За одну ночь 1937 года в Минске, во внутренней тюрьме НКВД, были расстреляны более ста представителей белорусской интеллигенции и национальных элит, в том числе 22 литератора. О судьбах некоторых из них DW поговорила с исследователем белорусской литературы, преподавателем, драматургом и сценаристом Василем Дранько-Майсюком.

Чарот последнее стихотворение выцарапал на стене камеры

 "Михась Чарот, Алесь Дудар, Валерий Моряков, Тодар Кляшторны - все они были звездами белорусской поэзии, и всех не стало за считанные часы. Это очень трагично", - перечисляет жертв 29-30 октября 1937 года Василь Дранько-Майсюк.

Также в ту ночь погибли Анатоль Вольный, Платон Головач, Михась Зарецкий, Василь Коваль, Моисей Кульбак, Юрка Лявонный, Юлий Таубин - всего более двух десятков литераторов.

Один из расстрелянных - поэт, прозаик, редактор Михась Чарот (Михаил Куделька). В 1920-х он руководил литературным объединением "Молодняк", по его сценарию был снят один из первых белорусских художественных фильмов "Лесная быль".

"В 1930-м он был вынужден написать страшное стихотворение "Суровый приговор подписываю первым" и таким образом как бы одобрил первую волну репрессий. Но затем, ужаснувшись тому, что сделал, Чарот замолчал и до 1937 года не написал ни одного стихотворения, в котором бы хвалил Сталина. Он много пил и ничего не писал", - говорит Дранько-Майсюк.
В 1937 году Михася Чарота арестовали, его пытали, свое последнее стихотворении "Присяга" он выцарапал на тюремной стене перед расстрелом. Оно заканчивается строчкой: "Кажу вам - я не вiнаваты!" ("Говорю вам - я не виноват!").

Моряков не признал вину

Не менее трагична судьба и одного из самых ярких белорусских прозаиков 1920-х Михася Зарецкого (Михаил Косенков). "Зарецкий - первооткрыватель образа женщины-вамп в белорусской литературе, автор остросюжетных эротических рассказов, которым в свое время зачитывались, - рассказывает собеседник DW. - А во всех своих статьях Зарецкий писал о том, что белорусы - сильная европейская нация, и должны быть независимыми от Москвы. Он не боялся об этом говорить. Его выкинули из партии в 1929 году, правда, тогда не арестовали. В 1930-е не явно, но он проводил свою национальную линию. Его расстреляли за непоколебимость и смелость".

Поэт Валерий Моряков, по словам Дранько-Майсюка, стал звездой белорусской литературы, когда ему не было еще и 20 лет. В 1926-27 годах вышли два его сборника. "Когда в 1930-е начались репрессии, Моряков написал несколько болезненных стихотворений. В стихотворении "Заяц" он раскрывает образ репрессированного белорусского интеллигента. Также он написал "Мою поэму" - полную страха и горечи из-за того, что происходит. Когда начали арестовывать писателей, Валерий Моряков говорил, что будет ходить с пистолетом, и если что, отстреливаться, что просто так он не сдастся. Когда его пришли арестовывать, пистолета рядом не оказалось. После всех допросов он так и не признал вину", - говорит о судьбе поэта исследователь.

"Репрессированным в 1930-м еще повезло"

Василь Дранько-Майсюк отмечает, что в 1936 году началась новая фаза борьбы против "троцкизма", "японских шпионов" и "последователей" Бухарина и Каменева: "Опять же, никто не отменял понятие "нацдем", которое возникло еще в 1927-28 годах. Начиная с 1930-го, если тебя назвали "нацдемом", то ты кандидат на арест".

Собеседник обращает внимание, что это была уже третья волна репрессий в отношении белорусских культурных деятелей: первая - летом 1930, вторая - в 1933.
"Тем, кого арестовали во время первой волны, - поэты Владимир Дубовко, Язэп Пуща - можно сказать, повезло, их выслали в Сибирь и в самые отдаленные районы России. Тех, кого арестовывали осенью 1936 и 1937, уже расстреляли", - объясняет исследователь.

Среди расстрелянных - и представители еврейской литературы

Среди расстрелянных в ночь с 29 на 30 октября 1937 года немало представителей еврейской литературы, в том числе, прозаик Мойше Кульбак, поэт Изи Харик. 
"Изи Харик - великолепнейший поэт, у него была эмоциональность Янки Купалы, но вместе с тем ирония. Мойше Кульбак - автор живописной прозы. То, что были арестованы еврейские писатели, неудивительно, потому что Минск был наполовину еврейским. В 1937 году их аресты еще не были связаны с проявления антисемитизма, антисемитские репрессии начались позже - в 1948-1949 во время так называемой "борьбы с космополитизмом". В 1937-м забирали всех", - отмечает Дранько-Майсюк.

В 1937 году были не только расстреляны белорусские литераторы, но и уничтожено их наследие - письма, рукописи, фото, которые были признаны "вещественными доказательствами".
Спустя годы, расстрелянные литераторы были посмертно реабилитированы
Сегодня в Беларуси архивы КГБ закрыты для исследователей, доступ, и то весьма ограниченный, могут получить только потомки жертв репрессий.

Смотрите также: