Оккупация Крыма и антитеррористическая операция на Донбассе, неоднократная смена руководства страны и реформы правоохранительной системы, бегство одних подозреваемых и обмен других, пандемия коронавируса, смерть присяжного и, наконец, полномасштабное вторжение России… На пути процесса о расстреле митингующих 20 февраля 2014 года в центре Киева возникало немало препятствий. И вот в среду, 18 октября, спустя 9 лет и 8 месяцев после разгона Евромайдана, Святошинский райсуд украинской столицы, в конце концов, был готов ответить: виновны ли пять экс-бойцов милицейского спецназа "Беркут" в массовом убийстве 48 и ранении 80 протестующих.

Приговор без ажиотажа

Оглашение приговора по делу, которое считали едва ли не самым важным и в то же время самым жутким среди всех преступлений, совершенных во время Евромайдана, прокуроры, адвокаты, представители потерпевших анонсировали последние несколько недель. Впрочем, 321-е и последнее заседание суда не собрало толпы прессы и слушателей. Кроме участников процесса - обвиняемых "беркутовцев" Сергея Тамтуры и Александра Маринченко, их защитников, двух прокуроров, нескольких потерпевших и их адвокатов - в стандартном зале утром были шесть телекамер, съемочная группа европейских документалистов и с десяток судебных репортеров, следивших за расследованием едва ли не с первого дня.

С пятиминутным опозданием в зал заходят судьи Сергей Дячук и Марина Оздоба. За ними трое присяжных: инженер-строитель Ярослав Сушкевич, пенсионеры Юрий Щербаков и Анатолий Годлевский. В руках у Оздобы стопка бумаги толщиной в три академических словаря - приговор изложен на 1714 страницах, на его составление ушло 11 месяцев.

Несмотря на общие ожидания слушать весь этот текст в ближайшие три дня, судья Дячук провозглашает только резолютивную часть вердикта. Удивление - вот главная эмоция, проступающая на лицах присутствующих в следующие 23 минуты.

"Черная рота"

Год назад в финальных дебатах прокуроры Департамента по делам Майдана Игорь Земсков и Алексей Донской требовали для обвиняемых пожизненного заключения. Того же просили и потерпевшие протестующие и родственники убитых. Тамтуре, Маринченко, еще двум бойцам спецроты Павлу Аброскину и Сергею Зинченко, а также заместителю командира столичного полка "Беркута" Олегу Янишевскому инкриминировали организацию террористического акта с целью препятствования мирным собраниям, превышение служебных полномочий, массовые убийства и нанесение тяжких телесных повреждения.

Именно киевская спецрота, по версии следствия, ответственна за большинство смертей 20 февраля 2014 года. Около 9 утра того дня ее бойцы открыли огонь по евромайдановцам, которые двигались вверх по улице Институтской в сторону правительственного квартала. За первые полчаса было убито 25 и ранено 12 митингующих, за следующие два с половиной часа - еще 22 и 21 соответственно.

Все это снимали на видео десятки журналистов, фиксировали уличные камеры. После обнародования записей, подразделение идентифицировали почти сразу: бойцы спецроты в тот день выделялись на фоне других силовиков черной формой с желтыми нарукавными повязками. Установить же личности "беркутовцев", скрывавшихся под балаклавами, было непросто. Милиционеры отказывались узнавать даже командира Дмитрия Садовника, которого трудно спутать с кем-то еще из-за протеза правой кисти.

21 февраля рота Садовника вернулась на столичную базу "Беркута", где милиционеры из разных областей держали оборону на случай штурма. На следующий день из Киева сбежал президент Виктор Янукович, власть взяли лидеры Евромайдана. Несколько бойцов спецроты, опасаясь мести митингующих, в следующие несколько дней тоже тайно покинули столицу. Тогда же с базы исчезло и табельное оружие, которое "беркутовцы" брали с собой на Майдан.

Автоматы, пистолеты и помповые ружья через полтора года правоохранители достанут из реки у берега одного из киевских островов - после того, как несколько ветеранов-афганцев признаются, что 24 февраля 2014 года помогали топить "стволы" Садовнику и командиру столичного "Беркута" Сергею Кусюку, который к тому моменту уже служил в московском ОМОНе.

Дальнейшая баллистическая экспертиза оружия, гильз и пуль, найденных на улице Институтской, а также извлеченных из раненых и убитых майдановцев - главное доказательство вины бойцов спецроты.

Прокурор Игорь Земсков рассказывал в суде, что баллистические лаборатории МВД первые годы саботировали проведение экспертиз, поэтому следствие заказало их у Харьковского НИИ министерства юстиции. Квалификацию его экспертов сразу поставила под сомнение уже защита обвиняемых. Харьковские баллистики идентифицировали гильзы и пули, выпущенные из табельного оружия 15 бойцов спецроты.

Пули из "калашниковых" Аброськина и Зинченко обнаружили в телах погибших. Янишевский якобы взял автомат раненого накануне бойца - из него 20 февраля тоже убили человека. Гильзы и окровавленные пули, выпущенные из автомата Маринченко, якобы нашли у входа на станцию метро "Крещатик", но следствию передали только в 2017 году, поэтому суд отказался принять их как доказательство. Доказательств стрельбы из оружия Тамтуры нет.

Несмотря на такие нестыковки, обвинение настаивало: действия спецроты следует рассматривались совокупно - как организованного подразделения, чьи командиры Садовник и Янишевский получили приказ "о неизбирательном применении оружия к неопределенному кругу лиц" от Кусюка, которому так поступить велело руководство украинского МВД. Милиционеры наличие приказов отрицали. А их защитники отмечали: правоохранители имели право безо всяких приказов применять оружие, защищая собственную жизнь и коллег - ведь утром 20 февраля майдановцы первыми открыли огонь.

"Нет, такого права у милиционеров не было. Не было ситуаций, позволявших убить 48 человек и ранить 80 человек. Не было таких предусмотренных законом обстоятельств", - возражала в своей финальной речи перед присяжными адвокат потерпевших Евгения Закревская. "Беркутовцы" с отличной боевой подготовкой в тот день сначала открыли огонь на поражение по толпе, а затем прицельно убивали безоружных граждан, отмечала она, - потому что "ненавидели протестующих".

Между судами и АТО

21 февраля 2014 года Верховная рада приняла закон "О недопущении преследования и наказания лиц по поводу событий, которые имели место во время проведения мирных собраний". Он не просто освободил евромайдановцев от ответственности по уже открытым делам, но и сделал невозможным расследование вероятно совершенных ими той зимой преступлений, кроме разве что умышленных убийств.

Спустя четыре дня Арсен Аваков - назначенный Радой и.о. министра внутренних дел - издал указ о роспуске "Беркута". Впрочем, по факту, спецназовцев, ставших для многих олицетворением жестокости свергнутой власти, из милиции увольнять не спешили.

"Когда уже началась активная фаза боевых действий на востоке, он (глава МВД Аваков. - Ред.) предложил подразделению принять участие, отметив, что оно получит индульгенцию за происходившее на Майдане. Нам дали понять, что если не согласимся - будет несладко. Двух сотрудников (Аброськина и Зинченко. - Ред.) тогда задержали в апреле, и, чтобы предотвратить дальнейшие преследования, подразделение поехало в АТО", - вспоминал Янишевский в своем единственном интервью 2016 года, которое давал уже из тюрьмы.

Его, Тамтуру и Маринченко арестовали весной 2015-го. 20 бойцов спецроты и ее командир Садовник к тому времени успели сбежать от следствия - в Крым, самопровозглашенные "республики" Донбасса, в Россию и Беларусь.

В конце декабря 2019 года пятеро обвиняемых тоже уехали на Донбасс - под конвоем, прямо из зала суда. Несмотря на протесты прокуроров и потерпевших, их передали самопровозглашенным "ЛНР/ДНР" - таковы были условия "большого обмена" пленными. К удивлению многих, спустя несколько месяцев Тамтура и Маринченко вернулись в Киев и заявили, что и дальше будут доказывать свою невиновность.

Еще до обмена суд согласился: у следствия нет прямых доказательств того, что они стреляли 20 февраля по протестующим. Оба остались на свободе, а Маринченко через суд даже добился восстановления на службе в полиции.

От пожизненного до оправдания

В мае 2022 года бывшие "беркутовцы" впервые выступили в суде. Они рассказывали о том, как проснулись 20 февраля около 9 утра, когда вокруг уже "творился хаос", как отступали от Октябрьского дворца с другими милиционерами. Маринченко скрылся от "выстрелов со всех сторон" в здании клуба Кабмина, где дежурил до следующего утра, а Тамтура, оглушенный взрывом петарды, - за бетонной баррикадой рядом, через несколько часов оттуда его забрали в госпиталь.

Поэтому суд присяжных оправдал Тамтуру по всем пунктам обвинения и таким образом исключил концепцию общей ответственности спецроты. Маринченко признали виновным только в превышении служебных полномочий с применением оружия, ему назначили наказание в пять лет лишения свободы, впрочем, с учетом "закона Савченко" этот срок истек еще в СИЗО.

18 октября до и после оглашения приговора оба экс-милиционера избегали вопросов журналистов и отворачивались от объективов. Тамтура радостно обнимался с женой. Маринченко отметил, что не признает вину в превышении полномочий. Однако его адвокат Александр Горошинский, известный также защитой Виктора Януковича, обвиненного в организации расстрелов на Институтской, не захотел говорить об апелляции, пока не изучит полный текст приговора. "Мы рады, что наши клиенты на свободе", - улыбался он журналистам, дожидаясь в коридоре, пока принтер судьи Дячука напечатает каждому участнику заседания его 1714 страниц.

Но коллега Горошинского, Стефан Решко безоговорочно намерен оспаривать заочные приговоры Янишевскому, Аброскину и Зинченко. Присяжные признали их виновными в превышении полномочий, заговоре с целью массовых убийств протестующих способом, опасным для жизни других, а также в покушениях на такие убийства. Втроем совместно они причастны к гибели 31 и ранению 44 евромайдановцев, к тому же Янишевский отдельно ответственен еще за четырех убитых и восемь покалеченных.

"Янишевский (…), превышая меру, необходимую для выполнения возложенных на милицию обязанностей, с целью обеспечить эвакуацию правоохранителей из здания Октябрьского дворца (…) отдал явно преступный приказ подчиненным на неизбирательное применение огнестрельного оружия, что явно не соответствовало обстановке", - оценивал судья Дячук действия командира "Беркута". Его приговорили к пожизненному заключению; Аброськину и Зинченко дали по 15 лет.

Восстание, а не мирный протест

"Я разочарован", - признает, нахмурившись, прокурор Игорь Земсков. "Не падай духом, обжалуем", - подбадривает его коллега Алексей Донской.

Двое едва ли не самых известных обвинителей по делам Майдана заметно ошарашены. Суд не только не согласился с их тщательно выписанным настойчивым утверждением о "конклюдентности" - то есть согласованности действий всех бойцов спецроты, но и отказался квалифицировать расстрелы как теракт и умышленное препятствование мирному собранию. Но именно на такой трактовке базируются почти все дела против других подразделений "Беркута", а к тому же - "материнское дело" об ответственности за убийства Виктора Януковича и руководителей силовых структур.

"Как это суд не видит террористический акт в действиях "Беркута"?! ЕСПЧ видит, а этот суд не видит?! А решения ЕСПЧ разве не обязательны для применения в украинских судах?!", - тихо возмущается в сторону корреспондента DW Виталий Титыч, представитель семей погибших 20 февраля евромайдановцев.

Он ссылается на ряд решений Европейского суда по правам человека, вынесенных по искам протестующих в начале 2021 года. Впрочем, корреспондент DW так и не нашел в них такой оценки событий 20 февраля, да и вообще никаких упоминаний о терроризме. ЕСПЧ, впрочем, установил: применение правоохранителями чрезмерной и иногда брутальной силы к протестующим, все более жестокие разгоны преследовали цель заставить общественность воздержаться от участия в протестах. Это, по мнению адвоката, и является описанием теракта - насилия с целью устрашения граждан.

Титыч тоже намерен подавать апелляцию, но сейчас выглядит удрученно и не берется оценивать, сколько лет займет обжалование приговора. "Я думаю, что изменить, чтобы нашу позицию учли при новом рассмотрении, а не сколько он займет времени", - говорит DW представитель пострадавших.

Расстрелы 20 февраля адвокат считает терактом, но не "Беркута", а российских спецслужб - как и все другие события Евромайдана, повышавшие градус насилия для создания картинки "общественного конфликта", которая должна была оправдать аннексию Крыма. Титыч уверен, что "стрельба евромайдановцев в правоохранителей" дала повод для дальнейших действий "Беркута", а показательные убийства протестующих должны были спровоцировать еще больший всплеск насилия.

"Теоретически это возможно, - комментирует подобные версии судья Сергей Дячук, когда после оглашения приговора, сняв мантию, возвращается в зал суда. - Но доказательств этого нет". Собрав вокруг себя журналистов, он берется объяснять приговор - весьма экстраординарный поступок для украинского судопроизводства. Работая над вердиктом вместе с присяжными, Дячук последние 11 месяцев не мог рассматривать другие дела, и, кажется, соскучился по публичным слушаниям.

"Беркутовцы" на Институтской не разгоняли протест и не имели такой цели, провозглашает судья новую трактовку исторических событий. "Когда бойцы оттеснили протестующих от Октябрьского дворца, то с 9:12 до 9:16 прекратили стрелять - потому что достигли цели и получили возможность возобновить эвакуацию милиционеров. А то, что началось в 9:17, выходит за рамки любых операций и было произвольным умышленным лишением жизни, немотивированным неизбирательным применением оружия", - обосновывает он.

События 20 февраля 2014, по решению суда, отныне не являются мирным протестом. "Если мы считаем это Революцией достоинства, то имело место вооруженное восстание людей против тирании, произвола. И несмотря на то, что в национальном законодательстве нет права на восстание, мы расценили ситуацию как естественное право народа на смену власти…", - объясняет Дячук.

"Мои потерпевшие не совершали никакого восстания, - возражает адвокат Титыч. - Они без оружия участвовали в мирных собраниях. А их за это убили".

Смотрите также: