Депутат бундестага от социал-демократов Йоханн Затхофф (Johann Saathoff) чуть больше месяца назад был назначен на должность уполномоченного правительства ФРГ по вопросам межобщественного сотрудничества с Россией.  В интервью DW он описал свое видение перспектив российско-германских отношений в условиях пандемии и отсутствия авиарейсов между двумя странами.

DW: Недавно в бундестаге была очень оживленная дискуссия о России, речь шла о Навальном. Одна из депутатов - не из вашей партии - сказала, что играет дома на пианино Чайковского и Шостаковича, и что это связывает ее с Россией. А что связывает с Россией вас? Вы тоже играете Шостаковича?

Йоханн Затхофф: Нет, я, к сожалению, никогда не учился игре на фортепиано. Но я прекрасно понимаю, что культура с пометкой "сделано в России" оказывает подобное влияние на людей. Я тоже с удовольствием слушаю Чайковского, особенно когда мне надо успокоиться. И, конечно, мне известно о русских писателях, сыгравших большую роль в европейской литературе. И в первые недели на новом посту я уже успел заметить, насколько мало уважения в людях, когда речь заходит о двусторонних российско-германских отношениях и как быстро такие достижения российской культуры отталкиваются на задний план. 

- Дискуссия была очень эмоциональной. Одна депутат почти расплакалась, в зале нередко стоял крик. Почему тема России вызывает у немецких депутатов такие эмоции? 

- Думаю, что прежде всего такие эмоции вызывает сам случай с Навальным. Это отравление, покушение на убийство с использованием химического оружия, которое презирается во всем мире. И это не просто так, речь о ведущем российском оппозиционере, который к счастью остался в живых. И это провоцирует эмоции.

- Мы уже полтора месяца видим протесты в Беларуси, отравление Навального, обостряющиеся споры по поводу "Северного потока - 2". Где вы видите шанс на улучшение отношений с Россией?

- Мы, с одной стороны, имеем дело с попыткой убийства Навального, которую мы решительно осуждаем. И при этом же у нас есть гражданское общество, как с российской, так и с немецкой стороны, которое уже много лет сотрудничает друг с другом с высокой степенью доверия. И нет никаких причин ограничивать это сотрудничество. Даже наоборот - в трудные моменты особенно важно, чтобы люди могли встречаться и поддерживать контакты. Вы можете называть это наивным, я считаю это активной миротворческой политикой. 

- А что делать с тем фактом, что представители гражданского общества в России, которые слишком тесно кооперируют с иностранными партнерами, рискуют заработать ярлык "иностранного агента"?

- С моей точки зрения это абсолютно неприемлемо. И я уже это открыто осуждал. Я бы хотел, чтобы российская сторона поняла, какую ценность представляет гражданское общество. Эти огульные подозрения должны быть прекращены. Гражданское общество не должно бояться преследований. 

- В связи с покушением на Навального речь идет и о санкциях, а в качестве одного из возможных объектов этих санкций упоминается "Северный поток - 2". Что вы думаете по этому поводу?

- Тут я могу говорить не только как специалист по внешней политике, но и как эксперт по энергетической политике. Этой темой я занимаюсь семь лет в бундестаге. Мне прежде всего бросается в глаза, что все те, кто хочет остановить “Северный поток -2”, и до отравления Навального были против проекта. С их точки зрения появился еще один аргумент против проекта. Мы находимся в ситуации, когда мы отказываемся от АЭС, и отказываемся от угольной энергетики. Для достижения климатической нейтральности к 2050 году нам будет нужна переходная технология. И это газ. В  рамках стратегии диверсификации я считаю правильным сохранить связь с Россией в прямом смысле этого слова, чтобы действительно справиться с целями энергетической реформы.

- То есть, если я правильно вас понимаю, Россия и "Газпром" - главные бенефициары энергетической реформы в Германии?

- Нет! Вы неправильно понимаете. Я говорил о периоде 2030-2050 годов. В это время нам нужен будет природный газ. Газ может поступать из разных источников. В том числе и из России. Но этот газопровод планируется и на период после 2050 года. У России огромный потенциал мощностей для энергетики из возобновляемых источников. Они его не используют, но потенциал огромен. Например, если производить возобновляемую энергию, превращать ее в водород и отправлять его по трубопроводу на европейский рынок. 

- Возьмем обмен школьниками. Россия создает общественную модель, принципиально отличную от Германии. И не так ценит либеральную демократию, которая является общественной моделью в Германии. И если вы приглашаете школьников из Архангельска в Эмден и им, например, показываете, как в Германии обращаются с темой гомосексуализма - это политика. В России это может стать поводом для уголовного дела по обвинению в пропаганде гомосексуализма…

- Я хорошо помню, как участвовал в социал-демократическом молодежном движении, и у нас был молодежный обмен во времена железного занавеса с Румынией и Болгарией. И хотя мы не говорили на их языках и не могли сравнивать общественные системы, и были не в состоянии вести детальные беседы, тем не менее мы были в состоянии понять друг друга. Это сформировало меня. И я бы хотел, чтобы это было возможно и сейчас - в программах школьных обменов, в облегчении возможности для молодежи увидеть жизнь по другую сторону границы. Я уверен в том, что это только на пользу, когда соединяешь людей. И вредит, когда разделяешь.

- Опыт времен железного занавеса сейчас востребован?

- Однозначно. Мне этот опыт очень помогает. Как и опыт побратимских связей между городами, и опыт политики в области энергетики и экономики. В том числе и во время контактов с коллегами из Думы, например. Мы ведь, как известно, имеем разные точки зрения на то, каким должно быть энергетическое обеспечение в будущем. И тем не менее обмен мнениями был возможен.

- Когда мы говорим о контактах гражданского общества, речь прежде всего идет о контактах между людьми. Возможности для них сейчас крайне ограничены из-за пандемии коронавируса. Между Германией и Россией нет прямого авиасообщения. Когда российские граждане смогут снова посещать Германию?

- Я бы хотел, чтобы это произошло как можно скорее. Это касается и меня. Я сижу как на иголках, потому что я бы хотел съездить не только в Россию, но и в другие  страны , за которые я отвечаю. Никакие видеоконференции не заменят личный контакт.

- Когда вы были последний раз в Москве?

- Я был в Москве два года назад и проводил политические переговоры. О коронавирусе и речи не было.

- А первый раз когда?

- Это был единственный раз.

Смотрите также: