На фоне дефицита "квалифицированных" экспертов в российских судах многие политические процессы затягиваются на долгие месяцы. Например, дело режиссера-документалиста Всеволода Королева, обвиняемого в "фейках" об армии, длится с июля 2022 года, а к оценке его высказываний привлекли не лингвиста, а политолога. Примерно таким же образом власти поступили и в случае с сопредседателем "Мемориала" Олегом Орловым - в его деле в качестве экспертов выступали учительница математики и переводчик.

Из-за нехватки экспертов следователи и прокуроры часто обращаются в негосударственные компании, которые привлекают к экспертизе учителей математики или теологов. Минюст решил взять под собственный контроль экспертизу некоторых видов уголовных дел с политическим аспектом, а также занялся подготовкой специалистов, которые смогут опознать "иноагентов", "террористов" и "экстремистов". 

Российским судам не хватает экспертов

На фоне увеличения числа обвинений в "фейках" и "экстремизме" нехватка экспертов для привлечения к судебным процессам наблюдается уже не первый месяц. О ней в интервью россйским СМИ рассказывал, в частности, доцент кафедры теологии Тверского государственного университета Борис Чибис. Гособвинители часто привлекают его к экспертизе в политических делах.

По его словам, иногда от экспертов требуют заключения в сжатые сроки, вплоть до суток. Однажды Чибису пришлось изучить 600 страниц одного дела за пять дней. Средняя нагрузка на эксперта в судебно-экспертных учреждениях Минюста и МВД превышает норму в полтора раза, поэтому заказчики экспертизы "вынуждены обращаться в негосударственные экспертные учреждения", расказывает Чибис.

Его самого тоже можно отнести к не самым квалифицированным специалистам. Вместо высшего филологического образования у Чибиса лишь три месяца дистанционной переподготовки. Впрочем, это не мешает гособвинителям обращаться к его услугам. 

Чибис подготовил "экспертное заключение" по делу автора Telegram-канала "Настоящее преступление" Руслана Ушакова (его обвинили в реабилитации нацизма и "фейках" об армии, приговорив к восьми годам колонии), а также усмотрел дискредитацию армии РФ в поступке жительницы Твери, возложившей цветы к памятнику жертв политических репрессий.

Минюст запустил собственные курсы по подготовке экспертов

В ситуации, когда российские суды все чаще привлекают к роли экспертов людей без профильного образования, достаточно неожиданной стала реакция Российского федерального центра судебных экспертиз (РФЦСЭ) при Минюсте. В июне 2023 года он раскритиковал "деструктологическую экспертизу", на основе которой возбудили уголовное дело в отношении режиссера Евгении Беркович и сценариста Светланы Петрийчук.

Их обеих обвиняют в оправдании терроризма из-за спектакля "Финист - Ясный сокол": в пьесе и постановке усмотрели героизацию запрещенной в России террористической организации "Исламское государство" и "признаки идеологии радикального феминизма и борьбы с андроцентричным общественным укладом России". РФЦСЭ счел, что такая экспертиза не может служить доказательством в суде, так как "деструктология не является наукой".

В РФЦСЭ начали готовить "политологических экспертов"

Пытаясь решить вопрос с некомпетентными экспертами, в октябре 2023 года Минюст открыл курсы по повышению квалификации при РФЦСЭ. Состав преподавателей и программа обучения публично не раскрывается. Известно только, что там будут готовить "политологических экспертов", которые будут делать заключение о том, есть ли в комментариях, переписках, плакатах или публичных выступлениях экстремистское или пропагандистское содержание, призывы к беспорядкам или нарушениям в период выборов. Также они будут оценивать деятельность физлиц и НКО на предмет "иноагентства".

В конце марта 2023 года государство ввело монополию на судебную лингвистическую и судебную психолого-лингвистическую экспертизы по делам о терроризме и экстремизме. Теперь негосударственным экспертам на эти заседания вход закрыт.

Власти пытаются придать "законность" политическим преследованиям

Демарш РФЦСЭ с критикой гособвинения по делу Беркович и Петрийчук - успешный бюрократический маневр, который был сделан не по причине гуманности, а, скорее, для того, чтобы дать повод для монополизации некоторых судебных экспертиз, считает глава исследовательского центра "Сова" Александр Верховский.

По данным центра, количество уголовных дел о публичных высказываниях с политическим аспектом (под ними понимаются уголовные дела за критику действующей власти - "фейки", дискредитация армии РФ, экстремизм, оправдание терроризма и прочие) выросло в прошлом году на 45% по сравнению с 2021 годом. И это не считая уголовных дел в других сферах. Система просто не справляется с загрузкой, объясняет Верховский, поэтому Минюст вынужден увеличивать штат экспертов.

Многие заключения делаются еще на доследственном этапе, чтобы затем предъявить обвинения, объясняет Верховский: этой системе уже более 20 лет. При этом гособвинитель пытается уложиться в сроки для предъявления обвинения, в противном случае ему грозит дисциплинарное взыскание. "Поиск специалистов для экспертных заключений проходит буквально на личном уровне: знаком прокурор или следователь с кем-нибудь из деканов в вузе - оттуда и берут экспертов", - говорит Верховский.

Несмотря на проблемы с поиском специалистов, убирать "экспертную" основу в судебной системе никто не собирается, отмечает глава центра "Сова" - такие экспертизы удобно использовать в качестве доказательной базы.

Экспертиза - универсальный инструмент для доказательства вины

Без экспертных заключений доказать вину в политических делах было бы сложно, говорит лингвист Михаил (имя изменено по просьбе собеседника). Он участвовал в качестве специалиста в нескольких громких процессах в отношении людей, признанных  политзаключенными правозащитным центром "Мемориал".

Экспертиза прекрасно подходит для этой задачи, ведь закон не предъявляет четких требований к логике и научности заключений, объясняет Михаил. "Лингвисты часто отказываются устанавливать наличие мотива политической ненависти и вражды, как это нужно в делах по "фейкам" об армии. Зато это готовы делать политологи", - отмечает он.

В итоге у таких экспертиз есть внешне солидный вид с использованием, на первый взгляд, научной методологии, но по своей сути подобные заключения абсурдны, объясняет Михаил. "Политолог берется за оценку субъективной стороны - умысла обвиняемого. Но если он делал это с намерением, то должен обладать специальными знаниями, то есть, в сообщниках у него должен быть какой-нибудь политолог. Это полный бред", - считает собеседник DW.

Монополизация экспертиз - не самое плохое решение, уверен Верховский, но при условии независимости судов. Иначе, говорит он появляются такие абсурдные уголовные дела, как процесс по делу 64-летнего социолога Бориса Кагарлицкого (обвиняемого в оправдании терроризма - Ред.). 

По мнению руководителя исследовательского центра "Сова", для решения этого дела достаточно здравого смысла судьи - она может самостоятельно отличить реальное оправдание терроризма, когда призывают ехать воевать за "Исламское государство", от "военных рассуждений" Кагарлицкого в его Telegram-канале после взрыва на Крымском мосту.

Смотрите также: