Томас Авенариус – московский корреспондент «Зюддойче цайтунг» и Флориан Хассель, пишущий для другого весьма уважаемого издания – «Франкфуртер рундшау», уже не первый год занимаются чеченской темой. Актуальная статья Авенариуса в «Зюддойче цайтунг», написанная на основе бесед с родственниками террористов, называется «Ненависть остаётся в семье». Хассель, в свою очередь, на страницах «Франкфуртер рундшау» разоблачает криминальные связи чеченцев с российскими чиновниками: «Все паспорта террористов были куплены», - заявляет Хассель:

«Уже вскоре после захвата заложников в российской прессе, в частности в газете «Известия», появились сообщения, что в тех населенных пунктах Чечни, где повстанцам выдавались фальшивые паспорта, были проведены рейды и обыски. Есть целый ряд доказательств, которыми мы даже не воспользовались, поскольку объем газетной статьи ограничен.

На мой взгляд - это и есть самый большой скандал, что группа из более чем сорока человек, снабженных «поддельными» паспортами смогла беспрепятственно проникнуть в Москву. Ведь в России паспортный отдел – не гражданское учреждение, он относится к МВД. Выдачей паспортов занимается полиция, причем для выдачи любого российского паспорта - внутреннего или заграничного - необходимо разрешение ФСБ».

Поддельный паспорт за 500 долларов в течение 24 часов

По данным немецких журналистов, такой поддельный паспорт, зарегистрированный вполне официально, стоит от 500 до полутора тысяч долларов. В некоторых паспортных отделах Чечни в течении 24 часов без особых проблем можно получить новый документ и новую идентичность. За взятку новое имя заносится в Центральный банк данных. Владельцу такого паспорта уже не страшен контроль спецслужб, сверяющих его данные со списками лиц, находящихся в розыске.

На подготовку теракта ушло три месяца и 210 тысяч долларов

Как показывал пример Бараева и его коллег, с такими паспортами можно без проблем передвигаться по российской столице с её бесчисленными милиционерами и систематическими проверками. Чеченцы, готовившие захват заложников, в течении двух недель смогли детально ознакомиться с театральным центром, знали в нем все ходы и выходы. Оружие и боеприпасы команда Бараева приобрела в Чечне у федералов, - пишут немецкие журналисты. Автомат Калашникова стоит там сегодня 350 долларов, ручная граната – полтора доллара. Доставить оружие в Москву не составило чеченцам особого труда: взрывчатку и автоматы переправили на грузовиках, под ящиками с фруктами, овощами или стройматериалами. В статье Авенариуса говорится, что восемь женщин, участвовавших в операции, прошли подготовку в Грузии, в лагерях боевиков в Панкисском ущелье. В общей сложности для подготовки теракта понадобились три месяца и примерно 210 тысяч долларов. Этих денег хватило и на паспорта, и на оружие, и на конспиративные квартиры в разных районах Москвы, и на взятки чиновникам и милиции.

В Москву под видом челноков из Дагестана

А что сообщают о ходе официального расследования теракта в Москве? Как сообщил корреспондент "Немецкой Волны" Анатолий Даценко, по данным московской прокуратуры, соратники Мовсара Бараева прибыли в Москву автобусными рейсами под видом челноков из Дагестана. Все они имели на руках поддельные паспорта высочайшего качества изготовления. Московские сообщники террористов заранее сняли квартиру, в которой были размещены все участники группы, причем им было строго наказано не выходить на улицу до искомого часа «Х». Мовсара Бараева, который прибыл в Москву на поезде из Минеральных Вод, они увидели, якобы, только в ходе захвата заложников в Театральном центре. Следователи прокуратуры Москвы сообщают, что оружие и взрывчатка доставлялись в город в тайниках легковых и грузовых автомобилей. По данным российских спецслужб, во время теракта действия террористов, захвативших здание Театрального центра, координировали сообщники, находившиеся извне и сообщавшие бараевцам обо всех приготовлениях милиции и спецназа.

ФСБ: Масхадов причастен к теракту

По информации главы ФСБ Николая Патрушева, ФСБ России располагает сведениями о причастности к организации теракта Масхадова, а также его эмиссаров – Басаева, Удугова и Яндарбиева. Впрочем, официальное расследование обстоятельств теракта продолжается, и правоохранительные органы России не исключают, что в его ходе могут всплыть новые факты.

Несколько десятков пропавших без вести?

Правозащитники продолжают требовать официального ответа на целый ряд вопросов, которые, по их мнению, могут пролить свет на истинные обстоятельства трагедии. Так, к примеру, по данным прокуратуры Москвы без вести пропавших граждан в результате теракта нет, и установлены имена всех бывших заложников. Однако по данным журналистов, проводящих независимое расследование, таких граждан насчитывается несколько десятков.

Многие из родственников погибших заложников уверены, что террористы не собирались взрывать здание. Люди взывают к здравой логике. «Неужели террористы не имели возможности взорвать хотя бы один заряд в ходе штурма, который продолжался около часа? Ведь многие из них имели противогазы!» – возмущаются они.

Десятки пострадавших объединились, наняли адвокатов, и уже предъявили многомиллионные иски правительству Москвы. Родственники погибших заложников уверены, что на глазах всей страны было совершено массовое убийство ее граждан в угоду политическим интересам верхов.

Зачем уничтожили всех террористов?

Впрочем, основной вопрос, на который родные и близкие погибших, а также правозащитники так до сих пор и не получили официального ответа, как могло произойти, что в Москву прибыли более сорока террористов с оружием и взрывчаткой, снимали тут квартиры, нанимали машины, спокойно захватили целое здание с почти тысячей заложников, и все это явилось неожиданностью для властей и силовых структур России? «И зачем было уничтожать всех террористов, даже находившихся в бессознательном состоянии? Не в этом ли кроется ответ?» – спрашивают они.

Все это не повод отказываться от переговоров с Масхадовым

В статье Флориана Хасселя, со ссылкой на анонимного чеченского полевого командира говорится, что президент Ичкерии Аслан Масхадов не был оповещён о готовящемся теракте, поскольку он мог наложить свое вето. Флориан Хассель:

«Можно привести целый ряд пунктов, доказывающих, что Масхадов знал об операции и даже одобрил её, но существует ровно столько же доказательств того, что он ничего не знал о готовящемся теракте и, что его никто об этом не предупредил. Однако как бы там ни было, я лично считаю, что все это не повод отказываться от переговоров с Масхадовым. Такого же мнения придерживается, например, Иван Рыбкин, бывший секретарь Национального совета безопасности. Он говорит, что переговоры вести нужно с теми, кого знаешь – а это - в первую очередь Масхадов – законно избранный президент и лидер чеченцев, борющихся за независимость. И это была единственная оговорка в наших статьях. То есть у нас нет достоверных сведений о том, руководил ли Масхадов действиями террористов, или, наоборот ничего не знал о готовящемся теракте. Но все остальное, все, что касается фальшивых паспортов, оружия и так далее это – правда.»

Мотивы есть у каждого, даже у террориста

«Слово «террор» – обозначает преступление, но оно ничего не говорит о мотивах – пишет в статье «Ненависть остаётся в семье» Томас Авенариус – «А мотивы есть у каждого, даже у преступника, даже у террориста. У погибших в Москве чеченцев остались близкие и родственники, которых можно было бы расспросить. Но многие из них, опасаясь за свою жизнь, покинули Чечню и найти их непросто. Вскоре после штурма театрального центра, в Чечне начались допросы родственников террористов, российские солдаты взрывали их дома, несколько мужчин были арестованы и исчезли бесследно».

В Чечне "цена жизни чеченца меньше, чем какого-нибудь микроба"

Томасу Авенариусу удалось встретиться в одном из граничащих с Чечней районов с родственниками пяти погибших террористов. Все они потеряли в обеих войнах родных и близких, все они ненавидят Россию и её солдат, - пишет Авенариус, и отмечает, что в силу этих причин следует с осторожностью относиться к откровениям его собеседников, настаивавших на том, что группа Бараева не собиралась взрывать здание и убивать заложников. Тем не менее, немецкий журналист указывает на целый ряд обстоятельств, подтверждающих эти заявления родственников:

«Факт остаётся фактом: бомбы у чеченцев, захвативших театральный центр были настоящие, но они не взорвали их когда спецназ начал штурм.

Факт также, что отравляющий газ начал действовать не сразу и некоторые из террористов на протяжении нескольких минут оставались в полном сознании. Времени, чтобы взорвать здание театра у них было достаточно, но они этого не сделали».

Все мы видели по телевидению женщин в черном, сидевших в рядах публики в зале театра «Норд-Ост». Среди них были и сестры – Раисса и Фатима Мунаевы. Родственники сестер рассказывают:

«Отец убит российскими солдатами, дядя, несколько племянников тоже были убиты. Обе сестры были вдовами –мужья погибли. Один – пал в бою, другой был убит в ходе зачистки. Так, женщины - 23-летняя бухгалтер и 26 –летняя швея из грозненского пригорода решили, что настала пора отомстить и поехали в Москву... Для того, чтобы понять почему они на это решились, нужно было прожить последние 10 лет в Чечне. Здесь каждый день могут убить. Цена жизни чеченца меньше, чем какого-нибудь микроба.»

"Ожидается, что некоторых цензурных ограничений СМИ будут придерживаться добровольно"

Флориан Хассель в свою очередь отметил в интервью, что в последние месяцы вести журналистские расследования, связанные с чеченской темой стало особенно трудно:

«Усилились ограничения для журналистов и цензура не только в том, что непосредственно связано с Чечней. Теперь даже, чтобы попасть в приграничные регионы иностранным журналистам, как в советское время, требуется приглашение от какой-нибудь организации. Оно должно быть заранее подтверждено МВД и ФСБ. Власти решают и вопрос о проживании, сами определяют в каком отеле остановиться. Жить там приходится под вооруженной охраной. То есть, в таких условиях провести серьёзное журналистское расследование уже вряд ли представляется возможным. Конечно, все это противоречит международным обязательствам России, согласно которым власти обязаны обеспечить нормальную работу журналистов на всей территории РФ. Исключение составляют военные закрытые зоны и те районы, где официально объявлено чрезвычайное положение. И это уже не касается даже Чечни, где официально нет войны, а проводятся «операции МВД» по борьбе с бандитами. Но существует специальный указ премьер-министра, который это регулирует. Поэтому в последнее время очень немногим журналистам удавалось пробраться в Чечню или работать в соседних регионах. Контроль за журналистами осуществляется поистине советскими методами».

Связаны ли эти трудности с поправкой к закону о СМИ, принятой Госдумой?

«Закон о СМИ, как таковой не играет в России особой роли. Как известно в России то, что написано в законе часто имеет второстепенное значение. Куда важнее - внутренние циркуляры и распоряжения. С самого начала чеченской войны фактически действует цензура. В настоящее время специальная комиссия работает над поправкой к закону, ожидается, что некоторых цензурных ограничений СМИ будут придерживаться добровольно. Речь идет о своего рода самоцензуре. Все эти парламентские процедуры придают законотворчеству демократическую окраску, но послаблений в отношении цензуры ждать не приходится».