DW выбрала три драматургических высказывания из новых пьес, в которых авторы пытаются осмыслить современность через свидетельства войны, личные истории и поиск нового языка. Все произведения были представлены в Берлине в рамках фестиваля Voices Berlin. 

Александр Плотников "Альфа Центавра"

Пьеса молодого драматурга и режиссера Александра Плотникова "Альфа Центавра" посвящена космонавтам, которые не полетели в космос. Хроника человеческой боли и равнодушия государственной машины в "Альфа Центавре" обнажает закулисье советской космической героики. Плотников рассказывает о трагедиях, на которых зиждились рекорды страны.

Со сцены звучат имена и вереницей проходят судьбы. Летчик Сергей Нефедов - один из множества добровольцев, который до капли отдал свое недюжинное здоровье стране. На нем ставились бесчеловечные эксперименты на выживание - ученые изучали, на что способен организм в условиях многократных перегрузок полетов. Одряхлевший раньше времени, он закончил свои дни, работая грузчиком. Космонавт Виталий Бондаренко, один из главных кандидатов на первый полет в космос, сгорел в барокамере в результате несчастного случая и был вычеркнут из советской истории космонавтики. Космонавт Григорий Нелюбов, еще один несостоявшийся первый космонавт, покончивший с собой после ложного доноса и отстранения от полетов. Собаки с умилительными именами Лисичка, Уголек, Пчелка, Мушка, Лайка, ставшие расходным материалом государственной программы. Тысячи безымянных, строивших Байконур.

"Я ходил в музей космонавтики, прочел все брошюры и статьи, что смог найти, изучил советские архивы и видео-документации. Из всего, что звучит в спектакле, собственно говоря, ничего не выдумано; кроме совсем уж незначительных деталей, вроде имен случайных персонажей, возникающих в повествовании из сюжетной надобности", - рассказал DW Александр Плотников.

Плотников восстанавливает справедливость, путешествуя в своей пьесе от планеты к планете, названных именами забытых космонавтов, посвящая им элегию.

Но это - только первый, самый явный смысловой слой пьесы. У произведения необычная, нелинейная форма. На пустой сцене - единственный исполнитель. Он рассказывает о спектакле, который никогда не будет поставлен. Не найти огромного бюджета на масштабные декорации, не добиться совместного участия в ней НАСА и Роскосмоса. Да и нужен ли театр сегодня, когда на людей летят бомбы? Поэтому остается пустая сцена, стул, и рассказ о несбывшемся. Пьеса, в которой постепенно растворяются друг в друге судьбы забытых героев и личная история драматурга, как и каждого, кто потерял дом и язык.

"Я очень старался очистить повествование от всякой избыточной символизации, чтобы ничто из этого нельзя было превратить в притчу, чтобы ничье имя нельзя было поднять на щит. Это тихая и скорбная архивизация боли, которая оставляет в стороне завоевания", - говорит Плотников.

Мариус Ивашкявичюс "Тоталитарный романс"

Пьеса литовского драматурга Мариуса Ивашкявичюса "Тоталитарный романс" стала одним из самых мощных свидетельских текстов фестиваля. Ее основу составляет разговор автора с таджикским режиссером Барзу Абдураззаковым. На Voices они сами прочли этот диалог, без актеров и режиссерской интерпретации, как прямое документальное высказывание. Драматург задает вопросы, Абдураззаков рассказывает личную историю, в которой раскрывается судьба поколения: о постсоветском Таджикистане, о надежде, которая не выдержала удара гражданской войны, и о народе, разрушенном диктатурой.

Пьеса открывается событиями 2021 года: опальный режиссер Барзу Абдураззаков, бежавший из Душанбе под угрозой тюрьмы, переживает потерю дома и чувствует себя чужим в европейском благополучии съемных квартир. Он решает вернуться на родину - как раз недавно президент публично пообещал неприкосновенность режиссеру. Но в Таджикистане Абдураззакову опять не дают работать, запугивают артистов, которые хотят играть в его спектакле. Когда в труппе остается только трое смельчаков, Абдураззаков, сам под постоянной открытой слежкой, решается ставить спектакль по произведению Чингиза Айтматова "Манкурт". Это очень важный образ для режиссера.

"Манкурт - это человек, у которого отнимают память, язык, прошлое. Он помнит только голос хозяина. Для меня это важнейший образ в литературе Айтматова, потому что мой народ почти превратили в таких манкуртов. И самое страшное, что сегодня мы все глубже погружаемся в этот катастрофический манкуртизм", - говорит Абдураззаков.

Он с ужасом смотрит на молодое поколение, стремящееся в Россию на заработки. "Хуже чем слуги - рабы, "чурки". Их унижают, а они благодарны, что им разрешают чистить туалеты", - с болью говорит режиссер.

Спектакль, который метафорично рассказывает о судьбе народа, никогда не будет поставлен. Незадолго до премьеры главного артиста сажают в тюрьму, других хоть и выпускают, но уже сломленных. Режиссер снова покидает родину.

После читки таджикский режиссер говорит публике: "В фильме Спилберга есть инопланетянин, он все время показывает пальцем вверх и говорит: "домой, домой". Я очень похож на этого инопланетянина. Меня все время тянет домой - в страну, в которую уже невозможно вернуться". Он признается, что через несколько дней снова отправится в Таджикистан.

Михаил Дурненков "Кое-что о Навальном"

Пьеса Михаила Дурненкова "Кое-что о Навальном" из программы читок фестиваля Voices Berlin - это попытка собрать воедино голоса тех, кто жил в короткую и трагическую эпоху Навального, раскрывшуюся ослепительной надеждой и оборвавшуюся разочарованием и утратой.

Алексей Навальный - человек, который одним своим существованием демонстрировал уязвимость власти. Но Дурненкова не интересует официальная биография героя. Его пьеса выстроена как хор - древнегреческий многоголосый свидетель, в котором каждый говорит свою правду, которую невозможно уложить в один сюжет. Дурненков собирает эти голоса не для того, чтобы найти единственно верный образ, а чтобы показать, что его не существует.

"У меня нет амбиций написать голливудскую пьесу о Навальном как о герое с внятной единственной идеей. Мне кажется, что он был шире этих рамок, и к тому же мне изначально не хотелось задавать такую вертикаль. А еще мне кажется не прошло время, не отмерена дистанция с момента его смерти, которая позволяет сделать такой упрощенный взгляд", - рассказал Дурненков DW.

В общем хоре звучат голоса людей, жизнь которых Навальный, сам того не зная, кардинально изменил. Хозяин кафе на Болотной: в 2012 году он раздает протестующим горячие напитки, а потом укрывает их от полиции, в 2024 году он уже эмигрант и работает в кафе в США, когда слышит известие о смерти Навального. Уволенная учительница: несмотря на запрет руководства школы, она идет на митинг в поддержку Навального и вырывает из рук омоновцев девочку из своего класса. ФСБ-шник, который следил за Навальным. Актер,  озвучивший ролики ФБК. Экскурсовод, которая пишет Навальному в тюрьму.

"Навальный был надеждой, воплощенной мечтой миллионов россиян о переменах в России, о будущем. С этих перспектив я и хотел посмотреть на человека, которого мы знали разного с разных углов и в разные времена. И я не думаю, что работа моя закончена. В Берлине была предоставлен промежуточный этап работы, первый драфт", - говорит драматург.