Покойный Сергей Ковалев раздражал и чиновников, и значительную часть российского общества. Это мало говорит о самом Ковалеве, и много - о государстве и обществе в России, пишет Константин Эггерт.
Реклама
По формальным признакам, покойный заслуживает телеграммы соболезнования от президента, похорон, если не государственных, то за государственный счет, телевизионных некрологов и прочувствованных речей - искренних и не очень.
Умер "последний из могикан" первой волны диссидентского движения, политзаключенный, депутат парламента, первый в истории России уполномоченный по правам человека и первый председатель комиссии по правам человека при президенте. Официальная реакция на кончину еще может последовать. Но пока вместо почестей скончавшегося на 91-м году жизни Сергея Адамовича Ковалева кремлевские тролли провожают в последний путь хамскими твитами.
Тролли вместо почестей
Почему? Потому что Ковалев был неудобным человеком. Для власти - коммунистической, ельцинской, путинской. Для журналистов - он говорил медленно и не выдавал "на-гора" готовые формулы для жаждущей простых объяснений и решений аудитории. Наконец, для российского народа - потому что Ковалев отказывался делить сограждан на "своих" и "чужих" и назначать "врагов нации" в зависимости от конъюнктуры.
Полагаю, помянет его лукавым словом и коллективный посетитель ярмарки "Нон-фикшн". Он вроде бы не любит путинский режим, но при этом всегда готов поработать за грант "на культуру" и найти Кремлю оправдание в духе "Лучше уж нынешние, чем националисты, коммунисты", далее подставить нужный жупел.
Молчит на момент написания этих строк и большая часть антипутинской оппозиции. Для многих ее активистов Ковалев - "демшиза, "человек из прошлого", может распугать тех, чьи сердца и умы в России они мечтают завоевать: часть путинского большинства, раздраженную снижением уровня жизни, но при этом считающую Крым "нашим" и ненавидящую правозащитников за то, что те - "за мигрантов", "против русских" и, вообще, мешают "навести в стране порядок".
Неудачник-триумфатор
Ковалев не первый, кто доказал своей жизнью правоту знаменитого изречения французского политика Жоржа Клемансо: "Жизнь человека интересна прежде всего тогда, когда он потерпел неудачу - я это хорошо знаю. Потому что это знак того, что он пытался превзойти себя".
Сергей Адамович, ушедший со всех официальных постов, на первый взгляд, действительно был неудачником. Он пытался жить исключительно по совести, не признавая неизбежных для политического деятеля моральных компромиссов, полуправд и умолчаний. С моей точки зрения, Ковалев заслужил право высказывать какие угодно мнения - как отсидкой в зоне "Пермь-36" и печально знаменитой Чистопольской тюрьме, так и той безоглядной смелостью, с которой он ходил в Грозном к Джохару Дудаеву, а в Буденновске предложил себя в заложники Шамилю Басаеву.
Он защищал чеченцев от российской армии, а позже резко обрушился на чеченское руководство, когда оно поставило на бизнес-поток похищение людей ради выкупа. Лет двадцать назад он не побоялся высказать крайне непопулярное мнение, что Нюрнбергский процесс был неправовым, потому что, как сказал Ковалев, обвиняемых судили по законам, написанным победителями специально для того, чтобы их осудить. Помню, как интервьюировал его на эту тему для BBC. Правозащитник, конечно, никоим образом не оправдывал нацистов. Но, равнодушный к чинам и деньгам, он не видел необходимости отказываться говорить о тяжелых, иногда неразрешимых моральных коллизиях в политике, праве, в конечном счете - в нашей жизни.
Реклама
Смелость быть самим собой
Такие люди не нравятся большинству в любой стране. В искореженной коммунистическим экспериментом и имперским мачизмом России - тем более. С ними необязательно, да и не нужно соглашаться, превращая в живых святых. Сам Ковалев, несомненно, святым не был и допускал ошибки. Но там, где гражданам присуще самоуважение, таких людей, при всем несогласии, уважают, прежде всего, хотя не только, интеллектуалы и политический класс. Потому что гражданская смелость и безрассудство немногих не позволяют большинству забыть, что жизнь не исчерпывается голым интересом, а понятие "прагматизм" - зачастую эвфемизм, маскирующий беспринципность и цинизм. За это таким людям и полагаются признание и почести - хотя бы после смерти.
В российском обществе, где солженицынское "жить не по лжи" превратили в уничижительное прилагательное "неполживый", судьба Сергея Ковалева была предопределена. Как один из главных персонажей Пушкина, юродивый из "Бориса Годунова", он отказался "молиться за царя Ирода" - признать право силы над силой права, неограниченную власть государственного молоха над индивидуумом. Эту смелость быть самим собой ему долго не простят. И это многое говорит - не о покойном, а о нас.
Комментарий выражает личное мнение автора. Оно может не совпадать с мнением русской редакции и Deutsche Welle в целом.
Смотрите также:
Как в Твери граффити с Солженицыным восстанавливали
04:23
История "пятой колонны" в лицах
Андрея Макаревича, певца, поэта, телеведущего, человека активной гражданской позиции, опять обвиняют с высоких трибун в том, что он "клевещет" на русский народ. Он - не первый, кого в этом обвиняют.
Фото: picture-alliance/dpa/Sputnik/E. Chesnokova
Андрей Макаревич
Фронтмен легендарной группы "Машина времени", поэт, композитор, телеведущий, человек с активной гражданской позицией, Андрей Макаревич давно и последовательно критикует политику российских властей. Его концерты срывают, депутаты Думы требуют лишить его звания народного артиста, Макаревича травят в СМИ... Псевдопатриоты называют его в числе лидеров пресловутой "пятой колонны".
Фото: picture-alliance/dpa/Sputnik/E. Chesnokova
Петр Чаадаев
У Макаревича - достойные предшественники. В частности, философ и публицист Петр Чаадаев, который жил и творил в первой половине XIX века. Ему, правда, пришлось труднее. Труды Чаадаева были запрещены в николаевской России, а его самого объявили сумасшедшим.
Фото: gemeinfrei
Анна Ахматова
Это совсем еще молодая Анна Ахматова с мужем Николаем Гумилевым и сыном. Гумилева расстреляли в 1921 году, обвинив в участии в контрреволюционном заговоре, сына четырежды арестовывали, и несколько лет он провел в лагере. А творчество Ахматовой, как и Зощенко, постановление ЦК заклеймило в 1946 году как "чуждое народу", "пустое и безыдейное". Она назвала это "гражданской смертью".
Фото: picture-alliance/ITAR-TASS
Борис Пастернак
Как и Ахматову, исключили из Союза писателей СССР и Бориса Пастернака - правда, позже, уже не при Сталине, а при Хрущеве. Причиной стала публикация за границей его романа "Доктор Живаго" в 1957 году. Спустя год ему присудили Нобелевскую премию по литературе, после чего было принято постановление Президиума ЦК КПСС "О клеветническом романе Пастернака" и началась настоящая травля писателя.
Фото: picture alliance/akg-images
Дмитрий Шостакович и Всеволод Мейерхольд
Власть занималась не только писателями. Обвинения в "эстетстве" привели в 1938 году к закрытию театра выдающегося режиссера и педагога Всеволода Мейерхольда, а потом к его аресту и гибели. На снимке он - справа, вместе с Дмитрием Шостаковичем, который дважды становился мишенью идеологической кампании. В 1948 году великого композитора уволили из консерватории за "профнепригодность".
Фото: picture-alliance/Heritage Images/Fine Art Images
Лидия Русланова
Лидия Русланова, в репертуаре которой главное место занимали русские народные песни, в том числе - знаменитые "Валенки", никакой "формалисткой", конечно, быть не могла. Но она была женой одного из ближайших соратников маршала Жукова генерал-майора Владимира Крюкова, и после его ареста в 1948 году взяли и ее. Русланову приговорили к 10 годам и запретили использовать в радиопередачах ее записи.
Фото: picture-alliance/Heritage Images/Fine Art Images
Павел Филонов
Художник Павел Филонов, о приобретении работ которого сегодня мечтают крупнейшие музеи мира, умер в Ленинграде в первую же блокадную зиму. С начала 1930-х годов он практически не выставлялся, заказов не получал, жил впроголодь. Его обвиняли в формализме, в том, что его картины (как, например, эта) "чужды социалистическому реализму". Был даже такой термин: "филоновщина".
Фото: picture alliance/Heritage Images/ Fine Art Images
Михаил Шемякин
Сегодня художник, скульптор и режиссер Михаил Шемякин устанавливает памятники в Санкт-Петербурге и Самаре, ставит спектакли в Мариинском театре, получает в России ордена и премии, а в 1971 году ему пришлось эмигрировать из страны после нескольких лет преследования, когда конфисковывали его работы, а его самого принудительно отправляли в психбольницу.
Фото: picture-alliance/photoangency Interpress
Эрнст Неизвестный
Надгробный памятник Хрущеву - пожалуй, самая известная работа Эрнста Неизвестного, скульптуры которого Никита Сергеевич, тогда глава СССР, в 1962 году назвал "дегенеративным искусством". Последовало исключение из Союза художников, и до эмиграции в 1976 году Эрнсту Неизвестному удалось осуществить лишь единичные свои проекты.
Фото: picture-alliance/dpa/V. Raitman
Александр Солженицын
Боевого офицера, командира батареи, награжденного орденами Отечественной войны и Красной Звезды, лауреата Нобелевской премии Александра Солженицына называли в советской печати "литературным власовцем" и "предателем родины". Причиной тому была не только публикация на Западе его книги "Архипелаг ГУЛаг" о сталинских лагерях, но и все его творчество, его активная общественная деятельность.
Фото: imago/ITAR-TASS
Александр Аскольдов
Нонна Мордюкова исполнила главную женскую роль в фильме Александра Аскольдова "Комиссар", снятом в 1967 году. Фильм запретили, Аскольдова уволили с киностудии за "профнепригодность", исключили из партии. Больше ему снимать кино не давали. Широкий зритель увидел фильм только в 1987 году, после чего "Комиссар" получил множество наград на международных кинофестивалях.