовал, причастил людей. Поехал в другой храм - отслужил молебен. В третий - панихиду или другие службы.

- В каких городах оккупированной части Донецкой области находятся храмы?

- Давайте сразу договоримся, что я не стану называть фамилий священников и говорить, в каких городах они служат. Почему там четыре священника, а не 36? Потому что на них оказывали безумное давление, и они были вынуждены забрать свои семьи и выехать на территорию, подконтрольную Украине.

- Что им угрожало?

- Их начали преследовать за то, что они молятся на украинском языке, за свой украинский народ, за свое государство. Приходили, угрожали, некоторых били, наручники надевали, кого-то вывозили в лес. Кому-то начали звонить: "Если ты не уедешь отсюда, мы приедем и разберемся с тобой". Дороже человеческой жизни ничего не существует - можно стать мучеником, но зачем? И я принял решение вывезти их на подконтрольную украинской власти территорию. Они здесь работают, помогают тем людям, которые находятся на временно оккупированных территориях: собирают продукты, одежду, передают туда. Сейчас это гораздо сложнее, ведь КПП закрыты из-за пандемии.

Те же, кто остался на той стороне, занимаются исключительно обрядами, таинствами и делами милосердия. Они молятся, чтобы был мир, чтобы не стреляли, чтобы были сохранены жизни людей, чтобы не были разрушены наши храмы. Они не принимают никакого участия в политических делах - они же не самоубийцы. Они делают все возможное, чтобы сохранить структуру, чтобы сохранить прихожан.

- Но службы проходят на украинском?

- Да. Во время богослужения они вспоминают и Блаженнейшего Епифания (предстоятель ПЦУ - Ред.), и меня. В 2014-2015 годах бывало, что заходили боевики и слушали, за кого молятся. Некоторым священникам говорили, чтобы прекратили молиться на украинском. Хорошо, что они могут служить и на украинском, и на старославянском, а некоторые даже на греческом языке.

- Давление на священников оказывают и сейчас?

- Уже шесть лет так называемая власть "ДНР" пытается заставить наших священников провести перерегистрацию уставных документов по их так называемым законам. Но мы этого не делаем и не будем делать. Лучше потерять все, но мы не утратим свою свободу и свой дух. Если бы наш священник сделал перерегистрацию прихода - пусть бы даже осталось название - оно было бы уже с грифом тех псевдореспублик. Во-первых, здесь, на нашей стороне - это уголовная статья. А во-вторых, "ДНР" будет говорить мировому сообществу: "Вот видите, они же зарегистрировались по нашему закону - выходит, они нас признают".

Перерегистрироваться мы отказываемся, поэтому они ищут другие пути, чтобы препятствовать нашей работе. Могут выключить электроэнергию. Было два случая, когда у нас захватили церковь. Приезжают представители так называемой "ДНР" из отдела госимущества, выносят все наше имущество и опечатывают.

- Другие храмы, кроме этих двух, не трогают?

- Пытались очень много раз. Приезжали представители Московского патриархата, военнослужащие, общались с нашими постоянными прихожанами. Говорили: "Ваши священники уже не вернутся сюда, а мы вам привезем нормального батюшку, который будет служить, даже украинские традиции сохранять - только отдайте ключи от храма". Но люди на такое не идут.

- А что мешает боевикам "ДНР" просто прийти и захватить эти храмы?

- Мы сразу поднимаем мировое сообщество, обращаемся к международным организациям. Когда они захватывают наши помещения, они делают это не потому, что им не хватает храмов. Это делается для того, чтобы от нас был какой-то ответ. Они храм захватили и ждут, что митрополит Донецкий и Мариупольский Сергий возьмет своих священников и захватит какой-нибудь храм Московского патриархата. Но мы этого делать не будем. Насилия не должно быть - даже если они нас считают своими идеологическими врагами. Мы даже к своим врагам относимся по-христиански. Мы их любим и прощаем. Пытаемся убедить, донести истину и справедливость. И я уверен, что рано или поздно все эти испытания закончатся и у нас в Украине будет единая объединенная поместная православная церковь.

- Кто на оккупированных территориях ходит в украинскую церковь?

- Люди, которые любят Украину. Там очень много таких - даже русскоязычных. Хотя они сейчас не могут открыто об этом говорить. В Донецке люди иногда собираются прямо в квартирах или в домах - молятся, поют псалмы. Священник говорит: "Я приеду такого-то числа, будет литургия, подготовьте храм, предупредите прихожан, которые еще остались". Ведь многие не смогли выехать на подконтрольную территорию. У кого-то родители старенькие, и он не может их перевезти. А если даже и перевезешь, то надо снимать квартиру, искать работу. А там есть дом и какая-нибудь грядка - можно как-то продержаться. Там очень много людей, которые бы хотели, чтобы вернулась Украина, но они живут в постоянном страхе.

- Какова ситуация с храмами ПЦУ в подконтрольной правительству Украины части Донецкой области?

- Есть культовые сооружения, но их немного. В основном это помещения, которые были переоборудованы под храмы. Сделали реконструкцию, ремонт, поставили купол, алтарь, красивые иконы - и люди собираются. Ведь церковь - это не помещение, а духовный центр, куда люди приходят помолиться Богу, пообщаться и изменить свой образ жизни.

- У многих священников ПЦУ в контролируемой Киевом части Донбасса есть еще и светские профессии. Кто-то работает полицейским, кто-то - оператором газораспределительной станции. Есть ли в Донецкой области священнослужители ПЦУ, которые живут исключительно на пожертвования?

- Они есть, но таких, действительно, не большинство. У нас много священников, у которых по два-три образования. Бывает, их прихожане не могут содержать церковь - они сами нуждаются в помощи. И настоятель работает - например, водителем скорой, преподавателем. У нас есть священник-шахтер. Он спустился в забой, прочитал "Отче наш", спел "Богородица Дева, радуйся". Ребята к нему подходят, берут благословение. Кстати, его коллеги даже материться перестали. То есть он даже в шахте занимается духовным воспитанием.

- Кто ходит в вашу церковь?

- Все категории населения. Это и военнослужащие, и наши раненые, которые постоянно требуют внимания и духовной поддержки. Это вынужденные переселенцы, люди с инвалидностью, детские приюты семейного типа. Очень много молодежи и интеллигенции - преподаватели, медики. Это люди, которые умеют думать и видят положительные изменения в нашей церкви - например, что касается реформаторского движения. Блаженнейший митрополит Епифаний говорил, что наша церковь должна быть постоянно открыта для людей.

Вы, возможно, слышали, что Блаженнейший говорил о внешнем виде верующих? Бывает, что женщина пришла не у юбке, а в брюках или без платка. Возникает вопрос: а может, у нее вообще нет этих вещей - так что, не пускать ее в церковь? Во-вторых, кто-то из святых говорил: "Лучше сидя думать о Боге, чем стоя - о своих больных ногах". Это также позиция нашей церкви - должны лавочки стоять, чтобы можно было сидеть. Мы должны создать условия и комфорт для людей, чтобы у них было желание посещать наши богослужения.

В-третьих, в Донецкой епархии почти в 70 процентах приходов нет цены на обряды, свечки. Если у человека нет денег на свечку, мы ему бесплатно ее дадим. Я считаю, что это очень здорово и современно, и люди будут видеть, что церковь - это институт не стяжательства, а благочестия, где больше раздают: внимание, милосердие, материальную помощь, продукты питания и так далее.

Смотрите также: