Правозащитник Лев Пономарев рассказал в интервью DW о том, почему было принято решение о ликвидации общероссийской правозащитной организации, которую он возглавлял, и как повлияло на это ужесточившееся с марта 2021 года законодательство об "иноагентах" в России.

DW: Вы приняли решение о ликвидации движения "За права человека". Почему именно сейчас?  

Лев Пономарев: До 2018 года я руководил тремя юридическими лицами. Все они были признаны "иноагентами", потому что практически все правозащитные организации в России считаются "иностранными агентами". И "Мемориал", и ряд других организаций. В 2018 году две организации были московские. Они назывались "Горячая линия" и Фонд "В защиту прав заключенных", а одна организация была общероссийская - Общероссийское движение "За права человека".

В 2018 году Верховный суд РФ ликвидировал юридическое лицо Общероссийское движение "За права человека". Это все было незаконно. И я обжаловал это решение в ЕСПЧ. Может быть, нам даже удастся вернуть статус юридического лица. Уверен, что ЕСПЧ будет на моей стороне. Но после того, как общероссийское движение "За права человека" было лишено юридического статуса, я создал национальную общественную организацию с названием "За права человека" - с тем же названием, с тем же брендом, но без регистрации юридического лица - новую организацию. Провел съезд и учредил ее.

У нас в России разрешено работать без статуса юридического лица. Но в последние годы был принят целый пакет законов, согласно которым и незарегистированные юридические лица, я имею в виду общественные организации, которые занимаются политической деятельностью и получают финансирование из-за границы, должны сами зарегистрироваться в некоем реестре, который пока еще не опубликован. Но, видимо, в ближайшее время это произойдет. И тогда на членов этих организаций будет распространяться довольно большое количество ограничений.

- Как это отразится на вас, что будет с движением "За права человека"?

- В этой связи передо мной возникла проблема. Дело в том, что сам я не ухожу из правозащитной деятельности. Я буду продолжать руководить двумя организациями, имеющими статус юридических лиц: "Горячей линией" и Фондом "В защиту прав заключенных".

Но что касается всероссийской организации, то посоветовавшись с членами правления, мы решили произвести самороспуск. Потому что у этой общероссийской организации "За права человека" по всей стране работает около 1000 человек - волонтеров, которых я сейчас не финансирую. Когда я получал деньги из президентского гранта - довольно большие - я финансировал региональные правозащитные организации и людей, которые по всей стране работают. А сейчас я их не финансирую, но они имеют удостоверения вот этой национальной общественной организации "За права человека" и сейчас из-за этого попадают под удар. Потому что в законе об "иноагентах" написано, что каждый участник, если он выступает в СМИ или пишет пост в интернете, должен написать, что является членом неправительственной организации, которая является "иноагентом", даже если она не зарегистрирована.

Пока власть не приняла решение о том, что национальная общественная организация является "иностранным агентом". Но я не хочу ждать этого. Для меня очевидно, что это произойдет. И нас сразу начнут штрафовать, потому что добровольно мы не будем выполнять требования нового закона. Таким образом все эти люди - 1000 человек, с которыми я уже не имею контактов, по сути дела, тоже будут подвергаться штрафам. Притом, что люди в регионах получают маленькие зарплаты, а штраф - 5 тысяч рублей. Поэтому я просто хочу это предотвратить. И мы приняли вполне прагматичное решение, что мы ликвидируем эту организацию. В ближайшее время проведем онлайн-съезд и примем на нем решение о ликвидации.

Но для людей, которые работают в регионах, так же, как и для меня, ничего не изменится. Они правозащитники, они сознательно занимаются этой работой. И я продолжаю работать. Мы будем так или иначе взаимодействовать.    

- Получается, что вы ликвидируете организацию, чтобы можно было дальше работать?

 - Ну, в каком-то смысле, да. Я ликвидирую организацию, чтобы более эффективно дальше работать, не подвергаться бесконечным штрафам.

- Подвергаетесь ли вы опасности, из-за того, что вас признали "иноагентом"?

- Опасность для себя я толком не оценил, потому что нет времени. Часто журналисты неправильно говорят, что я признан физическим лицом-"иноагентом". Это не совсем верно. Я признан физическим лицом СМИ-"иноагентом". Я подал в суд на это решение Минюста 24 февраля. Я надеюсь, что скоро судебное заседание по этому вопросу состоится.

- У вас есть ощущение, что судьба вашего движения - тревожный сигнал для других правозащитных организаций?    

- В каком-то смысле, да. Я думаю, что на мне отрабатывают какие-то технологии. Для себя я объясняю это тем, что я больше объединяю людей к сопротивлению. Наше общероссийское движение - оно такое народное правозащитное движение, не классическая правозащитная организация, которая больше работает в офисе. Мы подталкиваем людей к сопротивлению. Вот я защищал "Свидетелей Иеговы", их никто, кроме меня, практически не защищает. Или "Хизб ут-Тахрир" - мусульманская организация. Ее членов сажают у нас на 24 года по обвинению в терроризме, но они не являются террористами...         

- А что будет с правозащитными организациями, которые признаны "иноагентами"?

- Мои две организации будут продолжать работать. Насколько я понимаю, и все другие общественные организации, в том числе "Общественный вердикт", "Мемориал" - они тоже "иноагенты", и тоже продолжают работу. Но, по сути, в России  уничтожается правозащитное движение. И все правозащитные организации признаны врагами...    

Смотрите также: