В начале августа Юма, ее дочки Мила и Алина, а также внучка Милалика уехали из России в Испанию, где собираются попросить убежища. До этого они участвовали в рекламе "Рецепты семейного счастья" от компании "ВкусВилл". Идея акции была в том, чтобы показать разные семьи и то, какие продукты они любят покупать в магазинах этой сети.

На деле после публикации на продуктовую сеть и на самих женщин обрушилась резкая критика, руководство сети магазинов удалило статью, назвав ее публикацию ошибкой. После в адрес Юмы и ее семьи начали поступать угрозы в соцсетях, оставаться в России стало небезопасно. DW поговорила с Юмой и ее дочерью Милой о том, какой ценой их семье дался переезд, и что они будут делать дальше.

DW: Что вы чувствуете от того, что вашу семью так много обсуждают?

Юма: Когда еще мы были в Москве и прятались там, я очень просила всех молчать. Нам нужно было, чтобы все как-то поутихло и мы могли без рисков уехать. Потом, в Испании, мы договорились, что начнем давать интервью, потому что это, по сути, и будет нашей работой сейчас. Эта публичность - ситуативная и в определенных кругах. Ее важно использовать, пока она есть, чтобы сделать максимум для тех людей, которые боятся сами высказаться.

- Использовать для чего? Какая у вас цель?

- Юма: Показать квир-семью как нормальную и рассказать, что вообще-то все имеют право на семью, потому что в нашей стране это неочевидно. Мы также хотим показать, что квир-люди - это не секс. Не только секс.

Мне не нравится аспект обсуждения сексуальности, потому что это интимно. Я не хочу, чтобы моя внучка думала о том, как я занимаюсь сексом и оправдывалась за то, что ее бабушка - лесбиянка. Поэтому мы стараемся избежать всех этих сексуальных ноток и говорить о нас как о членах общества.

- Расскажите о своем отъезде. Как быстро вам удалось к нему подготовиться?

Юма: После истории со "ВкусВилл" мы где-то месяц искали, куда нам можно уехать. Это было очень напряженно. Конечно, мы и раньше думали про переезд. В Аргентину или Коста-Рику, потому что туда можно въехать без визы, там хорошие условия для квир-людей. Но мы планировали сделать это в комфорте. Собирали деньги, документы, планировали беременность, проходили обследования, лечились. То, как мы сейчас сорвались и уехали, это очень затратно, не стоит так делать. Я даже не закончила лечение и мне сейчас трудно ходить.

С другой стороны, я, работая с разными ЛГБТ-людьми (например, помогая как психолог геям, которых преследовали в Чечне. - Ред.), часто говорила, что если вы чувствуете опасность и вам неспокойно, уезжайте. Не ждите того момента, когда вас будут увозить.

Мила: У нас, к сожалению, уже был опыт, когда мы экстренно уезжали в Грузию. Мы были в опасности и тоже в спешке собирали чемоданы. После этого я в своей голове все время собираю чемодан. Я знаю все предметы, которые там должны лежать, чтобы за пять минут их положить и выехать.

- Как у вас получилось покинуть Россию в пандемию? Если, конечно, это не повредит тем, кто вынужден уехать в будущем.

Юма: Мы не будем об этом говорить. Есть люди, для которых это очень важно. Скажем так - это дорого. Мы потратили буквально все, что у нас есть.

- Вы помните, с каким чувством приземлились в Испанию?

Мила: Не было ощущения хеппи-энда. Когда мы первым самолетом летели, я рыдала весь полет. Я ведь уезжала из моей любимой Москвы, от моего любимого человека.

Юма: В Барселону мы прилетели ночью и заселились в съемную студию. Утром, когда я проснулась, услышала за окном испанскую речь. Меня жутко накрыло, я рыдала, была в ужасе и боялась выйти на улицу, потому что я не знаю, как жить в безопасности.

Это ломка, и мне до сих пор некомфортно: иду по улице и озираюсь по сторонам. Моя психика пока еще не готова принять такие резкие перемены. Вот это "фух, проскочили" - не совсем приятное чувство.

- Вы обращались за психологической помощью?

Юма: К сожалению, мы все получили посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) и нам, конечно же, придется с ним разбираться. Нам очень помогла и помогает моя коллега по профессии и активизму, с Милаликой работает детский психолог. Но пока мы очень мало этим занимаемся, потому что есть более насущные задачи. Например, найти жилье. 

- Как вы себе представляете жизнь дальше в Испании?

Юма: Мы будем работать и учиться. Мы не собираемся жить на пособия или использовать эту историю в собственных целях. Для нас для всех очень важно быть сильными и самостоятельными. Иначе это отнимет наше достоинство.

Единственный, у кого мы приняли деньги - это один известный активист, который просил его не упоминать. Это было очень вовремя, потому что нам как раз не хватало на то, чтобы докупить один билет. Больше мы ни у кого деньги не брали и не собираемся.

- В рунете люди обсуждают последствия рекламы "ВкусВилл" для ЛГБТ в России. Одни считают, что все будет еще хуже, другие рады такому прецеденту. А вы что думаете?

Мила: Я считаю, что это прецедент. Это запомнилось. Самое приятное для нас - то, что пишут люди в комментариях к фильму Карена Шаиняна. Многие из них вообще не его аудитория и случайно попали на это видео. Они пишут, мол, какая замечательная семья, в моем мире появилось новое восприятие ЛГБТ-семей. Это успех...

Юма: … за который придется платить. И мы уже платим за него. Я постоянно об этом думаю, переживаю, как бы в наших интервью не навредить кому-то, не сказать лишнего.

Это сложный выбор - залечь на дно или постараться из той истории взять максимум для тех, кто остался в России. Но поскольку я активистка, я для себя его уже сделала.

- При каких условиях вы готовы вернуться в Россию?

Мила: При смене режима. Люди в России - не гомофобны. Но режим использует ЛГБТ-людей как отвлекающий маневр...

Юма: Ну это не только в России, много в каких странах. Но у нас почему-то особенно бесчеловечно. Я не очень верю, что это скоро изменится.

Мила: А я верю. Наверное, потому что молодая. Я не зря поэтому выходила на митинги, связанные с новыми сроками Путина или с задержанием Навального.

Смотрите также: