В конце ноября 2023 года белорусам Оксане и Анрею Лиходиевским и их детям отказали в защите и предоставлении статуса беженца в Германии. Решения немецких властей семья ждала больше двух лет и очень надеялась на то, что оно будет в их пользу.

"Верила, что все можно изменить"

Оксана и Андрей Лиходиевские из Гомеля. На родине у семьи была собственная квартира, машина. Оба, как и многие белорусы, не сильно интересовались политикой до 2020 года. В 2020 году все поменялось. "Тяжело было молчать. Я же видела, что происходит, по-другому тогда поступить было нельзя. Хотя муж сразу сказал: ничем хорошим это не закончится, - вспоминает Оксана. - Моя история началась с Тихановского. Когда я увидела его выступления, мир перевернулся. Но Лукашенко посадил Тихановского - вы же помните, как это было. Несправедливо!"

Впервые на протест Оксана вышла, когда посадили другого претендента на президентский пост - Виктора Бабарико: "Мы же все сидели на кухнях, тихо обсуждали. И вдруг - приходишь на площадь, не знаешь вообще никого, но понимаешь, что все здесь по одному и тому же делу. Что все так же, как и ты, готовы сказать: "Я здесь, я есть". Это было круто! Нас пытались разгонять, но мы выстроились в цепочку. Стояли от цирка до парка в Гомеле и хлопали в ладоши".

После выборов Оксана снова участвовала в протестах, "партизанила" с друзьями и новыми знакомыми из протестных чатов, в которые тем летом массово объединялись жители Беларуси. "Только надо объяснить, кто такой "партизан" по-белорусски. Это не человек с гранатой в окопе. Это тот, кто вяжет ночью бело-красные ленточки, тот, кто вырезает из картонки герб "Погоня" - и с трафаретом и баллончиком с краской рисует символ", - смеется она. Оксана признается, что верила: ситуацию в Беларуси можно изменить: "Было очень много задействовано СМИ в этот раз, много чатов, где люди писали то, что думали: пора что-то менять еще пять лет мы не выдержим".

"Я испугалась, честно скажу"

Первый раз ее задержали в октябре 2020-го, тогда в отделении милиции гомельчанка провела несколько часов - отпустили без протокола и штрафа. В следующий раз в ИВС пришлось провести трое суток, при новом задержании еще одни сутки - до суда. За оба задержания Оксана получила штраф. За ним последовало увольнение, беседы со службами, которые ставят на учет семьи с детьми. "Я тогда недооценивала своего противника. Думала, если люди живут небедно, какая соцопека? У кого детей обычно забирают? У неблагонадежных. Но, оказывается, не только", - говорит она. Спустя два месяца после первого задержания к семье Лиходиевских пришли с обыском.

"Звонок в двери. Я на цыпочках подхожу к глазку - стоят люди в штатском. Я открывать не стала. Они постучались-постучались и ушли. Наша квартира была на охране (с белорусской милицией можно заключить договор об охране, чтобы при взломе милиционеры получили сигнал и могли оперативно задержать преступника. В этом случае у охраны есть ключ от квартиры. - Ред.). И они, видимо, съездили за нашим ключом и вернулись. Но открыть дверь не смогли - в замочной скважине стоял мой ключ с внутренней стороны. Так стало понятно, что дома кто-то есть", - описывает Оксана происходившее.

Дверь выламывать не стали, Оксане позвонил участковый, и она призналась, что находится дома, но откроет, когда дождется знакомую, чтобы та могла посидеть с младшим ребенком, если маму "заберут". Эта история потом будет описана в отказе в защите - немецкое ведомство не поверит в то, что полиция может ждать под дверью. У гомельчан во время обыска конфисковали технику. Как именно Оксане угрожали на следующий день на допросе, она вспоминать не хочет: "Я испугалась, честно скажу".

"Интегрировались как могли"

После обыска и допроса семья приняла решение: надо уезжать. И спустя неделю Оксана с детьми пересекла белорусско-польскую границу. Как и многие уезжавшие в то время, она думала, что продлится эмиграция максимум два месяца. Оксана рассказывает, что на польской стороне границы она попросила защиту. Однако, виза, по которой Оксана выезжала из Беларуси, была немецкой - в Германии живет мать Оксаны. Поэтому, по словам Оксаны, согласно Дублинскому регламенту, было принято решение, что прошение семьи о защите будет рассматривать не Польша, а Германия. В Польше Оксана оставалась лишь несколько месяцев, после этого ее и детей миграционное ведомство Польши отправило в ФРГ, вспоминает она.  

1 апреля 2021 года Оксану с детьми посадили на самолет, летящий из Варшавы во Франкфурт-на-Майне. Там по прилету их уже ждала полиция. Первые три дня семья провела в полицейском участке - в Германии в это время были пасхальные выходные, и пришлось долго ждать врача, который сделает тест на коронавирус. Затем семью отправили на карантин в лагерь для мигрантов. "Огромное здание, высокий забор, охрана по периметру, открываются ворота - и вы заезжаете с сумками в этот лагерь. Нас заселили, выдали одноразовую постель - такие правила, и они для всех. И я теперь такая, как все: беженка", - вспоминает Оксана. Всего на карантине в разных лагерях семья провела почти полтора месяца, в одном из них к жене и детям присоединился Андрей, который прилетел в Германию спустя несколько месяцев и прошение о защите подавал уже там, где была его семья.

В Беларуси Оксана была бухгалтером и подрабатывала фотографом. В Германии она сейчас работает мастером по маникюру в салоне и, по ее словам, посещает языковые курсы, которые ей оплачивает государство. Ее муж Андрей - инженер по образованию. В ФРГ он получил трудовой договор и работает контроль-мастером на стройке, баварские власти также признали его профессиональную квалификацию инженера. До работы Андрей добирается почти два часа. Пока они вчетвером - с сыном и дочерью-подростком живут в общежитии для соискателей убежища в пригороде Нюрнберга, но надеются получить разрешение самостоятельно снимать квартиру. Его дают в исключительных случаях, поэтому миграционные власти попросили у семьи дополнительные документы.

Первое время в Германии семья получала пособия, рассказывает Оксана. Спустя шесть месяцев они получили разрешения на работу, еще через два - работать начал Андрей, за ним - Оксана. "Интегрировались как могли, муж уже знает немецкий на уровне С1, поработал на черновой работе полгода, потом нашел место, которое соответствует его диплому", - говорит Оксана. Сейчас Лиходиевские зарабатывают самостоятельно и говорят, что платят все налоги и оплачивают обязательные для проживания в Германии страховки.

Куда возвращаться?

Собеседование со специалистом миграционного ведомства семья проходила еще в июне 2021 года. "Все это время мы ждали, пока рассмотрят документы. Были уверены, что защита будет, но 24 ноября 2023 года получили отказ. Было тяжело. Самое страшное: прочитать, что нам якобы ничего не угрожает на территории Беларуси, - не скрывает Оксана. - Первая мысль была: лишат разрешения на работу. Но, к счастью, его продлили, потому что мы решили обжаловать отказ".

Ехать семье некуда. Оксана не сомневается: в Беларуси ее ждет уголовное преследование - о ее деятельности рассказывали белорусские независимые СМИ: "Я в эмиграции четвертый год, четвертый год без документов (у семьи есть документы, подтверждающие временный статус соискателя убежища в Германии. - Ред.). Возвращаться? Достаточно почитать свежие новости в интернете о том, как людей на границе задерживают за меньшие "заслуги". 

Несмотря на пережитое, она не жалеет о том, что участвовала в протестах: "Мне не стыдно перед моими детьми. Они станут старше и поймут. А уж перед внуками! Я еще в милиции говорила, что, когда буду пожилой, и внуки попросят рассказать о том, как жила, посажу их на колени, достану фотографии из полочки и скажу: "Ну, внучки мои, смотрите". А что они (силовики. - Ред.) расскажут детям? Как душили девочек в белых рубашках с цветами?"

Почему немецкое ведомство не поверило белорусской семье

Федеральное ведомство по делам миграции и беженцев (BAMF) отказало семье во всех видах защиты. Ответ занимает почти 15 страниц (копия есть в редакции DW). Если кратко: Лиходиевским не поверили. Например, сомнения вызвала история с обыском: "Если органы безопасности намереваются штурмовать квартиру, они не будут тратить 40 минут или даже больше, как утверждал заявитель, за дверью, давая тем самым возможность подозреваемому избавиться от улик".

В документе отмечено, что каждый раз после ареста или допроса Оксану освобождали или штрафовали, и, несмотря на участие в демонстрациях, "партизанские акции", власти позволили ей покинуть страну. Также в отказе сказано, что в Беларуси отсутствует международный или внутренний вооруженный конфликт, экономических угроз для семьи тоже нет. 

DW обратилась в ведомство по делам миграции и беженцев с дополнительными вопросами, в том числе о том, из каких источников специалисты получают информацию о ситуации в Беларуси. В ведомстве объяснили, что процедура предоставления убежища предусматривает индивидуальное рассмотрение каждого случая, и каждая история тщательно изучается. Страна происхождения при этом не является автоматическим основанием для получения статуса защиты или отказа в нем.

О причинах бегства из страны, говорится в ответе BAMF, заявитель рассказывает во время собеседования, а задача ведомства - проверить достоверность указанных причин. Сотрудники, принимающие решения, имеют для этого специальную подготовку.

У специалистов BAMF есть руководства по странам, из которых приезжают просители убежища, они постоянно обновляются в связи с текущими событиями. Информацию специалисты также получают от МИД Германии, Агентства ООН по делам беженцев, Европейского офиса по вопросам предоставления убежища (EASO), СМИ и интернета.

Смотрите также: