В июне 2025 года Россия и Украина провели два новых обмена военнопленными. Освободившимся из плена зачастую нужно время, прежде чем они готовы говорить о пережитом. DW взяла интервью у двух украинских морпехов, вернувшихся из российского плена в 2024 году. Оба рассказали о пытках в плену, но высказались во многом противоположно о том, как переживают перенесенные страдания и планируют жить дальше.

Филолог из Киева лишился речи в плену

Юрию Гульчуку сейчас 23 года. Он родился и вырос в Киеве, изучал иностранные языки в университете, но так и не окончил его. Он говорит на китайском, английском, польском языках. Учился по обмену в Венгрии и Германии, путешествовал по странам Европы и Китаю.

В декабре 2021 года Юрий добровольно пошел в армию. По его словам, основной причиной стало то, что он не мог найти работу, а нужны были деньги. Он попал в 36-ю бригаду морской пехоты ВСУ, участвовал в обороне Мариуполя, где попал в плен в апреле 2022 года. Там он провел 2,5 года, в том числе в Еленовке Донецкой области. Ту колонию за тяжелые условия называли "концлагерем". В июле 2022 года там погибли более 50 украинских пленных, стороны обвинили в атаке друг друга. Затем Юрий содержался в Рязанской области и в Мордовии. 

Гульчук вернулся на родину в сентябре 2024 года в ходе обмена пленными. Тогда многие СМИ опубликовали видео, как юношу встречает мать. Она обнимает и гладит сына, но тот не реагирует ни словами, ни эмоциями, словно лишился дара речи. Уже через несколько дней Юрий пошел на поправку и заговорил. Он рассказал о жестоких пытках в плену. 

Защитник Змеиного пережил пытки и стал амбассадором

Владу Задорину сейчас 26 лет. Он родился в городе Благовещенское (ранее Ульяновка) Кировоградской области. После совершеннолетия работал в Польше, в 2019 году подписал контракт с ВСУ. Он служил в 35-й бригаде морской пехоты и в начале вторжения оказался на острове Змеиный, защитники которого отвергли призыв корабля ВМФ РФ сдаваться. На Змеином Влад попал в плен, где провел почти 2 года. 

Влад вернулся на родину в ходе обмена в январе 2024 года. Он прошел реабилитацию, разорвал контракт с ВСУ и поселился в Одессе. Сейчас он работает в организации Break the Fake, которая называет своей миссией противодействие российской дезинформации. Влад выступает в СМИ и на форумах, в том числе в Европе, рассказывая о своем опыте, в том числе о систематических пытках в плену. 

Мстить или простить тех, кто пытал?

Юрий и Влад по-разному относятся к тем, кто пытал их в плену. "Мне говорят, что могут сделать публичным ФИО и место проживания "доктора зло" - одного из сотрудников секретного центра ИК-10 в Мордовии. Он там работает медиком. Лютый парень, электрошокером любил бить. Там есть залихватские парни, которые не прочь и рукой, и ногой, и трубой, и мокрой тряпкой побить", - рассказал киевлянин Юрий. По его словам, другими вариантами пыток было натравить собак или приставить электрошокер к гениталиям.

Однако Юрий отказался опознавать того, кто его пытал. "Для меня то, что он делал, - лишь часть того зла, которое делали мне незаслуженно люди. Если мне мстить русским, которые так в плену ко мне относились, то тогда мне нужно мстить и украинцам, которые ко мне так относились, близким людям. Иначе это будет несправедливо. Значит, мне остается либо мстить всем, сказать себе Lex Taliōnis, что переводится "око за око", либо простить всех. Если я буду мстить всем, то сам себя этой злобой изъем. Мне остается простить всех. И я говорю, что ни на этих зла не держу, ни на тех", - говорит Юрий.

"Терпеть злобу внутри самого себя и каждый вечер засыпать с мыслью, что желаешь кому-то смерти, - сам себя разъедаешь этим. Проще забыть, запить холодной водой и двигать дальше", - продолжил он. По его словам, "злобы в мире сейчас и так достаточно". Он считает, что именно "те, кто на гражданке, часто высказывают ненавистнические подходы, что надо травить, топить".

"Я просто всем сердцем ненавижу русских. Они столько боли нам сделали, столько унижений. Я в плен попал 120 кг, вышел 60 кг. Кушал мышей, туалетную бумагу, хозяйственное мыло. Они специально нам не давали кушать, отбивали почки. Мне три позвонка молотком забили, желчный пузырь вырезали. У меня закрытая черепно-мозговая травма, потому что мне бутылки об голову разбивали. Я их должен любить? Должен считать их братьями? Это те, кто пришел меня, мою семью убивать. Мы никого не трогали", - сказал защитник Змеиного Задорин.

"Я всех, кто меня пытал, передал в соответствующие органы. Я всех их опознал, потому что я их всех видел. Мы знаем все о них: где они живут, куда их дети ходят в садик, все их банковские счета, где они в магазине продукты покупают. Поэтому все, кто причастен к этим военным преступлениям, будут рано или поздно наказаны. Уже есть случаи", - продолжил Влад.

Денежные выплаты вернувшимся из плена

И Гульчук, и Задорин рассказали, что получили от государства значительные выплаты за время, проведенное в плену. Юрий купил на них квартиру в Киеве. По его словам, все время, пока он был в плену, родителям переводили средства на карту.

"Те ребята, которые на "нуле", на передку, получают боевые. И мы в плену тоже получаем эти же деньги военные, они сохраняются за нами", - подтвердил Влад. По его словам, помимо выплат от государства, есть одноразовые перечисления от города, поселка, района, области. Это примерно "еще 5 тысяч долларов сверху".

При этом, по словам ветеранов, пожизненной пенсии за нахождение в плену не предусмотрено. Однако вернувшиеся могут оформить пенсию по инвалидности на основе посттравматического стрессового расстройства (ПТСР). Его диагностируют у всех, прошедших плен. "Сейчас ввели, что фактором получения инвалидности является плен, - говорит Влад. - У меня скоро перекомиссия, и дальше я буду делать инвалидность".

Однако Юрий считает это неприемлемым и поэтому больше ничего не получает от государства. "При инвалидности есть свои минусы, вроде сложностей устроиться на работу, но зато есть пособие, - сказал он. - Я даже не смотрел в ту сторону. Потому что для меня важно не воспринимать себя как инвалида. В моем представлении физическое здоровье идет от психологического настроя. И как  себя настроишь, так дальше и пойдешь по жизни. Я себе говорю, что я здоров".

"Тебя не будут все время содержать за налоги других людей, - говорит об этом Задорин. - Не хочешь оформлять инвалидность - иди работай. Или-или".

Нужна ли реабилитация прошедшим плен и пытки?

Юрий и Влад по-разному смотрят и на необходимость реабилитации. Защитник Змеиного Задорин советует "обязательно проходить все обследования, не говорить, что ты здоровый". "Потому что болячки вылазят через год, я по себе знаю. Когда ты возвращаешься, ты на адреналине, ты держишься. Но через год это все вылазит, - сказал он. - Я проходил реабилитацию в Литве, мне очень помогло. Есть ПТСР, но я работаю с этим". "Нужно проходить все реабилитационные центры. У нас есть ветеранские хабы, куда ты можешь обратиться, тебя отправят куда-то отдохнуть в горы, в Карпаты, на терапии", - говорит Влад.

При этом он признает, что у некоторых есть проблемы: "Даже ту реабилитацию, которая предоставляется у нас в Украине, в центрах или за границей - немногие вообще хотят ее принимать. Могут походить пару дней на занятия, на какие-то программы, а потом сказать: "Зачем мне это надо?" И потом сами жалуются, что реабилитация не помогает".

"Обмены стали чаще, людей стало больше. А реабилитационных центров мало. Ребята едут за границу и там проходят реабилитацию, наш Минздрав все это обеспечивает", - говорит Влад. По его словам, украинские специалисты при реабилитации учитывают опыт США и Израиля. "В основном люди нормально справляются с этим", хотя некоторые "в алкоголь падают, не говоря о других веществах", отметил Задорин.

Защитник Мариуполя Гульчук, побывавший в колонии в Еленовке, - один из тех, кто отказался от реабилитации. После освобождения из плена он попал в центр "Лесная поляна" под Киевом, но провел там лишь две недели. "Из реабилитационного центра я смылся настолько быстро, насколько вообще возможно", - рассказал он. По его словам, это связано с тем, что еще до войны он бывал в центре психологической помощи из-за конфликта с родителями. "Меня держали взаперти еще до плена, - признается Юрий. - Это та причина, по которой мне немножко проще было психологически, чем остальным".

Юрий поделился, что еще до войны, в ходе конфликта с родителями, привык все проблемы "просто не воспринимать буквально, лишь как фоновый шум, потому что только так психика могла выжить хоть в каком-то виде". По словам мужчины, именно это стало причиной молчания и безэмоциональности при возвращении из плена, что привлекло внимание СМИ.

Продолжают ли служить вернувшиеся из плена?

И Юрий, и Влад говорят, что после освобождения их не принуждали возвращаться в армию, а дали свободу выбора. Их решение разорвать контракт с ВСУ восприняли спокойно, без какого-либо давления. "Спокойно реагируют, сами спрашивают: "Увольняешься или нет?" Лояльно относятся, дают проходить медкомиссию. Можешь делать свои дела, быть на службе, тебе выплачивают зарплату и все выплаты, а потом спокойно увольняют", - говорит служивший на Змеином Задорин.

"Мне государство дало возможность продолжить службу с отпуском на три месяца без прерывания контракта, и дальше уже не в штурмовики, а в какую-то тыловую часть. Я уволился, потому у меня другой род деятельности, свой фронт, информационный, - продолжил Влад. - На фронте не нужны те, кто не мотивирован. Потому что они и себя убьют, и других возле себя. Это опасно".

"Дали выбор: либо продолжаю служить, либо увольняюсь из вооруженных сил. Я, выбрал, естественно, уволиться. Что-то наслужился уже!" - сказал киевлянин Юрий. По его словам, он не обсуждал это ни с кем из бывших командиров. "Для меня это был единственный возможный вариант, - продолжил он. - По моей информации, из обменянных очень многие уходят из армии, единицы остаются".

Планы на будущее тех, кто прошел плен

Сейчас у Юрия нет постоянной работы, лишь небольшие подработки как репетитора английского языка. "Этот год планирую просто спокойно пожить, приходить в себя физически и психологически. Потом планирую поехать в Германию, учиться и найти работу", - рассказал он. В свободное время он учит немецкий язык, занимается стрельбой в тире, ходит на уроки вокала, посещает тренажерный зал, путешествует.

Влад выступает от имени организации Break the Fake. "Работаем над тем, чтобы максимально приближать победу Украины", - рассказывает он об этой деятельности.

В разговоре с DW он отметил проблему того, что власти РФ часто не признают украинцев военнопленными. Это особенно касается тех солдат ВСУ, кого считают пропавшими без вести. Например, некоторых из них идентифицировали на видео из Чечни, где издеваются над украинцами. Такие люди оказываются бесправны, к ним не допускают никаких международных наблюдателей, иногда расстреливают.

"Могу во весь голос сказать, что Красный крест - это организация-импотент. Я за два года в плену не видел ни одной организации, которая наблюдает за содержанием военнопленных", - говорит Задорин. По его словам, публикуемые в СМИ данные о числе украинских пленных в России занижены. Всего в РФ более 250 мест, где они содержатся, говорит Влад, и отмечает, что сам прошел через семь.

По его словам, условия содержания там отличаются. "Ситуации разные бывают, все индивидуально. Ребята находятся в разных условиях содержания. Кто-то в более нормальных, где меньше бьют, дают, возможно, даже поесть, - говорит Влад. - От этого тоже зависит, приходит ли человек нормальным назад в социум или нет".