Cо 2 по 9 марта в Риге проходит фестиваль авторского документального кино "Artdocfest/Riga" (IDFF Artdocfest/Riga). Главной темой конкурсной программы стала Украина. Особенно много картин - иностранных авторов. Один из фильмов - работа Маркуса Ленца (Marcus Lenz) и Милы Тешаевой "Когда весна пришла в Бучу". Корреспондент DW поговорил с немецким режиссером о фильме, искусстве во время войны и политике.

Преступления в Буче и травма украинцев

DW: Почему вы решили отправиться в Бучу?

Маркус Ленц: Я не делал этот фильм в одиночку, со мной работала Мила Тешаева. На третий день вторжения она решила отправиться на свою родину - в Киев. Мила была одним из первых фотографов, попавшим в Бучу. Она увидела все эти тела, лежащие на улицах. Мила описывала мне, как шла слаломом по улице, чтобы просто пройти. Тогда я решил присоединиться к ней и поехать снимать кино.

- Ваш фильм состоит из маленьких историй. Почему вы выбрали именно такой формат, вместо судьбы одного человека?

- Мы хотели показать калейдоскоп фрагментов жизни во время войны. Это был поиск ответов на вопрос о том, как общество реагирует на преступления войны и как оно живет дальше. Изначально у нас не было плана съемок, мы просто поехали в Бучу и нашли там людей, которые прятались в подвалах больше месяца. Мы чувствовали, что, выходя из своего убежища, они хотели говорить с нами. Они хотели рассказать свои истории всему миру. Мой долг был помочь им в этом. Мы хотели дать им высказаться.

- И что вы увидели в этих людях?

- Я увидел страдание. И я ожидал увидеть это, как и сломанные судьбы, слезы людей. Но я обнаружил и другую вещь - внутреннюю силу к преодолению и гигантскую солидарность в обществе. Несмотря на то, какой ужас происходил в их жизни, люди помогали своим соседям. Свой дом уничтожен, но человек все равно идет делиться оставшимся с ближним. На тот момент это было в некоторой степени утопическое общество.

- Вы были в Украине пару месяцев назад, изменились ли люди там за год войны?

- Люди устали, и от этого количество конфликтов в общество выросло. Это все вновь обрело бытовой характер: чей дом первым будут чинить, почему мобилизовали моего сына, а не соседа...

Искусство во время войны

- За весь час фильма мы лишь раз слышим взрыв, в остальном ваша камера концентрируется на бытовых проблемах людей в зоне конфликта. Почему вы решили не показывать войну в своей картине?

- Я думаю, что это задача новостей. Они идут от взрыва к взрыву. Нам же было интересно другое - результат войны. Как эти люди справляются с травмой, как продолжают жить дальше и восстанавливать свой прежний быт. Меня шокировало то, как война пролезает в каждый элемент жизни. Эпизод с двумя девочками, который вы упомянули, когда они слышат взрыв, интересен. Оле 12 лет. Но она ведет себя так, будто бы это нормально. Она уже привыкла, хотя должна была бы плакать, она же - ребенок.

- Есть ли какой-то особенно дорогой для вас герой фильма?

- Сложно выделить кого-то одного, они впечатляли меня по-разному. Скажем так, были моменты, когда ты понимаешь, что ни один сценарист так бы не придумал. Как, например, сцена, когда Оля осталась одна в школе. Учитель ведет урок с ребятами по Zoom, которые из-за войны разъехались по всему свету. Родители хотели уехать, но Оля захотела остаться дома.

- Для этого фильма вы выбрали журналистский подход. Почему вы решили именно напрямую задавать вопросы героям, а не просто наблюдать за их судьбами?

-  Я делал этот фильм не как произведение искусства. Мне плевать на стиль. Мы могли провести там еще три месяца, но я хотел выпустить этот фильм как можно скорее. Я хотел показать миру, что происходит в Буче. Мы даже выпустили короткую версию фильма. Она прошла по каналам в Германии, Польше, даже Японии. Да, я - художник, но этот фильм не про искусство, он гораздо важнее.

Нужны ли бойкот россиян и поставки оружия Украине?

- На какую аудиторию нацелен ваш фильм?

- Идеально было бы, если бы она вся была в России! Я бы очень хотел, чтобы миллионы россиян увидели этот фильм. Они должны быть моей аудиторией. "Артдокфест" как российский фестиваль может помочь в этом. Я частично согласен с бойкотированием россиян, в частности - спортсменов, но я думаю, что каждого россиянина, активно выступающего против Путина, нужно поддерживать. Никогда нельзя оценивать людей по национальности, это неправильно.

- Но почему тогда можно банить спортсменов?

- На Олимпиаде спортсмены представляют свою страну. В этих условиях, пока многие украинские спортсмены защищают свою страну на войне, невозможно представить себе, что российские атлеты будут участвовать в соревнованиях. Это может быть несправедливо, мир не может воспринимать нынешнюю реальность за норму.

- Путин в своих речах часто говорит о "русофобии" на Западе и в Украине. Заметили ли вы за последний год какие-то тенденции по ухудшению отношения к россиянам?

- Я думаю, что это чушь. Никакой русофобии в Германии нет. При этом я очень разочарован в россиянах, бежавших от войны. В одном Берлине живут тысячи, но я не понимаю, почему они не стоят каждый день и не протестуют у российского посольства против этой войны. Это злит меня, но не делает русофобом, потому что я считаю, что граждане страны должны чувствовать ответственность за ее действия. Если бы все россияне, которые сейчас находятся не в России, вышли на улицы, то это могло бы оказать давление и вдохновить тех, кто остался в России. Что же касается русофобии в Украине, то я бываю в Украине с 2005 года, моя жена говорит на русском, множество друзей, живущих в Киеве, говорят по-русски. Ни у кого никогда не было проблем с этим. Когда сейчас украинцы говорят, что ненавидят россиян, - это эмоции. Когда тебя бомбят каждый день, сложно оставаться объективным. 

- А что вы думаете о поставках оружия Украине?

- До войны я был пацифистом. В свое время отказался служить в армии и был против производства оружия в Германии. Из-за той истории, которую мы имеем, это казалось неправильным, но сейчас я изменил свое мнение. Путин сумел превратить такого пацифиста, как я, в человека, поддерживающего любые поставки оружия. Нельзя просто брать и давать ему убивать украинцев. Мне кажется, что движение против поставок заблуждается. Они думают, когда не будет оружия, все сядут за стол переговоров. Но это не так. То, что произошло в Буче, было именно тогда, когда мы не давали оружие.

Смотрите также: