Их век был недолог, но двести лет назад оптические телеграфы на короткое время стали вполне привычной деталью некоторых европейских ландшафтов. Еще до начала эпохи технического прогресса по этим линиям можно было достаточно быстро и оперативно передавать сообщения беспроводным способом за сотни километров. В Германии таких станций сохранилось совсем немного. Например, этот белый домик с мачтой на крыше находится на тихой улочке в одном из пригородов Кельна - почти на самой границе с Леверкузеном.

Оптические телеграфы. Может быть, немцы вообще перескочили бы этот этап коммуникационной истории, если бы не Венский конгресс, в 1815 году, после Наполеоновских войн, перекроивший карту Европы. В результате Прусское королевство со столицей в Берлине стало вторым по площади немецким государством. Оно пополнилось удаленной от нее на сотни прусских миль новой Рейнской провинцией (Rheinprovinz, Rheinpreußen). Начиналась она около города Бингена на Среднем Рейне и простирались вдоль реки до города Клеве, то есть почти до голландской границы.

Административным центром провинции был выбран Кобленц - стратегически важный город с большой гарнизонной крепостью на месте слияния Рейна и Мозеля. Существенную часть новой Рейнской Пруссии составили территории бывшего Кельнского курфюршества (Kurköln) - духовного княжества в составе Священной Римской империи германской нации (962-1806), ликвидированного в ходе секуляризации при Наполеоне.

Прусские солдаты и рейнский карнавал

Особых восторгов своенравные жители рейнских земель по поводу новых прусских порядков не испытывали, не говоря уже о религиозных вопросах. Прусские монархи были протестантами, а в этой части Германии большинство населения составляли католики весьма строгих взглядов и убеждений. Потенциала для конфликтов было предостаточно, не говоря уже о неспокойных политических временах, кульминационными моментами которых стали восстания, вспыхнувшие в 1848-1849 годах в разных частях Европы.

В Рейнской провинции пришлых пруссаков терпели, но не больше. Не случайно именно на этот период приходится зарождение многих нынешних традиций рейнского карнавала. Современные потешные гвардии в стилизованных военных униформах и заряженные цветами деревянные ружья были народной шутовской пародией на прусскую муштру.

Все эти обстоятельства заставили прусские власти в Берлине задуматься о более быстрых видах связи с чиновниками и военными командирами в далеком Кобленце, чем это позволяли обычные курьерские службы. Единственной альтернативой этому традиционному способу доставки сообщений в те времена были оптические телеграфы, уже несколько десятилетий успешно действовавшие во Франции и других европейских странах.

Пятьсот километров за полчаса

Стационарные посты обычно располагались на расстоянии от 8 до 15 километров друг от друга - в зависимости от рельефа местности. При идеальных условиях видимости на передачу одной короткой депеши из нескольких лаконичных фраз, например, по линии протяженностью почти в 500 километров уходило где-то полчаса, но контрольный сигнал для сверки и синхронизации времени пробегал по этой же самой цепочке и возвращался назад за какие-то две минуты, что уже впечатляет.

Механические системы функционировали только в светлое время суток, а в качестве естественных помех выступали туман, дождь, снегопады. В случае плохой погоды или технических неполадок депеши отправляли до следующей станции с верховым. Для этого при некоторых телеграфных станциях имелись свои собственные конюшни.

В Европе первый дальний оптический телеграф появился в 1778 году. Он связал Парижскую и Гринвичскую обсерватории. В данном случае речь шла о гелиографе, то есть системе, использовавшей огни. В России первую такую линию обустроили в 1824 году между Петербургом и Шлиссельбургом, а первые российские разработки в этой области связаны с Иваном Кулибиным и датируются 1794 годом.

Наиболее широкое распространение оптические телеграфы получили во Франции - крупном центристском государстве, нуждавшемся в таких средствах правительственной и военной связи, особенно при Наполеоне. Историки полагают, что в ряде случаев они играли решающую роль в процессе принятия стратегических решений и способствовали громким победам.

Оптический телеграф и всемирная литература

Во Франции этих линий было так много, что они успели оставить следы не только на местности, но и в мировой литературе. Например, в романе Александра Дюма, описавшего их устами графа Монте-Кристо:

"Мне иногда приходилось, в яркий день, видеть на краю дороги, на пригорке, эти вздымающиеся кверху черные суставчатые руки, похожие на лапы огромного жука, и, уверяю вас, я всегда глядел на них с волнением", - признался Монте-Кристо в доме одного из своих кровных врагов - банкира Данглара. Уже в следующей главе Монте-Кристо, подкупив служащего одной из станций под Парижем, передал по линии ложное сообщение, которое дорого обошлось Данглару, а пока же граф продолжал делиться своими наблюдениями:

"В одно прекрасное утро я узнал, что всяким телеграфом управляет несчастный служака, получающий в год тысячу двести франков и созерцающий целый день не небо, как астроном, не воду, как рыболов, не пейзаж, как праздный гуляка, а такое же насекомое с белым брюшком и черными лапами, своего корреспондента, находящегося за четыре или пять лье от него. Тогда мне стало любопытно посмотреть вблизи на эту живую куколку, на то, как она из глубины своего кокона играет с соседней куколкой, дергая одну веревочку за другой"…

Проложить и запустить линию оптического телеграфа между Берлином и Кобленцем прусским инженерам-строителям приказали в 1832 году. Соответствующее решение кабинета министров было принято в июле. Первый отрезок от Берлина до Магдебурга, состоявший из четырнадцати станций, ввели в эксплуатацию уже через четыре месяца - в ноябре.

Дело государственной важности

Денег не жалели. На строительство, оснащение и обучение персонала были отпущены огромные средства. Ответственных за проект наделили особыми административными полномочиями для поиска и покупки необходимых земельных участков или заключения арендных договоров. Некоторые телеграфные посты разместили в уже существовавших зданиях. Например, в Кельне мачту установили на гарнизонном храме - романской церкви Святого Пантелеймона. Самую первую станцию в Берлине вообще обустроили на крыше тогдашней городской обсерватории, а конечную в Кобленце - на бывшем дворце курфюрста.

Остальные станции возводили по типовым проектам на холмах и пригорках, среди безлесных равнин и крестьянских полей. Помимо специально оборудованного наблюдательного помещения в здании располагались квартиры для старшего и младшего телеграфистов. Все было продумано с прусской точностью и дотошностью - на основе зарубежного опыта с немецкими дополнениями и исправлениями. За своими соседями-корреспондентами телеграфисты следили с помощью подзорных труб, кратность увеличения которых составляла от 40 до 60 раз. Уходу за этими оптическими приборами в служебных инструкциях было посвящено двенадцать параграфов.

Оптический транзит

Линия Берлин-Кобленц состояла из 61 станции. Общая протяженность достигала почти 590 километров. Частично она проходила по территории Ганноверского королевства и герцогства Брауншвейг - самостоятельных немецких государств, лежавших между Пруссией и прусской Рейнской провинцией. Переговоры с их властями об аренде участков для семи таких постов особых проблем не вызвали.

Прусский оптический телеграф (Preußischer optischer Telegraf) был и остался единственным государственным оптическим телеграфом, действовавшим на территории Германии. Помимо него в немецких землях работали еще две короткие частные линии: между Куксхафеном и Гамбургом, а также между Бремерхафеном и Бременом. Их использовали в коммерческих целях для передачи сведений о приближающихся торговых кораблях, перевозимых ими грузах, а также для сводок погоды.

Отправлять и принимать депеши, то есть шифровать и расшифровывать сообщения, могли только так называемые телеграфные экспедиционные бюро, находившиеся в Берлине и Кобленце. Телеграфисты остальных постов передавали по цепочке знаки, которые не понимали. Исключение составляли служебные команды и эксплуатационные сигналы - например, о начале и окончании перерывов. В 1836 году третью шифровальную экспедицию открыли в Кельне. Несколько первых лет телеграммы в этот крупный город шли через него транзитом до Кобленца, где их принимали, расшифровывали и доставляли на бумаге в Кельн обычным курьером.

Четыре в шестой степени

Каждая из шести планок на сигнальных мачтах могла фиксироваться из наблюдательного помещения с помощью тросовых тяг в четырех положениях, под углом 0, 45, 90 и 135 градусов. Это давало возможность использовать, в общей сложности, 4096 кодовых комбинаций - буквенно-цифровых сочетаний. Телеграф действовал в двух направлениях, поэтому станционные служащие умели различать их в зеркальном отражении. Эти навыки они получали на специальных практических занятиях.

Работал телеграф только при хорошем дневном свете. Летом подходящие условия ограничивались шестью часами, зимой - всего тремя. За минуту телеграфисты принимали и передавали, в среднем, полторы комбинации. Время прохождения одного такого знака между Берлином и Кобленцем составляло от 7 до 14 минут. С учетом капризов погоды и других возможных помех пропускная способность сильно колебалась. Например, передача депеши из 210 слов могла занять 13 часов, а 30 слов в другой день преодолевали это же расстояние всего за полтора часа. За сутки по линии проходило не более шести телеграмм.

Тексты, поступавшие телеграфистам из министерств и ведомств, перед шифрованием подвергались особому редактированию: их радикально сокращали. Вычеркивали, например, стандартные витиеватые обращения, а также все, что не несло особой смысловой нагрузки. Тексты усыхали до своей основной сути примерно наполовину. После дешифровки перед вручением адресатам их снова украшали положенными в официальной переписке оборотами.

Бывшие станции оптического телеграфа

С изобретением электрических телеграфов дни оптических линий были сочтены. Процесс их вывода из эксплуатации проходил постепенно, но достаточно быстро. Последний отрезок прусской линии Берлин-Кобленц закрыли в 1852 году. Большинство станционных построек продали. Некоторые стали жилыми домами, другие использовались в хозяйственных целях, но до наших дней дошли лишь единицы. В одной из таких станций под Кельном сейчас работает ресторан. Другая была филиалом Городского музея Кельна, но позже перешла в частную собственность.

В некоторых других местах, где раньше находились такие станции, в частности, в Потсдаме, сейчас установлены макеты сигнальных мачт или оборудованы смотровые площадки для туристов. Ландшафты с этих точек до сих пор просматриваются очень хорошо, что, собственно, и было одним из условий при прокладке маршрута.