Большинство жителей Беларуси сегодня говорят по-русски. Белорусский язык, который, наравне с русским, является в республике государственным, понимают почти все граждане страны. Многие пользуются им ситуативно - в общении с белорусскоговорящими друзьями, коллегами. Постоянно же - дома, в быту, на работе - на белорусском говорит меньшинство. Тем не менее, согласно последней переписи населения, проведенной в 2009 году, родным белорусский назвали 60 процентов жителей страны. Как такое возможно? Можно ли быть белорусом, не зная белорусского или зная, но не говоря на нем? С этим вопросом DW обратилась к экспертам.

Знаете ли вы бразильский или венесуэльский?

К феномену "можно быть белорусом, не зная белорусского или не говоря на нем", по мнению белорусского философа и писателя Валентина Акудовича, следует относиться так же, как к феномену ирландцев, говорящих по-английски, или австрийцев с их немецким языком.

"Знаете ли вы бразильский язык или венесуэльский?" - задает риторический вопрос руководитель Белорусской аналитической мастерской социолог Андрей Вардомацкий. Он разделяет мнение тех, кто считает язык сильным, но не единственным индикатором национальной идентичности: "Ведь есть достаточно определенные и бразильская, и австрийская, и венесуэльская, и ирландская идентичности".

В случае с Беларусью, естественно, есть и свои принципиальные особенности. Здесь, констатирует Акудович, никогда не говорили только на одном языке. Кроме белорусского, который последние несколько столетий был языком преимущественно сельчан, в Беларуси были широко представлены польский и русский языки. При этом польский стремился полонизировать белорусов, а русский - русифицировать. "Очевидно, - замечает Акудович, - что второе получилось в итоге лучше, и сегодня большинство белорусов говорят именно на русском".

Индикаторы идентичности

По мнению социолога Вардомацкого, самым важным индикатором идентичности является субъективная самоидентификация. "Человек может жить,  где угодно, разговаривать на каком угодно языке, вырасти в  какой угодно культурной традиции, но при этом  считать себя субъективно представителем определенной нации", - отмечает он. Примеров, по словам эксперта, достаточно - в том числе среди известных персонажей. Так, в семье признанного классика белорусской литературы Максима Богдановича говорили по-русски, он, однако, считал себя белорусом и свои произведения писал на белорусском языке.

Традиционно выделяют пять критериев национальной идентичности: общность истории, культуры, языка, территориальная общность и социально-психологические подобия поведения людей. "Что касается специфики белорусской идентичности, то, если выбирать из двух типов – идентичность культурная и территориальная, в настоящий момент в Беларуси сформировался тип идентичности, который можно назвать территориально-государственническим", - поясняет Вардомацкий.

В отличие, например, от Польши, где идентичность - культурно-историческая. По данным соцопроса, проведенного в Беларуси лабораторией аксиометрических исследований Новак, на вопрос "Что более всего роднит вас с людьми вашей национальности?" вариант "территория, земля" выбрали 35,6% опрошенных, ответ "государство" - 30,9%. Опрос проводился в 2009 году, но ситуация вряд ли сильно изменилась, полагает Вардомацкий.

Размытая, но идентичность

Многие эксперты склоняются к тому, что базовым трендом в формировании национальной идентичности в Беларуси было образование суверенного белорусского государства после распада СССР. "Никогда прежде белорусы не имели своего государства, отсюда и размытая идентичность, которая только теперь начинает приобретать четкие формы. Но процесс формирования нации продолжается, поэтому языковые проблемы остаются чрезвычайно важными и актуальными", - говорит белорусский философ и писатель Валентин Акудович. 

На этот процесс влияют и события недавнего прошлого. Так, еще до Второй мировой войны в вошедшей в состав СССР Белорусской ССР была практически уничтожена белорусская интеллигенция, отмечает философ и культуролог Максим Жданков. Кроме того, после войны в СССР была создана мощная система миграции из-за организации глобальных проектов вроде комсомольских строек, распределений специалистов и тому подобного. В результате в Беларуси оказались люди из разных регионов Союза.

По мнению Жбанкова, главный результат прошедших лет - после обретения Беларусью суверенитета в 1991 году - заключается в том, что - в силу объективного изменения социального порядка и связанных с ним обстоятельств - даже стопроцентно говорящие по-русски люди, проживающие на белорусской территории, не ассоциируют себя с Россией, а имеют очень четкую привязанность "к здесь и сейчас". "И это - Республика Беларусь", - подчеркивает он.

Можно ли говорить о вытеснении русского языка в Беларуси?

По мнению экспертов, не стоит ожидать, что русский язык когда-нибудь будет исключен из языковой практики белорусов. "Сейчас есть реальная надежда, что сфера употребления белорусского постепенно расширится, а это значит, что роль русского несколько уменьшится", - считает Валентин Акудович. Тем не менее, он убежден, что, как бы ни разворачивались события дальше, Беларусь по-прежнему будет оставаться страной как минимум двуязычной.

Похожее мнение высказывает и культуролог Максим Жбанков. "Сфера присутствия русского языка несколько скорректируется, но это не означает вытеснения. Скорее, белорусский появится в коммуникативном поле, ну хотя бы элементарном, в сфере обслуживания, например, - белорусский и русский будет существовать на равных. Как это и декларируется законодательством", - говорит он.

Правда, пока что в двухмиллионном Минске есть только одна касса в одном гипермаркете, где с покупателями говорят по-белорусски, и об этом можно прочитать на указателе в торговом зале.

Смотрите также: