По состоянию на 10 июня 2024 года в Беларуси - 1396 политзаключенных. Ольга Горбунова, сегодня - представительница созданного Светланой Тихановской Объединенного переходного кабинета (ОПК) по социальной политике, не так давно сама была одной из них. В ноябре 2021 года Ольгу задержали по подозрению в организации женских маршей, в мае 2022 года ее приговорили к трем годам "домашней химии", после чего ей удалось уехать из страны.

В Беларуси она много лет помогала людям, находящимся в уязвимом социальном положении, в том числе пострадавшим от домашнего насилия. В ОПК Ольга направила свои усилия на то, чтобы работа с самой уязвимой категорией людей из списка политзаключеных проводилась максимально систематично. Так появился гуманитарный список. О том, кто в нем находится и скольким политзаключенным в Беларуси нужна сегодня помощь, Ольга рассказала в интервью DW.

"Система выбрала тактику - просто не оказывать помощь"

Сегодня в гуманитарном списке числится 255 человек. "По сути, мы саккумулировали весь пласт информации, который собирают белорусские неправительственные и правозащитные организации, в одном месте, - рассказывает Ольга Горбунова. - Также фиксируем все, что попадает в соцсети. Постоянно анализируем информацию и обновляем каждый месяц. Важно отметить, что этот список условный. Кроме недостатка информации, нужно понимать, что ухудшение состояния многих политзаключенных находится в постоянной динамике".

29 апреля 2023 года во всех СИЗО Беларуси был наложен запрет на прием медпрепаратов импортного производства. На данный момент исключение составляет только инсулин и витаминно-минеральные комплексы иностранного производства.

"Многие политзаключенные - это люди в возрасте, с хроническими заболеваниями, а когда человек не может принимать нужные препараты в нужной дозировке и необходимого производителя, когда врачей к нему не допускают, когда невозможно сдать анализы, это в буквальном смысле уничтожение человека. Эта система выбрала для себя такую тактику - просто не оказывать медицинскую помощь. Когда я сама находилась в СИЗО и сдала там анализы на гормоны щитовидной железы, мне не говорили результат 4 месяца. В СИЗО не было даже эндокринолога", - рассказывает экспертка.

В список вносили самые тяжелые случаи

В гуманитарном списке находятся не только люди, которые нуждаются в срочной медицинской помощи. Критериев для включения в список много, усилия были направлены на поиски тех случаев, где нужна экстренная помощь.

Так, например, отдельну группу в списке составляют заключенные с официально установленной инвалидностью, которые находились на регулярном лечении у медиков. Таких в списке 16. Но на деле, как уверена Ольга Горбунова, их больше. Взять, к примеру, кейс Антонины Коноваловой, которой инвалидность была присвоена уже после оглашения срока.

Также есть заболевания, которые по белорусским законам не попадают под понятие инвалидности. Среди них - некоторые формы онкозаболеваний, бронхиальная астма или болезни сердца, при которых без должной медпомощи каждый день в заключении может стать последним. Таких политзаключенных в гуманитарном списке - 93. В эту категорию включили тех, кто ожидал плановой операций перед задержанием или у кого уже в заключении произошло серьезное ухудшение здоровья.

Еще 10 человек из списка - это те, кто столкнулся в заключении с ментальными диагнозами и расстройством психики. Известно, что часть этих людей находится на принудительном психиатрическом лечении.

"Может показаться, что это небольшая цифра. Но это всего лишь те кейсы, о которых нам удалось узнать. Есть люди, которые похудели на 30-40 кг, предпринимали попытку покончить жизнь самоубийством. Есть кейсы, когда люди, которых направили на "химию", или которые вышли из мест несвободы, покончили с собой", - говорит Ольга Горбунова.

Для многих политзаключенных срок может оказаться пожизненным

Одна из самых больших категорий гуманитарного списка - люди в возрасте 60+. В ней - 63 человека. Учитывая среднюю продолжительность жизни белорусов - 64 года у мужчин и 78 лет у женщин, - можно говорить, что даже пяти-семилетний приговор для них может стать пожизненным. Политзаключенной Галине Дербыш 62 года, у нее инвалидность второй группы, онкологическое заболевание и проблемы с сердцем. Ее приговорили к 20 годам заключения.

Также в списке зафиксированы случаи, связанные с несовершеннолетними. "Режим посадил 15-17-летних детей. Нахождение их в тюрьмах - непоправимый удар по всей их дальнейшей жизни", - говорит Ольга.

Еще одна уязвимая группа - многодетные родители или семьи, где оба родителя - политзаключенные. "Мы сфокусировали внимание на родителях с тремя и более детьми, - отмечает собеседница. - Пример - Ольга Золотарь (многодетную мать из Жданович приговорили к четырем годам лишения свободы. - Ред.). Ее заключение - огромный удар по психике и здоровью не только политзаключенной, но и пятерых ее детей".

Кроме того, в список входят заключенные в режиме инкоммуникадо. Пока что в этом списке шесть человек - Мария Колесникова, Виктор Бабарико, Сергей Тихановский, Игорь Лосик, Николай Статкевич, Максим Знак. Есть также информация о том, что в режиме инкоммуникадо сейчас содержится и политзаключенная Елена Гнаук.

В 32 случаях речь идет о жизни и смерти

Ольга Горбунова подчеркивает, что фамилия одного политзаключенного проходит в списке только один раз, при этом оснований для попадания в несколько групп у одного человека может быть много. Так, к примеру, самому возрастному политзаключенному сегодня 76 лет. В гуманитарном списке он числится в категории "возраст 60+". Но по состоянию здоровья его можно отнести и в группу заключенных с определенными заболеваниями.

Из 255 человек, которые внесены в гуманитарный список, 32 относятся к очень срочным случаям, где речь идет о жизни и смерти. В их числе - Ксения Луцкина, у которой постоянно растет опухоль в головном мозге. По словам тех, кто находился с ней в заключении, единственное лечение, которое она получает, - это ежедневные обезболивающие уколы. Возможно, ее опухоль уже неоперабельна.

"Мы обсуждаем с коллегами, стоит ли говорить об этом публично. Мое мнение: да, стоит. Но явно не для официального Минска. Потому что они и так знают, кого осудили и отправили в тюрьмы. Николай Климович, который умер в мае прошлого года, еще в суде предупреждал судью и прокурора, что у него серьезные проблемы с сердцем, ему нужны кардиологи и лекарства, - говорит Ольга Горбунова. - Мы собираем и озвучиваем эту информацию для международных партнеров. Можно сколько угодно использовать инструменты давления на режим, спорить по поводу эффективности санкций, но, честно говоря, меня как вышедшую политзаключенную, как человека, который ждет своих друзей из тюрем и хочет вернуться домой, мало волнует стратегия на пять-десять лет вперед. При этом меня очень волнует, что последние трое погибших политзаключенных, погибли в течение трех с половиной месяцев. И их в гуманитарном списке не было".

По словам собеседницы, важно, чтобы близкие делились информацией о состоянии здоровья политзаключенных. Это можно сделать анонимно через службу "Одно окно", которую ОПК запустил в 2023 году. 

Как отмечает Ольга Горбунова, обращать внимание на белорусских политзаключенных становится все сложнее: "Вокруг так много горя, что уже, кажется, появилась конкуренция, кому хуже, кто пробьется на международной встрече, кто попадет в СМИ. Гуманитарный список нужен, чтобы убеждать всех, кто может еще себе это позволить, выступить посредником и инициировать гуманитарные переговоры".