Как повлиял на киргизскую экономику параллельный импорт в Россию и санкции против РФ из-за войны в Украине? Насколько экономическое развитие Кыргызстана зависит от КНР и РФ, и что будет делать власть в Бишкеке, если трудовые мигранты из РФ начнут массово возвращаться домой? На эти и другие вопросы ответил экономист Азамат Акенеев, с которым DW встретилась в Бишкеке.      

DW: Как изменилась экономическая ситуация в Кыргызстане за последние два года?

Азамат Акенеев: Кыргызстан очень сильно зависит от внешней торговли. Наша экономическая модель основана на трех основных драйверах. Первый - это трудовые мигранты, их переводы домой. Большое количество населения работает за рубежом, причем, очень сконцентрировано в одной стране - в России. По разным оценкам, это до 30 процентов жителей Кыргызстана. Вторая наша подушка - это реэкспорт: мы находимся на маршруте, по которому идет свободный сухопутный коридор доставки китайских товаров на рынки СНГ и Европы. И часть этих экспортных потоков попадает к нам. Некоторые товары сразу дальше экспортируются. У нас есть два крупнейших рынка в Центральной Азии. На севере - это "Дордой", на юге - "Кара-Суу". Вокруг них сложился большой сектор экономики. И третье - это экспорт природных ресурсов, в основном, золота. 

Во время пандемии, когда все границы закрылись, у нас был спад ВВП примерно девять процентов. Резкое падение доходов населения, увеличение уровня бедности сразу привело к социальным потрясениям. И в результате - к досрочной смене власти в 2020 году. С момента начала войны между Россией и Украиной по Кыргызстану были очень негативные прогнозы, потому что наша экономическая модель очень сильно зависит от российской экономики, от их покупательной способности. Естественно, предполагалось, что санкции против России и военные действия приведут к быстрому коллапсу российской экономики, соответственно, к падению покупательной способности и к тому, что очень сильно пострадают наши трудовые мигранты и наш экспорт. Но этого не случилось. 2022 год для Кыргызстана стал одним из самых успешных. Экономический рост составил около семи процентов. Почти все сектора нашей экономики, в особенности, туристический, строительный, финансовый очень сильно выросли. 

- За счет чего? 

- В основном, потому, что не произошло падения российской экономики, во всяком случае, не такого сильного, как прогнозировали вначале. Получается, что Кыргызстан получил возможность обслуживать теневые потоки, финансовые и торговые, поэтому наша экономика пока даже больше выиграла. Ну, и релоканты, которые приехали в Кыргызстан из России, стали здесь на месте создавать какой-то спрос. За последние полтора года у нас экономическая ситуация улучшалась, был рост во всех секторах. 

- Если рост наблюдается во всех секторах, значит, ситуацию оценивают немного однобоко, когда говорят, что сейчас Кыргызстан на подъеме, потому что стал точкой транзита для параллельного импорта?

- Я думаю, что это основная причина. Увеличились реэкспортные потоки. Это создает мультипликативный эффект на другие секторы. У нас так выстроена структура бюджета, что основной его доход - это налог на добавленную стоимость, который собирается на границе. Его очень легко администрировать, при пересечении ты просто берешь налог с этой суммы, тебе не нужно гоняться за предпринимателем. Налог увеличился, и это дало возможность поднять зарплаты в бюджетной сфере. У людей появились деньги, они их тратят, это производит эффект на другие сектора
 экономики.

"Мы чувствуем падение экономики РФ" 

- А фактор инфляции играет роль?

- В целом реальный доход населения вырос. Но, в основном, выиграли состоятельные люди. А уровень бедности за счет того, что произошел рост цен, не сократился. И инфляция у нас очень высокая. Если перестанут расти доходы, а инфляция вырастет еще, население начнет очень быстро беднеть.

- Что можно сделать сейчас, чтобы изменить ситуацию с бедностью, когда Кыргызстан, как вы говорите, на подъеме? 

- Я думаю, что если бы такая ситуация продолжалась долгое время, она бы сказалась рано или поздно. Когда идет такой рост экономики, будет повышаться и уровень жизни людей. Но в последние несколько месяцев ситуация начала меняться.

- В худшую сторону?

- Да, в худшую. Это связано с тем, что прогнозы по поводу влияния санкций на экономику РФ, которые делали в самом начале, оказались правильными. Мы уже чувствуем, что российская экономика падает. В первую очередь, это сказывается на нас через обменный курс валюты. В прошлом году рубль стоил примерно полтора сома. Сейчас сом дороже рубля. Что, конечно, очень сильно ощущают трудовые мигранты.

"Наша экономика начинает ощущать на себе отложенный эффект санкций"

- Спрос на трудовых мигрантов внутри России по-прежнему сохраняется. Но выгодно ли будет им ехать работать в Россию?

- Конечно, невыгодно. Давайте посмотрим на цифры. У нас есть статистика денежных переводов. Ее отслеживает Нацбанк КР примерно с двухмесячным лагом. С апреля по июнь этого года у нас на 40-50 процентов упали денежные переводы. Курс рубля сильно повлиял. Сами суммы стали меньше. Если даже в рублях присылают то же самое количество денег, то в долларах и сомах это уже намного меньше. Во-вторых, жизнь в России тоже дорожает. У людей остается меньше денег. То есть, сейчас начинает действовать отложенный эффект санкций. 

По некоторым признакам я могу сказать, что наша экономика начинает очень сильно ощущать его на себе, просто эти цифры еще не появились. И это при сегодняшнем курсе рубля. А если рубль будет падать дальше? Даже при нынешнем соотношении сома и рубля я могу сказать точно, у нас будет очень сильный экономический кризис. Его осталось не так долго ждать.

- Отложенный эффект санкций может существенно пошатнуть два столпа, на которых держится киргизская экономика: трудовые мигранты и реэкспорт. Получается, остается только золото? Может ли оно хоть немного сбалансировать ситуацию? Какая сейчас ситуация на крупнейшем месторождении золота "Кумтор"?

- С золотом у нас есть не только "Кумтор". Есть и другие месторождения. Какая ситуация сейчас на "Кумторе", тяжело сказать. Потому что компания национализирована. Отчетность не такая прозрачная, как раньше. По прежнему плану горных работ предполагалось, что рудник будет работать примерно до 2026 года.

Потом была разработана программа продления срока действия рудника еще на несколько лет, но требовались очень большие инвестиции. Речь шла примерно о двух миллиардах долларов. При этом есть большой риск, что рудник истощен.

Раньше там добывалось 16-17 тонн золота в год. На этот год запланирована добыча уже 12-14 тонн. Плюс с момента отработки месторождения увеличивается себестоимость. А цена на золото более-менее стабильна и не растет. Поэтому в первом квартале рудник уже отработал себе в убыток.

"Нам нужно полностью менять экономическую модель - другого выхода нет" 

- Что делать Кыргызстану, если все три основы экономики страны так уязвимы сейчас?

- Нам нужно будет полностью менять экономическую модель. Я не думаю, что есть какая-то другая страна, кроме России, которая готова принять такое количество наших трудовых мигрантов. Так быстро мы не сможем переориентировать их потоки. Нужно как-то создавать рабочие места внутри страны.

Если смотреть на демографическую структуру населения, то большая часть жителей страны - это молодежь в возрасте до 18 лет. И каждый год примерно 120-150 тысяч школьников заканчивают школы. Для этих новых молодых людей наша экономика не создает столько рабочих мест, не говоря уже о трудовых мигрантах. 

Как только клапан трудовой миграции закроется, у нас резко возрастет уровень безработицы и напряжение будет усиливаться. Мы очень сильно зависим от одного рынка, а это очень высокие риски. Нам нужно диверсифицировать экономику, привлекать инвестиции, развивать малый средний бизнес, улучшать инвестиционный климат. 

- Захотят ли сейчас инвесторы вкладывать деньги в экономику Кыргызстана?

- Это могут себе позволить только крупные компании, готовые к высоким рискам. В основном, в горнорудной промышленности. Либо же это компании, которые инвестируют в политических целях, не особо рассчитывая на прибыль, просто ради присутствия в регионе. Я не вижу, чтобы в Кыргызстан приходили серьезные компании. 

Я могу их понять. У нас опасно инвестировать. Плюс у нас маленький рынок. Если взять Узбекистан, они тоже недалеко ушли по коррупции, по каким-то другим вещам, но у них рынок больше - около 40 млн. Поэтому туда приходят солидные инвесторы.

"Нам нужно диверсифицировать экономические связи"

- Что делать в этой ситуации? Какие шансы есть у Кыргызстана?

- Сейчас Китай запустил концепцию Нового шелкового пути, проект "Один пояс один путь". Доставлять товар по суше стало быстрее. Объемы перевозок растут. И у нашего региона сейчас хорошие перспективы, учитывая географическое положение Кыргызстана. Это же вся инфраструктура. А сейчас добавляется еще и политическая составляющая.

Весь товарооборот КНР и ЕС идет по северному маршруту - Казахстан, Россия, страны Балтии, Польша. Но санкции этот маршрут закрывают. А для южной части ЕС становится интересен другой, срединный маршрут, через Кыргызстан, он быстрее. Это для нас хорошая возможность.

- Как проходит этот маршрут?

- Через Кыргызстан, Узбекистан, Туркменистан, Иран, Азербайджан и Турцию.

- Но Иран закрыт санкциями.

- Там будет паромная переправа в обход, напрямую из Туркменистана в Азербайджан. Кроме того, у нас не используются возможности для интеграции внутри Центральной Азии. Еще с советских времен все экономические связи были вертикальные. И нам до сих пор привычнее так торговать. Но с экономической точки зрения нам на севере фактически не с кем торговать, там пусто, там нет населения. А если посмотреть на юг, на такое же расстояние, то там сотни миллионов человек. Китай, Пакистан, Индия, Иран, страны ЦА. Мы торгуем наверх, туда, где пусто с экономической точки зрения. А у нас есть возможность переориентироваться.

- Южный коридор может стать спасением для Кыргызстана?

- Я считаю, что нам нужно диверсифицировать внешнеэкономические связи. Посмотрите на тот же Китай. У него огромный рынок. Он не только экспортер, но и много импортирует. А мы почти ничего не поставляем в Китай. Мы все импортируем оттуда. А с Глобальным Югом - Пакистаном, Индией - мы вообще не торгуем. Хотя географически они не так далеко. Особенно если решится проблема с Афганистаном.

Но, конечно, эти рынки очень конкурентные. В России наши товары знают. А на новые рынки тяжело выйти. Но это все равно когда-нибудь произойдет, хотим мы этого или нет. Если ситуация с Россией быстро политически не решится, то российская экономика будет деградировать, и нам придется переориентироваться, использовать другие возможности, выходить на китайский рынок, отправлять мигрантов в другие страны.

- Значит, путь Кыргызстана - это Китай и юг?

- Мы должны усилить это направление, не так, чтобы полностью переключиться, отвернуться от России. Мы должны диверсифицировать наши внешнеэкономические связи. Конечно, мы будем торговать с Россией. Наши связи традиционные, они останутся, но у нас не будет такой зависимости от одной страны.

Смотрите также: