О том, как будет проводиться расследование массовых убийств мирного населения в Буче под Киевом и как можно привлечь к ответственности виновных в военных преступлениях в ходе войны в Украине, в интервью DW рассказал профессор международного права Университета Гамбурга Штефан Этер (Stefan Oeter).

Deutsche Welle: Весь мир сейчас говорит о массовых убийствах гражданского населения в пригородах Киева, в которых Украина и Запад обвиняют российских военных. Евросоюз готов отправить в Украину следователей, чтобы помочь расследовать эти преступления. Как вы себе представляете эту работу?

- Штефан Этер: Нужны судмедэксперты и эксперты по форензике, которые тщательно задокументируют, что произошло c погибшими. Параллельно нужно собирать подтверждение дат, когда именно произошли убийства. Спутниковые снимки, уже обнародованные в СМИ, на которых видно, что тела лежали на улицах в период, когда территорию города контролировали российские подразделения, являются именно одним из таких ключевых свидетельств.

Уже сейчас очевидно, что российское утверждение, что в соответствующий период никаких смертей гражданских лиц не было, не правдоподобны. Это начальный уровень следствия, как говорят специалисты, микроуровень. Однако за военные преступления обычно привлекают к ответственности на макроуровне.

Речь идет о том, кто отдавал приказы. Этим будет заниматься Международный уголовный суд. Расследование относительно преступлений этой войны уже началось несколько недель назад после того, как с соответствующей инициативой выступили несколько десятков стран. Параллельно, в частности в Германии, Федеральный прокурор инициировал сбор материалов об этой войне. Когда речь идет о привлечении к ответственности за военные преступления, изучаются прежде всего системные явления.

Если похожие преступления в течение войны наблюдаются систематически - в разных местах и в разное время, то тогда можно доказать, что ответственность несут не только отдельные исполнители, но и командование. Если взять пример Бучи: речь не будет идти о том, чтобы привлечь к ответственности отдельно взятых бойцов отдельно взятого подразделения. А о том, чтобы привлечь к ответственности военное и политическое руководство страны, которые и ответственны за то, как именно воюет их армия.

- В Буче, по предварительным данным, около трехсот гражданских лиц, судя по всему, были убиты при различных обстоятельствах. Кого-то нашли убитым со связанными руками выстрелом в затылок, кого-то расстреляли, как рассказывают очевидцы, когда человек решился выйти на улицу. Может оказаться, что не удастся доказать, что за этими убийствами стоял конкретный приказ. Однако и эксцессом отдельных бойцов, это не назовешь, слишком уж много смертей. Как и кого можно наказать за такого рода убийства?

- Отправной точкой является микроуровень - подробно задокументировать убийства. В этом очень важной будет помощь следователей из стран ЕС. Ведь украинская сторона может сама не справиться с такими объемами работы. Важно, чтобы эту работу делала международная команда следователей, чтобы избежать возможных упреков в необъективности украинских следователей.

Это обычная практика, что доказательства собираются децентрализовано и по мере готовности передаются прокурору при Международном уголовном суде. Он решает - продолжать следствие или передавать дело в суд. При этом следствие фокусируется на отдельных вопиющих эпизодах вероятных военных преступлений. Задокументировать полноценно с криминалистической точки зрения все без исключения преступления просто невозможно. Если посмотреть на дела, которые рассматривает Международный уголовный суд, то всегда речь идет об отдельных преступлениях, характерных для конкретной войны.

- Являются ли, по вашему мнению, убийства гражданского населения в Буче именно таким примером военных преступлений, на котором может сфокусироваться судебный процесс?

- Да, эти убийства могут быть одним из примеров военных преступлений, другой пример должен фокусироваться на неизбирательных обстрелах и бомбардировках, которые мы наблюдаем, в частности, в Харькове и Мариуполе. Эти преступления задокументировать легче - для этого не нужна работа экспертов по форензике на микроуровне. Достаточно просто проанализировать снимки, и будет понятно, что война ведется запрещенными методами, игнорируя жертвы среди гражданского населения.

- Вернемся к предполагаемым преступлениям в Буче. Как в этом случае следователям перейти от микроуровня на макроуровень - доказать ответственность командования?

- Здесь мы имеем дело, очевидно, с брутальными военными, которые игнорируют любые нормы гуманитарного международного права. В случае России это не удивляет. Российская армия ориентирована на подготовку солдат, которые воюют, не церемонясь. В этой армии никогда особо не практиковались дисциплинарные производства против солдат, которые своими действиями нарушали международное гуманитарное право.

Мы видели, как они воевали в Чечне. Поэтому в судебном процессе нужно доказать, что убийства гражданского населения - это не эксцесс отдельных солдат, а брутальная модель поведения, которая либо была таковой в соответствии с отданным приказом, либо, по меньшей мере, пользовалась пассивным одобрением командования.

- Как собирать соответствующие доказательства относительно приказов? Они в таких ситуациях отдаются устно. Или можно допрашивать пленных?

- Допросы следователями пленных невозможны. Их можно только спрашивать, в каком подразделении они несли службу, кто был командиром. Однако в таких ситуациях пленные, ставшие свидетелями преступлений против гражданского населения, нередко сами выражают желание давать показания. У нас есть, в частности, примеры показаний сербских солдат относительно того, что произошло в Сребренице. Такого рода преступления выходят за рамки того, с чем может жить нормальный человек, если он не совсем "отморожен".

Тогда человек в какой-то момент хочет говорить о пережитом или увиденном. Обычно в подразделениях, совершавших преступления, находится кто-то, кто не хочет с этим жить и молчать.

- Многие сейчас спрашивают, будут ли привлечены к ответственности президент Путин и министр обороны России Шойгу, в том числе и за разжигание ненависти?

- Пропаганда ненависти будет иметь значение, когда речь пойдет о том, какова ответственность за военные преступления высшего руководства. Но, независимо от этого, отсутствие в армии какого-либо контроля и дисциплинарного наказания за преступления против гражданского населения уже самодостаточное военное преступление. Отдельные преступные эксцессы были также, например, и в армии США. Взять хотя бы пытки в иракской тюрьме Абу-Грейб. Однако в армии США есть действенные структуры, задача которых - привлекать к ответственности за такие преступления.

- И кто же, по вашему мнению, в конце концов должен понести ответственность?

- Господин Путин. Именно на нем лежит ответственность за эту войну, которую он развязал.

- Вы верите в то, что это можно будет доказать в суде?

- Да.

- На каком основании?

- Прежде всего, здесь речь идет о запрете военной агрессии, прописанном в Римском статуте. Однако это преступление неподсудно Международному уголовному суду. Поэтому нужно создавать отдельно и "гибридный" трибунал вроде Нюрнбергского.

- Верите ли вы в то, что Путин действительно окажется на скамье подсудимых?

- Пока он у власти в России - нет.

- Возможен ли заочный процесс?

- В данном случае нет. Если за Путина и возьмется Международный уголовный суд, то он может выдать ордер на него арест. Но тогда произойдет то, что в кругах юристов-международников называют "театром Аль-Башира", названного в честь экс-президента Судана. Он 10 лет, несмотря на выданный МУС ордер на арест, спокойно ездил по странам Африки и даже за пределами Африки. Многие страны ссылались на то, что он как глава государства обладал неприкосновенностью. Следовательно, более вероятен сценарий, когда на территории третьих государств арестуют каких-то российских второстепенных исполнителей, которые и окажутся на скамье подсудимых.

Смотрите также: