На часах - шесть вечера. В церкви Святого Николая в центре Лейпцига заканчивается служба. Прихожане разом устремляются на улицу - к десяткам тысяч собравшихся здесь и на соседней площади Карла Маркса людей. Среди них - подростки, молодые семьи, рабочие, пенсионеры... В этот день, 9 октября 1989 года, около 70 тысяч человек из всех слоев гэдээровского общества решились выступить против правящей Социалистической единой партии Германии (СЕПГ). Такой большой демонстрации в ГДР - где протесты против коммунистического строя в принципе были запрещены - еще не видели.

Многие из протестующих готовились к худшему, в том числе к тому, что полиция начнет стрелять. В город к этому моменту были введены танки, повсюду были видны вооруженные солдаты и полицейские. Перед глазами был и свежий пример: в июне того же 1989 года были жестоко подавлены протесты на пекинской площади Тяньаньмэнь. Тогда погибло, по разным данным, от двухсот до тысячи человек.

Но произошло чудо: государственная машина дала сбой. Людской поток прошел через центр города, в том числе мимо здания местных органов госбезопасности. Демонстранты кричали "Мы - народ!", "Свобода, свободные выборы!", "Нет насилию!". Многие из них держали в руках свечи.

1989 год - политический и экономический кризис ГДР

С тех пор прошло уже 30 лет, но участники событий хорошо помнят царившую на улицах атмосферу. "Напряжение витало в воздухе. Все знали - это решающий день", - вспоминает Катрин Малер Вальтер (Kathrin Mahler Walther).

В 1989 году Катрин было 18 лет, и она активно участвовала в еженедельных "понедельничных демонстрациях", крупнейшей из которых стала протестная акция 9 октября. Ее родной Лейпциг - второй по величине город в ГДР после Восточного Берлина - в 1980-х годах превратился в эпицентр сопротивления. Местом встречи несогласных с официальной политикой стала церковь Святого Николая, где каждый понедельник в 17 часов проходили богослужения за мир. "После того, как в тот вечер не стали стрелять, нам стало ясно: теперь страна начнет открываться, с нами начнут говорить", - рассказывает Катрин Малер Вальтер.

В 1989 году, через 40 лет после основания ГДР, коммунистический режим находился в глубочайшем политическом и экономическом кризисе. Все больше людей пытались бежать из страны, поддерживали протестное движение. Хотя Михаил Горбачев уже провозгласил в Советском Союзе курс реформ, а страны Восточного блока, такие как Польша и Венгрия, постепенно открывались, восточногерманское политбюро и бессменный лидер ГДР Эрих Хонеккер (Erich Honecker) всеми силами противились переменам.

Роль (западных) СМИ в воссоединении Германии

Хотя гэдээровское телевидение и не сказало о протестах ни слова, о многотысячной лейпцигской демонстрации уже на следующий день узнал весь мир. Это случилось благодаря двум операторам, которые тайно сняли происходящее на камеру, спрятавшись в церковной колокольне. Одним из них был Зигберт Шефке (Siegbert Schefke). Ему было ясно, что "если эти записи покажут на Западе, это станет переломным моментом не только для ГДР и Германии, но также для Европы и всей планеты".

Той же ночью записи контрабандой передали журналистам из ФРГ. Так население ГДР, где у большинства жителей работали западногерманские каналы, узнало, что протест против слабеющего режима стал возможен, а на насилие государство больше не решалось.

События начали развиваться все быстрее. Все больше людей выходило на улицы, причем теперь уже не только в Лейпциге. Восемь дней спустя политбюро отстранило генсека Эриха Хонеккера от власти. А 4 ноября 1989 года на площади Александрплатц в Берлине свободы мнений и слова требовали уже полмиллиона человек.

Почему полиция не стреляла по демонстрантам в Лейпциге

Но почему полиция и армия в Лейпциге позволили людям безнаказанно протестовать? Почему они не стали стрелять, как это было во время восстания в Берлине в 1953 году и на демонстрации в Пекине за несколько месяцев до этого?

Одной из причин стало то, что правоохранительные органы попросту растерялись: они не рассчитывали на такое количество людей и были уверены, что первыми применять насилие начнут демонстранты. Стратегии, как реагировать на исключительно мирный протест, у них не было.

"Протестующие были единодушны в том, что применять насилие нельзя. Все понимали, что против нас - до зубов вооруженная махина, которая только и ждет, чтобы кто-то бросил камень или напал на полицейского. Абсолютное отсутствие насилия и отправило государство в нокаут. Мы просто не дали ни единого повода идти против нас", - говорит Саша Ланге (Sascha Lange). Вместе со своим отцом, комиком Берндом-Лутцем Ланге (Bernd-Lutz Lange), он выпустил книгу "Давид против Голиафа" о мирной революции в ГДР, которую он пережил 17-летним юношей.

Его отец был одним из членов "лейпцигской шестерки" - группы людей, во многом благодаря которой 9 октября 1989 года в Лейпциге не пролилось ни капли крови. Три районных руководителя СЕПГ и три известных жителя Лейпцига призывали к благоразумию как протестующих, так и полицейских и солдат. При этом они обещали лично бороться за свободу слова. Их призывы звучали во время демонстрации из громкоговорителей, установленных в центре города. Эту инициативу партийные деятели со своим начальством в Берлине не обсуждали.

Падение Стены стало возможным благодаря демонстрациям в Лейпциге

Ровно через месяц после судьбоносной демонстрации в Лейпциге - 9 ноября 1989 года - пала Берлинская стена. Что это событие значило для Германии, понимает каждый немец. А вот о роли предшествующих ему протестов в Лейпциге знают не все. Особенно плохо информированы молодые люди и жители запада страны.

Это расстраивает многих участников "понедельничных демонстраций". "Важно понимать, что жители Восточной Германии сами освободили себя от диктатуры, преодолели свой страх, вместе выходили на улицы 9 октября, а также до и после этого", - отмечает Катрин Малер Вальтер. Как бы там ни было, тот протест навсегда вошел в историю - как первая абсолютно мирная и бескровная революция Германии.