Уже 12 лет как 33-летний Хавал Роява не видел своих родителей. С 2009 года курд из Сирии живет в Австрии, где работает парикмахером. За это время он стал частным предпринимателем и может самостоятельно обеспечивать себя и свою семью. Но в настоящий момент Хавал находится в Польше, в одном из отелей недалеко от границы с Беларусью, чтобы быть ближе к родителям.

"Ехать в Беларусь - плохая идея"  

Родители Хавала (маме - 55 лет, отцу - 60 лет), по его словам, застряли где-то в лесах в приграничной полосе между Беларусью, Польшей и Литвой - без еды, воды и медикаментов. Как только у них появлялась возможность зарядить телефон, они ее использовали, рассказывает Хавал - и так он дважды находил их местоположение благодаря приложению на мобильном телефоне. Но вот уже несколько дней о родителях ничего не известно. Телефон молчит. "Это была плохая идея, им ехать в Беларусь", - сокрушается мужчина.

В номере отеля во время разговора с DW он постоянно смотрит на свой мобильник, ожидая звонка. Хавал знает, что от родителей его отделяют не более 30 км. "Мои родители поехали в Беларусь из Сирии не из-за войны или денег", - рассказывает Хавал. Две его сестры живут в Германии. Брат и он сам - в Австрии. "Моя мама сказала, что 10 лет не видела нас, своих детей. Они с отцом не смогли бы жить в Австрии - у них совсем другой менталитет. Единственная причина, по которой они оказались в такой ситуации - то, что они хотели увидеть нас", - говорит мужчина. Он отрицает, что родители собираются остаться в Европе и говорит, что другой возможности встретиться у них не было. 

Билет на самолет до Минска купили в Сирии

По словам Хавала, его родители купили билет на самолет в Минск в одном из туристических агентств в Сирии. Такая возможность там есть повсюду, и он считал, что это подходит его родителям тоже: "Я думал только о том, что смогу увидеть маму и отца". Хавал рассказывает, что бежал из Сирии, когда началась война, потому что не хотел служить в войсках Асада. Если он вернется на родину, ему грозит смертная казнь.

"Если бы я оказался в плену у ИГ, они бы тоже меня убили, если бы узнали, что я курд. У меня не было выбора. - рассказывает Хавал. - Мы убегаем от фундаменталистов, потому что они хотят нас убить. Но когда оказываемся на границе Европы, слышим, что мы мусульмане и нам здесь не рады. Это тяжело". В этот момент звонит телефон, Хавал надеется на долгожданные новости, но опять напрасно.

В отеле Хавал познакомился с польской активисткой Магдаленой Лучак из гуманитарной организации "Группа граница". Она говорит, что молодой сириец обратился к ней, когда увидел, как она вместе с другими добровольцами пакует гуманитарную помощь для мигрантов. "Он не знал ни того, что у нас на границе режим ЧП, ни того, что без специального разрешения никто, даже поляки, не имеет права пересекать закрытую зону", - рассказывает Магдалена. Его это шокировало. Он думал, что хотя бы сможет передать им через границу еду и теплые вещи: "Когда он понял, что и мы ничего не можем сделать, он был в отчаянии". 

Мигрантам не нужна финансовая помощь?  

То, что она увидела на границе, намного хуже, чем она думала, говорит Магдалена Лучак. Речь идет о конкретных людях и их судьбах, а не о потоке мигрантов: "Никто не просит у нас финансовой помощи. Все хотят только одного - дайте возможность выжить и оказаться в безопасной стране".

И Хавал в разговоре с DW подчеркивает, что его родители не нуждаются в финансовой помощи: "Бедный человек не покупает билет за 16 000 или 20 000 евро.(Хавал не поясняет, платили ли родители только за билет на самолет или им обещали еще какие-то услуги в Беларуси). Покажите мне хоть одного поляка или европейца, который купил бы такой билет. Люди, которые находятся на границе, имеют деньги, но они не хотят жить в стране, где идет война". 

Но в поисках безопасности родители Хавала и другие мигранты оказались на границе Беларуси - и фактически в заложниках. Польский министр обороны постоянно говорит о "провокациях" со стороны Беларуси. По его словам, люди в белорусской форме дают предупредительные выстрелы, обеспечивают возможность повредить колючую проволоку, которая заграждает мигрантам путь, вынуждают их переходить на польскую территорию.

Вероятно, уже в следующем году на границе с Польшей, которая является и внешней границей ЕС, должна появиться стальная заградительная конструкция высотой в пять с половиной метров.

"Заграждение, которое хотят построить на границе Польши и Беларуси - это фактически символ решимости польского государства", - заявляет глава польского МВД. Он подчеркивает, что нелегальная миграция через Беларусь не имеет естественных причин и является гибридной войной со стороны Лукашенко.

Хавал рассказывает о своем позитивном опыте общения с поляками в маленьком городке, где он оказался. Многие из них хотят помочь мигрантам, застрявшим на границе. Но позицию Польши Хавал не понимает: "Я не понимаю, как политики могут спокойно спать, у них ведь тоже есть семьи!". С начала сентября журналисты тоже не могут попасть в трехкилометровую закрытую зону на границе с Беларусью. Увидеть, что там происходит, нет возможности, но представить, насколько напряженная ситуация сложилась, можно, если проехать вдоль приграничья с его густыми лесами. Повсюду полицейские машины, которые останавливают автомобили с иностранными номерами.

Как работают контрабандисты на границе 

Катаржина Зданович из польской пограничной службы в Белостоке подтверждает, что в ее ведомстве знают о случаях, подобных тому, о котором рассказал Хавал, о том, что приезжают люди, легально проживающие в ЕС, чтобы забрать своих родственников, которые застряли на границе. Но есть и контрабандисты, которые используют ситуацию, чтобы за пару тысяч с человека провезти через границу мигрантов, говорит Зданович.

На вопрос DW, как долго Хавал собирается оставаться в Польше, он пожимает плечами: "Понятно, что между Беларусью и Польшей существуют проблемы, но ведь люди там в лесу не виноваты".

Уже перед публикацией этого текста, мы получили короткую новость: мать Хавала находится в одной из польских клиник, об этом сообщила по телефону Магдалена Лучак. Не такой представлял себе Хавал встречу с ней спустя 12 лет! Сейчас женщина находится в Белостоке. Ей, как и другим больным мигрантам, помогает польский фонд "Диалог". В пограничной службе Польши подтвердили, что она подала прошение об убежище, рассказала Магдалена Лучак. Где отец Хавала, не известно, родители потеряли друг друга на границе до того, как матери удалось оказаться в Польше.

Смотрите также: