Новым учредителем и руководителем фонда солидарности BySol стал литовский священник и общественный деятель Виталиюс Моцкус. Он сменил на этой позиции Андрея Стрижака, который покинул фонд в конце сентября 2025 года из-за обвинений в харассменте. Что связывает Моцкуса с Беларусью? Как BySol преодолевает последствия скандала? Как фонд будет работать дальше? Об этом Виталиюс Моцкус рассказал в интервью DW.

Учился в Беларуси

DW: Что вас связывает с Беларусью и с белорусами в Литве?

Виталиюс Моцкус: Я когда-то учился в Беларуси (в Жировичской семинарии. - Ред.), даже учил белорусский язык в то время, моя супруга белоруска. Так сложилось, что через моих друзей и знакомых в Беларуси я постоянно был в курсе событий. В каком-то смысле я всегда был в белорусской теме. Когда меня брали в BySol (в 2024 году. - Ред.), помню, я сформулировал таким образом: "Меня не надо убеждать в том, чем занимается BySol, почему белорусские беженцы находятся здесь, в Литве. Я сам знаю, вижу и вас поддерживаю". Мне было предложено потрудиться в фонде в качестве директора, совсем не публичного, который занимается бумагами, документацией, связями с литовскими государственными институтами. После грустной истории с учредителем фонда, мне пришлось стать учредителем.

- Вы еще и священнослужитель. Расскажите о церкви, в которой вы служите.

- Как священник я принадлежу к Литовскому экзархату Константинопольского патриархата, у нас один из приходов - белорусскоязычный, потому что там служат два священника-беженца (из Беларуси. - Ред.). Так как в православной церкви в Литве священнослужители должны работать где-то для того, чтобы прожить, чтобы не зависеть от приходов, то мы и работаем в разных сферах. Я - в BySol. Естественно, я всегда священник, круглые сутки, но это разные служения. Уже были вопросы о том, какое влияние церковь имеет на BySol. Скажу однозначно и недвусмысленно, что никакого влияния не имеет.

"Я был человеком со стороны"

- Ваше назначение - попытка улучшить имидж BySol? Некая гарантия того, что не повторится та ситуация, которая была с Андреем Стрижом, обвиненным в харассменте?

- Где-то внутри команды, может быть, и были такие мысли. Но с другой стороны, я, наверное, был таким человеком со стороны, который не имеет особых амбиций в карьерном плане, известности в белорусской эмиграции. Наверное, сыграло больше, что я нейтральный. Сейчас мы продумываем какие-то шаги с командой, чтобы такого (как скандал со Стрижаком. - Ред.) не было, смотрим, как правильно реагировать, как в Литве и даже шире - в западном мире - воспринимаются такие истории и как они заканчиваются. Мы работаем с людьми, которые попали в экстренные тяжелые, в том числе психологически тяжелые обстоятельства. Когда оказываешь помощь, надо научиться ее так оказывать, чтобы в этот момент не унизить человека. Вот этот важный очень момент служения, и каждый раз нам надо об этом помнить.

- Удалось ли фонду после скандала восстановить либо найти новую донорскую помощь? Кто и каким образом финансирует BySol?

- Мы будем пытаться восстановить частично утерянные связи, естественно, доноры ждут от нас каких-то шагов, того, что мы реагируем на ту историю и восстанавливаемся. Мы теперь разрабатываем и немного корректируем устав. И как раз говорим о возможности помочь тем пострадавшим женщинам (от действий Стрижака. - Ред.). Мы анализируем сейчас ситуацию, реагируем. Это же не делается за один день, но процесс идет. И если мы спокойно этот период пройдем, то восстановим или откорректируем свою деятельность. Может быть, немного в других масштабах, это покажет время. Одна из первых наших задач, что бы ни случилось внутри - какие-то перестановки, коррекция какой-то деятельности или устава - чтобы это не почувствовали те, кто получают помощь, а на сегодняшний день она есть.

Готовится ли фонд к массовому освобождению политзаключенных?

- Стали ли меньше донатить белорусы, удается ли помогать людям на том же уровне?

- Пока на том же уровне. Мы не знаем, что будет в ближайшее время, но пока ничего не изменилось.

- Готовится ли фонд к тому, что помощь надо будет оказывать большому числу политзаключенных, если произойдет их массовое освобождение? 

- Мы понимаем, что, если не сегодня, то завтра будут какие-то вызовы и будет нужна помощь. Это не является какой-то неожиданностью в принципе. Такая группа (51 человек. - Ред.) была в сентябре. Алгоритмы есть, фонд для этого и существует.

- Получили ли уже помощь политзаключенные, освобожденные в сентябре?

- Мы имели некоторые технические трудности, потому что часть из них приехала без документов, а значит не могут открыть счет, пришлось организовать процесс, чтобы они получили помощь наличными. Сбор, который был (освобожденным собрали более 110 тысяч евро. - Ред.), теперь раздаем. На сегодняшний день есть еще выплаты, люди их получают.