В Вильнюсе завершились съемки пилотного выпуска первого художественного сериала о белорусской революции - "Окрестина". Это совместный проект белорусского режиссера и сценариста Андрея Курейчика и медиапроекта "Маланка медиа". В сериале рассказываются истории политзаключенных, которые проходят через белорусские тюрьмы. DW встретилась с режиссером в Вильнюсе сразу после съемок пилотной серии.

DW: Что лично вас больше всего трогает в историях с Окрестина?

Андрей Курейчик: Больше всего мне жалко времени, которое потратили люди. Они совершенно не обязаны были тратить дни, недели, месяцы, а иногда и годы, находясь в этих застенках. Испытывая огромное уважение к ним и понимая, что в это время мы находились на свободе, очень хочется сделать трибьют этим людям.

- Откуда вы брали материал для сериала?

- Материала огромное количество, есть миллиарды историй, огромное количество людей выехало, у нас половина артистов и белорусской части команды сидела. Нашему консультанту, кубинцу Роберто, который полтора года там безвылазно сидел в камере, в которой разрешено держать только сутки, было очень тяжело. Когда он попал на площадку - это выглядело как реальная тюрьма - я видел, что его трясет от этих воспоминаний. Видно, что, если бы у него был какой-то шанс это вырезать из своей жизни, он бы вырезал.

О чем и о ком сериал "Окрестина"

- Говорят, один из персонажей сериала - Сергей Тихановский.

- Там будет много персонажей, которых мы знаем, потому что мы имеем всемирно известных узников - как Мария Колесникова, Виктор Бабарико, Николай Статкевич, Игорь Лосик. Но и огромное количество людей, которых никто не знает или которые один раз промелькнули в СМИ, а их фамилии мы уже забыли. Но от этого они не менее важны и героичны, чем те люди, о которых пишет мировая пресса. У меня нет задачи делать биографические фильмы. Это вопрос о системе, о том, как работает белорусский суд, белорусская пенитенциарная система, белорусская милиция по отношению к своим собственным гражданам.

- Про что вам интереснее рассказывать - про героев или про систему?

- Про систему я пытаюсь выяснить, почему люди так меняются, когда идут туда работать. Вроде нормальные люди, которые ходят по улицам Минска и других городов, у них есть дети, они заходят в те же кафе, в те же магазины. И что с ними становится, когда они переступают порог своих учреждений, чувствуют власть над другими людьми и применяют эту власть вот таким образом. Мне это интересно, это такая психологическая девиация, которая есть во многих авторитарных и тоталитарных обществах, где власть одних над другими воспринимается как возможность проявить свои худшие качества, а не лучшие.

А со стороны тех, кто туда попал, мне интересно, как им удается сохранять себя, помогать другим, находить в этой жути светлые эмоции, пятна и - более того - еще и развиваться. У нас в первой серии два главных героя: один - со стороны системы, один - узник. И у них по силе, по мощи совершенно одинаковые истории.

- Чем белорусское зло и белорусский героизм отличаются от других примеров в истории?

- Может, и ничем, а может и всем. Я - белорус, в это время был в Беларуси, я просто не могу сравнивать, потому что я не знаю. Понятно, что в кризисных ситуациях для общества люди раскрываются в полном объеме. Поэтому столько фильмов было снято про войну. Не потому, что кто-то любит войну и так прямо упивается, когда одни люди стреляют в других из всего, что можно, а потому что там раскрывается человеческий характер иногда гораздо ярче, чем в повседневной, обычной жизни.

Об актерах и о том, как проходили съемки

- Кто снимается в сериале?

- Состав у нас замечательный, я не могу назвать всех, часть актеров еще живет в Беларуси. И это невероятно мужественный шаг, потому что это еще и вопрос их собственной судьбы. Из известных актеров, кто уже считает себя в безопасности, - это актер Свободного театра Павел Городницкий, наша замечательная оперная актриса Маргарита Левчук, директор Современного художественного театра Владимир Ушаков, актер и режиссер Игорь Забара и еще целый ряд артистов, которые составили этот ансамбль.

Это максимум, который я могу выжать, - собрать команду, поддержать репрессированных артистов, потому что они не могут устроиться ни в литовские, ни в польские театры, они не знают языка. И сейчас в Украине не могут, потому что там языковой закон. И они работают на таких работах, что даже стыдно говорить, хотя это профессионалы высочайшего уровня, звезды театра и кино в Беларуси. Их всех поувольняли и внесли в черный список. Я вижу миссию поддержать этих людей. И не только актеров - еще членов киногруппы, профессионалов в других областях кино.

- Как проходили съемки пилотной серии?

- Проводить съемки в период омикрона - это особый трэш. Каждое утро мы проходили обязательный тест с медиком и оказывалось, что у нас время от времени новости. И когда ты понимаешь, что актриса должна войти в кадр, а она не может, а у тебя уже все запланировано - приехал рентал, свет стоит, площадка готова - это реально был шок. И это при очень ограниченных ресурсах. Это была эквилибристика божественного уровня.

Об особенностях человеческой памяти и роли белорусов

- Зачем вообще нужны такие сериалы?

- Сейчас идет большая дискуссия в Сети, многие считают, что боль еще не утихла и люди будут очень расстраиваться, во-первых, видя то, что они сами пережили, во-вторых, если что-то не так, как они пережили. С третьей стороны, а может эти деньги лучше было бы просто отдать семьям политзаключенных? Каждый делает, что может в этой ситуации: правозащитники занимаются правозащитой, адвокаты - адвокатской деятельностью, политики как-то пытаются решить на дипломатическом уровне. У меня как режиссера и сценариста очень мало инструментов, чтобы тоже как-то помочь и поддержать в этой ситуации. Театр или кино - это все, что я могу.

Кроме того, время пройдет, и память человеческая работает таким образом, что она очень легко стирает какие-то воспоминания, особенно неприятные. Поэтому для меня самые сильные и важные фильмы о войне - это фильмы, снятые сразу после войны, фронтовиками. Не то, что "Беларусьфильм" сейчас клепает, эти поделки. А то, что снимал Калатозов, Ромм, что писал Быков, Адамович. То есть люди, которые были непосредственно на войне, а не нынешние сценаристы. Я тоже, кстати, писал про войну, вообще ничего не понимая на самом деле. Поэтому, пока у меня свежо это ощущение и эта эмоция, ее надо сейчас положить. Чем больше расстояние, тем меньше связь с событием.

Еще в мире стали забывать, что в Беларуси сидит столько людей. И все те же газеты, каналы, политики, которые говорили "как, у вас там сидит Колесникова, Тихановский, и этим людям дают по 15 и по 18 лет ни за что", все они уже как-то переключились, им интереснее рассказывать, нападет Путин на Украину или нет. Поэтому мы, белорусы, должны все равно эту повестку двигать, это никому не надо, это нам надо. Поэтому мы на эту тему обращаем внимание, и я это делаю как умею. Если бы я умел снимать документальное кино, я бы снял документальный фильм. Если бы я умел делать репортажи, наверное, я бы сделал репортаж. Но я не умею ни то, ни другое. Я вот заточен под такую форму и делаю это в этой форме.

Уместен ли такой сериал? Несколько мнений 

После публикации бекстейдж-репортажа со съемок сериала "Окрестина" на странице Андрея Курейчика в Facebook в соцсетях развернулась большая дискуссия об уместности съемок такого сериала в настоящее время. На эту тему высказались многие известные белорусы. С их разрешения DW приводит несколько цитат из публикаций и комментариев в Facebook (стиль и формулировки авторов сохранены):

Николай Халезин, художественный руководитель "Свободного театра":
Выложенный в сеть "нетизер" и "нетрейлер" сериала "Окрестина" оказался настолько лубочным и бездарно снятым, что аудитория поспешила записать его не на счет студии "Маланка", а на счет Андрея Курейчика, который в глазах большинства беларусов долгие годы оставался сценаристом и режиссером русскоязычных кинопроектов категории "B". Это достаточно типичный для киноиндустрии казус позиционирования: если участвовал в съемках "Ёлок" и "Любовей-морковей", этот шлейф будет тянуться за тобой едва ли не всю жизнь, не оставляя иллюзий того, что Спилберг попросит тебя снять на студии DreamWorks новую версию "Списка Шиндлера".

Максим Швед, режиссер:
Самый главный талант Андрей Курейчик - это безусловно привлечение внимания к своим проектам, попросту хайп. Мы ещё ничего не видели, но уже дружно обсуждаем. Да, с большего люди возмущаются, но кого это волнует? Андрея — точно нет, накидывайте, братья! И фильм вы потом обязательно посмотрите, хотя бы узнать, так ли он плох. Он будет плох и Вы вспомните, что уже зарекались смотреть Курейчика, но, вот, снова попались. Талант!

Наталья Дулина, лингвист:
Как же мы погрязли в совке! То возмущение, которое вылилось в комментариях и откликах - это просто позор. Ребята, комментаторы, вы, может, ещё и художественные советы хотите возродить, которые, помните, в Советском Союзе решали, пропустить фильм/спектакль/концерт и т.д.? Некоторые говорят: я сам побывал на Окрестина. Там всё совсем не так. Да, я тоже была на Окрестина. И что? Я не считаю, что в художественном сериале нужно делать документальное кино. Художественный жанр - это не детальное отражение действительности, это нечто другое, если хотите, что-то больше, чем факты. Потому что художественное произведение - это отражение действительности, преломленной через призму восприятия, чувств и воображения автора.

Анна Северинец, писательница, литературовед:
Паставіць перад камерамі добра апранутых, у адпаведнай каляровай гаме, акцёраў, з чыстымі, паголенымі тварамі, чыстымі валасамі, ахайнымі фрызурамі - і паказаць гэта тым, хто ведае пра твары, валасы і фрызуры на Акрэсціна, выдаючы карцінку за мастацкую праўду - гэта амаральна. Узброіць масоўку свежанькай экстрэмісцкай сімволікай, якой масоўка будзе махаць без усялякага імпэту, і паказаць гэта тым, хто бачыў сцягі і крывавымі, і растаптанымі, каго пінкамі прымушалі ісці па гэтых сцягах у аўтазаках - гэта амаральна. Зняць гэтае вось усё у чысценькіх павільёнах - гэта амаральна. Публікаваць разухабістыя бэкстэйджы са здымак, дзе акцёры-ахвяры смяюцца побач з акцёрамі-кАтамі - гэта амаральна.

Вячеслав Барок, католический священник:
[...] думаю кіно здымаць трэба, толькі з больш праўдзівым зместам. Як? Я не ведаю. "Галівудскія расстрэлы" ну ніяк не адлюстроўваюць увесь жах сітуацыі, агіднасць зла, якому з імпэтам аддаюцца прыслужнікі рэжыму і гераічнасць тых людзей, якія не збаяліся абраць бок праўды і справядлівасці. Павярхоўнасць рэкламнага відэа разчароўвае.

Смотрите также: