В ходе боев, начавшихся 15 апреля в Судане между регулярной армией и крупнейшим вооруженным формированием в стране - Силами быстрого реагирования (СБР), - погибли, по данным ВОЗ, уже не менее 270 человек. Еще сотни получили ранения, сообщил в понедельник, 18 апреля, Центральный комитет суданских врачей (CCSD), опираясь на данные из тех частей страны, куда он имеет доступ. Между тем боевые действия идут в нескольких регионах Судана. Из его столицы Хартума поступают сообщения об участившихся авиаударах.

По словам Кристины Рёрс (Christine Roehrs), главы представительства немецкого Фонда имени Фридриха Эберта (Friedrich-Ebert-Stiftung) в Хартуме, она, как и все остальные жители города, прекрасно осведомлена о продолжающихся боях. "И армия, и СБР находятся в центре города. Поэтому борьба за власть выплеснулась и сюда, в жилые кварталы, где люди обычно делают покупки или отводят детей в школу. Бои слышны повсюду, выстрелы звучат в ушах круглые сутки", - рассказала Рёрс в интервью DW.

Нестабильный альянс двух генералов

Причина разгоревшегося конфликта - борьба за власть между регулярной армией, которой командует нынешний правитель Судана Абдель Фаттах аль-Бурхан, и соперничающих с ней СБР, возглавляемых Мухаммедом Хамданом Дагало. После военного переворота, совершенного в октябре 2021 года, Суданом управляет так называемый Переходный суверенный совет под председательством генерала аль-Бурхана. А его заместителем является командир СБР генерал Дагало, известный как Хамидти.

Бои вспыхнули из-за острых споров по поводу реформ в военной сфере. По информации СМИ, одним из центральных пунктов реформ должна была стать интеграция подразделений СБР в состав национальной армии, что могло означать потерю влияния для Хамидти. Сообщалось, что Хамидти и аль-Бурхан также не смогли договориться о том, кто должен быть главнокомандующим армией - выбранный в будущем гражданский президент или профессиональный военный.

В конечном счете, союз аль-Бурхана и Хамидти никогда не был прочным, констатирует Кристина Рёрс: "Когда это отвечало их общим интересам, генералы действовали вместе - например, в октябре 2021 года в ходе военного переворота против тогдашнего временного правительства. Однако теперь, когда речь идет о будущих отношениях между армией и СБР, интересы расходятся, и бывшие партнеры становятся противниками".

Связанные страхом и жаждой власти

В то же время аль-Бурхан и Хамидти по-прежнему, уточняет Марина Петер (Marina Peter), председатель Форума Судана и Южного Судана, связаны друг с другом - страхом быть привлеченными к ответственности за свои деяния: "У обоих военное прошлое, оба - хотя и совершенно различным образом - были протеже Омара аль-Башира (президента Судана, свергнутого в результате военного переворота в апреле 2019 года. - Ред.)".

Если аль-Бурхан сделал обычную военную карьеру, то Хамидти был командиром так называемого ополчения "Джанджавид", которое в конфликте в Дарфуре использовалось против преимущественно африканских (неарабских) повстанцев и гражданских лиц, проводя карательные операции. Позже бойцы "Джанджавида" в качестве наемников участвовали в вооруженных конфликтах в Ливии и Йемене. В 2017 году в Судане приняли закон, согласно которому СБР признавались в качестве независимой структуры в сфере безопасности.

"Широкие слои гражданского общества требуют привлечь к ответственности обоих: Дагало - за преступления, совершенные во время войны в Дарфуре, а аль-Бурхана - за преступления в ходе восстания против аль-Башира в 2019 году. И оба боятся этого", - пояснила Петер в беседе с DW.

Международные игроки и их интересы

В то же время в случае обоих соперников речь, вероятно, идет и о контроле над богатыми минеральными ресурсами страны. В Судане, третьем после Ганы и ЮАР производителе золота в Африке, есть значительные его запасы, в разработке которых заинтересована, например, РФ.

"Судан может стать ключом России к Африке", - говорил тогдашний президент аль-Башир в 2017 году во время встречи с президентом РФ Владимиром Путиным. Через год российская компания "М-Инвест", владельцем которой, по данным Минфина США, является Евгений Пригожин, хозяин ЧВК "Вагнер", получила право на добычу полезных ископаемых на суданских рудниках. Сейчас, как утверждается, их разрабатывают СБР совместно с "М-Инвест".

Другие государства также имеют интересы в Судане. Египетские власти, в частности, делают ставку на правящего железной рукой аль-Бурхана, продолжает Марина Петер. В начале года Египет и Судан провели совместные военные учения. Кроме того, Каир оказывает Хартуму гуманитарную помощь - как, например, во время разрушительных наводнений летом 2022 года. Соперник аль-Бурхана Хамидти, напротив, поддерживает хорошие отношения с Эритреей и Эфиопией. А также установил тесные контакты с Москвой благодаря совместной с РФ разработке месторождений золота.

Бессилие гражданского общества

Кристина Рёрс отмечает, что все эти обстоятельства объясняют ту ожесточенность, с которой сейчас ведутся боевые действия. И для аль-Бурхана, и для Хамидти, по ее мнению, вопрос стоит о власти и влиянии. И они, указывает Рёрс, ведут эту борьбу за спиной населения страны - хотя оба знают, что миллионы суданцев высказались за демократию и против военного правления еще в ходе массовых акций протеста, начавшихся в декабре 2018 года и приведших в итоге к свержению аль-Башира.

Вот почему, убеждена Петер, нельзя говорить о надвигающейся гражданской войне в Судане: "Это ни в коем случае не гражданская война, а борьба за власть между двумя действующими лицами. В конце концов, гражданское общество по-прежнему пытается продвигать демократические реформы и продолжает свои протесты с этой целью". Поскольку, по оценке Петер, борцы за демократию всегда рассматривали и военных, и СБР как препятствия на пути к миру и демократии. "Сейчас, активисты и гражданское общество оказались между всеми фронтами", - заключила Марина Петер.

Смотрите также: