Книга была карманного формата. Карман предполагался далеко не самый большой. Размер религиозного содержания картинки для авто или паспортной фотки детей, которую родители заботливо носят в кошельках. Адам Глобус опубликовал свои воспоминания про Владимира Короткевича. Настоящей иконы белорусской литературы.
В аннотации написано, мол, у каждого народа есть свой большой писатель, есть свои классики литературы, есть поэты, которым государство ставит памятники и в честь которых называет улицы и станции метро, а есть еще и любимые поэты и писатели. Любимых выбирает себе народ. Так беларусы выбрали себе любимого поэта - Максима Богдановича - и любимого писателя - Владимира Короткевича.
Короткевич, но не тот
Пусть в Минске и есть улица Короткевича, столичное начальство действительно обделяет писателя любовью. Потому что улица - Дмитрия Короткевича. Одного из организаторов и руководителей минского коммунистического подполья в годы Второй Мировой войны.
Нужно признаться: школьный курс беллита нанес с трудом поправимую травму не только мне. Малоприятное ощущение интенсивного напряжения, откровенной безнадеги белорусов с жертвенным фетишем - распространенный итог изучения предмета. Если составители курса имели подобную цель, у них действительно получилось.
"Черный замок Ольшанский", с которого я начинал изучение Короткевича и который я читал, когда мне было уверенно за 30, разогнал тучи. Кажется, это наиболее массово культурный текст автора. Узнаваемые места, проактивность главного героя и его пробелорусскость. В книге Адама Глобуса "Мой сосед Короткевич" (они действительно соседствовали) сообщается, что детективы Владимир Семенович писал как подарки своей жене.
На меня старгетировалась реклама этого издания. Я просил оставшихся в Минске друзей купить его где-то в переходе станции метро "Купаловская". Хотя оказалось, что оно уже лежит в книжном магазине "Букинистка" варшавского района Жолибож - и никого не требовалось напрягать.
Книжный на Жолибоже вообще хочется поблагодарить за помощь в борьбе с авитаминозно-депрессивной весной. Если что, описанный в предыдущих абзацах карманный формат - не стеб. Книга на один-два вечера в мягком переплете оперативно прочитывается и отправляется работать к другим людям.
Белорусские издательства - самые крутые бизнесы
Про это говорила писательница Светлана Курс (творческий псевдоним - Ева Вежновец). Мол, читателя лучше не напрягать. Нужно выпускать коротенькие книжки и выпускать их нечасто. В библиографии Светланы их две.
Главный хит Вежновец "Па што ідзеш, воўча" публиковало теперь уже выездное издательство "Пфляўмбаўм". Год тому мы делали интервью с венчурным инвестором Игорем Маханьком. Вопрос о самых крутых, на его взгляд, белорусских бизнесах предполагал ответ про, например, Flo или World of Tanks, однако собеседник неожиданно парировал: "Все белорусские издательства".
На прошлой неделе мы совершенно случайно увиделись с одним из представителей данного бизнеса - Андреем Янушкевичем. Увиделись в его магазине "Кнігаўка". Идентичный проект Янушкевича в Минске закрылся, едва начав свою деятельность, после визита пропагандистов. Пока беседовали, Андрей озвучил мысль, что современный беллит не совершил резкого рывка за последние несколько лет. Его более-менее справедливый объем - два полных стеллажа у дальней стенки "Кнігаўкі". Как будто звенящая форма и востребованность беллита могла бы даже повлиять на перемены внутри Беларуси.
Тема дискуссионная, и надо уважать мнение профессионала, но мои читательские потребности закрываются с горкой. В прошлом году я читал Сергея Дубовца. Он со своими товарищами ставил беларушчыну на ноги в позднем СССР и сформулировал очень яркую мысль. Та генерация белорусов чисто физически была способна прочитать весь корпус текстов на родном языке. Так мало всего издавалось.
Книги нужны массовому читателю
В этом году белорусская литература помогала мне побеждать практически все апрельские и майские вечера. Примерно пять из них заняли детективы - написанные на трасянке "Я прыду за табой у аўгусце" і "Наступны прыпынак - смерць" Камилы Цень и написанный на очень элегантном белорусском "Забойства на вуліцы Макаёнка" за авторством Клёка Штучнага (псевдоним в переводе на русский означает искусственный разум, хотя, говорят, это реальный человек).
В первом случае контролерша "Минсктранса" Зинаида Юрьевна, убежденная лукашистка, которая скучает по уехавшему в Польшу сыну, виртуозно раскрывает убийства. Во втором случае присутствует портал в Евросоюз, которым пользуются нелегальные мигранты, и даже призрак умершей бабушки. Почему это важно? Потому что это - качественная обработка запроса белорусских издателей на массовую культуру. Духовность и глубина - прекрасно. Однако она обладает бутиковыми свойствами. Книги хотят находить массового читателя. Новый белорусский pulp fiction позволяет решать эту проблему. Тексты про Тракторный завод, одинокие завтраки на площади Победы, маршрутки в Гродно, браславский фестиваль боле-менее актуальной музыки, сомнительные эстетические свойства ЖК "Минск-Мир". Важен белорусский контекст и принадлежность к нему.
Два весенних вечера ушли на дебют Макара Волынкина "Апошняе пакаленне". В центре повествования ультрамолодой (как и сам автор) работник минского рекламного агенства, живущий в Беларуси после событий 2020 и 2022 годов. Концентрированный столичный быт в знакомых локациях, с чем очень просто себя ассоциировать. Книга третий месяц держится в топе продаж и считается довольно неожиданным успехом.
Ожидаемый успех - почти мгновенно раскупленный тираж белорусского издания нового романа Саши Филипенко "Слон" от краковского Gutenberg Publisher. Что интересно, стоит она чуть ли не в два раза дешевле российского варианта. Пока в Минске Филипенко собираются судить за разжигание вражды, автор собирает аншлаги в Варшаве, Вроцлаве, Риге и Берлине. Я передавал эту книжку в Беларусь, за что (среди прочего) теоретически могут осудить и меня. Но для меня это важно. Потому что объединяет (по крайней мере может объединить) белорусов "на материке" и за его пределами.
Современная Беларусь для своего же сохранения должна звучать, описываться, осмысляться в художественной форме. Современный беллит позволяет расправляться с напряжением значительно лучше предложенного курса школьной литературы.
Жизнь сложилась так, что у нас (белорусов по разные стороны государственной границы) разная картинка за окном, разные условия для жизни, разные телеканалы, YouTube и даже TikTok, но современная белорусская литература хотя бы может формировать один контекст. По крайней мере, очень хочется в это верить.
Автор: Микита Мелкозеров, белорусский журналист, автор и ведущий YouTube-проектов "Жизнь-малина", "Загляне сонца".
Комментарий выражает личное мнение автора. Оно может не совпадать с мнением редакции и Deutsche Welle в целом.